Темный орден (СИ) - Страница 55

Плясуны падали, когда их задевали сражающиеся. Цесаревич пытался обороняться из-под укрытия, в Юстиния теснили к Долгоруковой…

В меня влетела темная стрела Лазаря и тут же растворилась, оставив в левой руке сквозную рану. Я поморщился и ударил противнику под ноги потоком воздуха. Он удержался, но лишь после первого удара — вторым я сумел отправить его на паркет. Выхватив клинок Северины, я подскочил к нему, но напоролся на невидимую преграду.

Не тьма, кинжал ее не брал. Воздух? Что-то другое?

Это напоминало чертову дуэль. Я перебирал имеющиеся у меня дары в надежде как-то прорезать этот барьер. Не получалось. В итоге пришлось долбануть чистой Тьмой, и тогда оно наконец-то рассеялось. Лазарь уже успел вскочить на ноги, но я оказался стремительнее.

Я занес руку с кинжалом, но в этот момент услышал истошный крик.

Юля?

Лазарь воспользовался мгновением, отступил на шаг, а когда я снова к нему обернулся, из его груди вырос отвратительный темный нарост, на острие которого я едва не напоролся. Точнее, налетел, но вовремя затормозил.

— Зря, Владимир Андреевич, — покачал головой Лазарь.

— Согласен, — ответил я и метнул клинок ему прямо в глаз.

Видимо, он и правда был зачарованным, этот кинжал. Я не умел метать ножи, но этот угодил точно в цель. Словно в замедленной съемке, голова Лазаря откинулась назад, тело изогнулось, и он принялся медленно падать…

Я подлетел, выхватил кинжал и позволил жатве случиться. Тьма разве что не облизнулась, получив такой жирный кусок.

Концентрация на общем подавляющем заклинании была потеряна. Люди пришли в себя и сейчас в панике покидали зал. Царила паника, суматоха, летали юбки, ленты. Люди бежали, сметая все на своем пути и затаптывая друг друга.

Юлия билась сразу с тремя противниками под градом ледяных стрел, и я поспешил ей навстречу. Минус один, минут второй… Я не забывал забирать их силу. С паршивой овцы, как говорится.

Третьего она добила сама.

— Юстиний, — она обернулась. — О черт…

Юстиний лежал неподвижно. Над ним склонился цесаревич, пытавшийся ему помочь. Но цесаревич не видел, что за его спиной выросла фигура Ларисы Петровны…

— Пригнись! — крикнул я наследнику и метнул ей в грудь сотканную из Тьмы стрелу. Женщина увернулась, но момент для атаки на цесаревича был упущен, и я отвлек ее на себя. — Уходите! Прочь отсюда, государь!

Уговаривать не пришлось. Цесаревич здраво оценил свои силы и поспешил ретироваться вместе с толпой. А для меня настало время возмездия.

— Ты все равно подписал нам приговор, — прошипела Лариса, окатывая меня градом из углей. — Ты все разрушил…

— Таков был план, — улыбнулся я.

Я отбросил угли сотканным из Тьмы щитом и подобрался к ней ближе. Удар воздухом — удар Тьмой — и вот уже мои руки сомкнулись на ее горле, забирая ее силу. Заговорщица упала на паркет с громким стуком, а я обернулся к выходу и заметил пытавшегося уйти дядюшку.

— Куда собрался? А как же семейные узы? А ну стоять!

Он резко застыл, пораженный даром Друзиллы.

Я осторожно обошел его, встретился с ним глазами и медленно положил руки ему на лицо. Сила медленно перетекала от него ко мне, наполняя, насыщая…

«Это последний», — сказала Тьма. — «Довольно».

Владимир Николаевич сморщился, сжался под моими руками, и я просто отпустил их.

— Все…

Наконец-то.

— Володя… — я обернулся на голос Юлии. — Помоги…

Кажется, она была ранена. Спрятав кинжал в ножны, я бросился к ней. Юлия попыталась подняться, но рухнула на пол. Ослабела. Еще и рана неприятная: на боку, и не ожог, а что-то острое.

— Дура! — в сердцах выпалил я. — на кой черт ты сорвалась?

— А что было делать?! На убой его отправить? Ты в своем уме?!

— Тише, — я приложил руки к ране на боку девушки. — Сейчас попробую что-нибудь сделать…

«Проведи ритуал как можно скорее», — подсказала Тьма. — «Передай ей силу — и она исцелится».

Юлия зашипела, когда я попытался применить простейшее лечебное заклинание.

— Черт… Холодно.

— Разумеется, холодно, — проворчал я, пытаясь отвлечь ее от боли. — Окна повыбивало.

Внезапно она обмякла в моих руках и улыбнулась.

— Почему… Ну почему ты постоянно меня калечишь?

— Хороший вопрос, — я наскоро латал ее рану, хотя понимал, что этой «заплатки» надолго не хватит. Разве что она поможет пережить дорогу до дворца Ордена, а там придумаем что-нибудь. Ну не был я лекарем и не умел как следует конфигурировать силу для исцеления! — Может потому, что зря ты со мной связалась.

Девчонка тихонько застонала и отключилась. Я бережно взял ее на руки и огляделся.

Бальный зал опустел — в суматохе и панике нас, казалось, никто не заметил. Люди разбежались, и даже крики на лестнице стихли. Но главное — среди тел не было цесаревича. Что ж, Юлия получила свое — наследника я уберег. Надеюсь.

Я перешагнул через бездыханного Лазаря и бросил взгляд на Юстиния. Жаль. Но он знал, чем рисковал, когда отправлялся со мной. Я предлагал ему остаться и ждать Луция с Кассием.

Переступая через павших, я вышел в холл и заметил в углу спрятавшегося лакея. Встретившись со мной взглядом, он съежился и попытался забиться еще глубже под консольный столик.

— Расслабься, — бросил я. — Ты мне не нужен. Где черный ход?

— Т-там…

— Проводи.

Лакей нервно проглотил слюну и кивнул.

— П-прошу за мной.

Он шел, не оборачиваясь и вдавив голову в плечи, словно в любой момент ожидал, что я его прикончу. Не до него сейчас было, да и к тому же я уже убрал всех, кто был нужен. Даже сверх меры — встреча с Лазарем в мои планы не входила, но он сам нарвался.

Мы вернули прочь из парадной части особняка и оказались на узкой лестнице — я едва протискивался с Юлией на руках. Приходилось постоянно отслеживать ее состояние, но девушка была жива. Рана перестала кровоточить, заплатка держалась. Но следовало торопиться.

Лакей остановился в конце длинного коридора.

— Это выход к воротам, можно пройти через сторожку. Для вас это не будет проблемой… Только, прошу, не убивайте меня. У меня мать — инвалид…

— Не нужен ты мне, успокойся, — раздраженно фыркнул я и толкнул дверь. — Спасибо.

Слуга не солгал. Я вышел во внутренний двор как раз к арке, где располагались выходившие на Фурштатскую ворота. В окошке сторожа горел свет, и, увидев меня, охранник приподнялся.

— Откройте, пожалуйста, — спокойно потребовал я, применив дар.

— Конечно, господин…

Он сам выбежал вперед и отодвинул тяжелый засов.

— Благодарю.

Я выскользнул из ворот и огляделся. Вышел на Фурштатской — это хорошо. Парадный вход располагался со стороны Литейного, и все лишние глаза и уши были там. Но все равно я воззвал к силе и сконфигурировал подобие того, что умела делать Юлия — не совсем «шапка-невидимка», конечно, но за счет вибраций силы у смотревшего просто разбегались глаза, и это помогло бы проскользнуть незамеченными.

Юля очнулась и застонала.

— Холодно…

— Потерпи немного, сейчас потеплеет.

«Поспеши, Хрусталев!»

Да знал я, знал! Мне можно было не рассказывать, что лекарь из меня как из говна — пуля. Когда происходишь из рода боевиков и получаешь боевую силу, весьма затруднительно обладать способностями лечить. За все нужно расплачиваться, ведь так? Несмотря на то, что я собрал силу природников и лекарей, я не мог толком ею воспользоваться — не хватало ни концентрации, ни знаний.

Я быстро добежал до машины и пошарил по карманам в поисках ключей. Нашел! Открыв дверь, уложил Юлию на заднее сидение и прыгнул за руль как раз в тот момент, когда со стороны Литейного донесся истошный вой сирен.

Дав по газам, я крутанул руль, развернулся и понесся по Фурштатской. Свернул на Воскресенский проспект — в моем мире это был проспект Чернышевского, уперся в Кирочную, снова повернул, игнорируя светофоры… И наконец выехал почти что на финишную прямую — по Знаменской, потом на Ковенский — и вот уже показались готические башенки дворца Ордена.