Темный орден (СИ) - Страница 11

Так, стоп. Они что, собрались меня сжигать заживо?!

Я повернулся к старухе, хотел возмутиться, послать их всех к черту с такими экспериментами… Но замер с открытым ртом.

Резные двери кабинета Примогена Вергилия распахнулись.

Мы с Друзиллой одновременно уставились на двух вышедших дам. Распорядитель тут же захлопнул двери за их спинами, и я не успел выглянуть внутрь.

Юлию Дашкову я узнал сразу: черный костюм из пиджака и юбки, черные туфли на низком каблуке, черный ободок, пригладивший темные прямые волосы. Ну прямо монашка. Единственная запоминающаяся деталь ее образа — полупрозрачный шарфик на шее, скреплённый какой-то причудливой брошью. Но, надо сказать, Юля Дашкова была из той породы девушек, какую наряди хоть в мешок из-под картошки, а она все равно будет выглядеть эффектно. Выиграла в генетическую лотерею, с какой стороны ни глянь.

— Доброе утро, Прима Друзилла, — спутница Дашковой отстранила девушку и шагнула к старухе.

Эту женщину я не знал, но определенно запомнил.

Высокая, где-то под сто девяносто, худощавая и почти без выпуклостей в привычных для женщин местах, она была одета в длинное платье из черной струящейся материи. Платье предусматривало капюшон, но сейчас он лежал на плечах дамы красивой драпировкой. Когда она шагнула вперед, полы платья распахнулись, и под этим вырезом я увидел затянутые в узкие штаны длинные ноги. И сапоги.

Женщине на вид было около сорока, и она, как и все дамы в Ордене, следила за фигурой. Однако седину не закрашивала. Дама имела южные корни, но за яркую внешность приходилось расплачиваться ранней же сединой, и сейчас ее буйная жесткая шевелюра выглядела несколько странно на фоне обколотых ботоксом лиц других служительниц Ордена.

В целом женщина имела вид скорее воинственный: массивные серебряные браслеты на ее руках походили на наручи, а к широкому поясу платья-накидки был прикреплен настоящий небольшой кинжал с драгоценной рукоятью.

— Мать Северина, — процедила Друзилла, узнав женщину. — Значит, Вергилий все же выбрал вас в наставницы?

Дама-каланча пожала острыми плечами.

— Исключительно из практических соображений, почтеннейшая. Наши с Юлией дары похожи. А у меня богатая практика, и я смогу быстро восполнить пробелы в ее знаниях. В конце концов, отец Эребус на том и просчитался, когда отправлял девицу по душу Оболенского. Он дал ей теорию, очень много теории, — она снисходительно улыбнулась. — Но он не мог обучить ее как следует владеть собственным даром. Потому она потерпела неудачу.

То есть если бы за мной отправили эту Северину с самого начала, то я бы здесь сейчас наверняка не стоял. Что ж, спасибо дедушке Эребусу за то, что пошел в обход Ордена.

Друзилла кивнула и улыбнулась Дашковой.

— Ты уже придумала для себя новое имя, дитя?

Девушка с опаской покосилась на старуху.

— Пока нет, почтеннейшая, — с легким поклоном ответила она. — К счастью, меня пока с этим не торопят.

— Уверена, твое послушничество не продлится долго, — Друзилла перевела взгляд на мать Северину. — Что сказал о ней отец Кассий?

На суровом, словно высеченном из камня лице матери Северины расцвела ледяная улыбка.

— Боюсь, мало нового. Юлия исключительно одарена в вопросах работы с Тьмой на физическом плане. Со стороны отца Эребуса было настоящим преступлением скрывать от Ордена такой талант. Быть может, сообщи он о даре Юлии своевременно, она бы уже была не просто сестрой Тьмы, но и, вероятно, метила в матери…

Этот ответ явно не удовлетворил Друзиллу.

— Разумеется, она талантлива, — проворчала старуха. — Но как именно проявит себя ее дар? Как может использовать его Орден? Преобразование Тьмы на физическом плане — слишком общая формулировка…

Мать Северина лишь взяла Дашкову под руку.

— Полагаю, вам лучше расспросить обо всем Примогена Вергилия, — она кивнула нам в знак почтения. — Боюсь, нам с Юлией пора. У моей подопечной весьма насыщенная программа обучения.

Северина с легким нажимом повела Дашкову прочь, оставив меня в еще большем недоумении. Почему мне казалось, что Друзилла подверглась своего рода опале? Полезла не в свои дела? Или проявила лишнюю инициативу? Тем не менее старуха оставалась Примой, титула и цепи ее не лишили. Значит, злостных нарушений за ней не числилось.

Вероятно, и правда внутренняя интрига. Передел власти. Возможно, кто-то пытался отодвинуть Друзиллу от какой-то кормушки. А нас с Дашковой, судя по всему, сделали разменными монетами в этой игре. Ну меня-то сам бог велел — я же был ей родней по крови. А вот Юля появилась прямо как джокер.

Друзилла бросила нарочито равнодушный взгляд вслед Северине и взяла меня под руку.

— Пойдем, Володя. Примоген ждет нас.

И снова Друзиллу ждал удар. Очередной. Распорядитель встал в дверях, преградив ей путь.

— Нижайше прошу прощения, почтеннейшая Прима. Сейчас Примоген желает видеть только господина Оболенского.

Старуха еще сильнее побледнела под слоем пудры. А ее глаза начали медленно наливаться кровью.

— Что?! Да что, черт возьми, здесь происходит? — рявкнула она, от души треснув по резной двери кулаком. — Какого дьявола, я спрашиваю? Я привела его в Орден, я его родня, и я имею право знать, КОГО я к нам привела.

Распорядитель и бровью не повел, хотя у меня внутри все похолодело. Наверняка слуга носил какой-нибудь хитрый амулет. Друзилла умела вкладывать в свой голос столько силы, что можно было и обделаться, пожелай она достичь своей речью такого эффекта. Даже у меня зашевелились волосы на затылке…

— Только господин Оболенский, — отрывисто проговорил слуга. — Вы можете подождать здесь, почтеннейшая. Я велю принести кресло.

— Подавись своим креслом! Что вы себе позволяете? — Продолжала рвать и метать старуха. — Я желаю видеть Вергилия немедленно!

Словно по взмаху волшебной палочки, в следующий миг двери кабинета распахнулись. На пороге стоял сам Примоген. Надо сказать, изрядно возмущенный.

— Друзилла, угомонитесь, — спокойно проговорил он, но в его голосе было столько власти, что старухин дар сейчас показался мне детской шалостью. Словно пылинки в воздухе на миг зависли, подчиняясь его воле. — На этой встрече должен присутствовать лишь сам испытуемый, его наставник и отец Кассий. Ритуал слишком мощен, и я не собираюсь рисковать, тем более вами, Прима.

— Но Владимир…

— Я знаю, что он — ваша кровь. Орден запрещает связи с родом, но все мы люди, и я понимаю, что вы печетесь о своем юном родиче, — удивительно, но Вергилий даже проявил человечность. Я-то думал, что он устроит Друзилле разнос. — Не мне объяснять вам, что Путь Огня — опасен. Я понимаю, что вы хотите поддержать внучатого племянника. Но ваше присутствие помешает проведению ритуала. Даже я буду выступать там в роли… подстраховщика. Однако обещаю, что когда все закончится, вы узнаете все, что нужно.

С каждым словом Примогена Друзилла словно уменьшалась, таяла.

— Я пошлю за вами, когда мы закончим, — сказал он старухе и протянул мне руку. — Ну что, Владимир Андреевич, готовы?

— Чтоб я знал, к чему именно.

Примоген загадочно улыбнулся.

— А этого никто не знает.

Он толкнул створки дверей, и мне в нос тут же ударил уже знакомый запах горелых благовоний. Но на этот раз он был гораздо сильнее, в одну секунду проник в каждую клеточку лёгких, и я согнулся в приступе кашля.

— Скоро привыкнете, — Примоген помог мне выпрямиться и повел дальше. — Я, стыдно вспоминать, в первый раз и вовсе упал в обморок. А вы еще отлично держитесь.

Ну спасибо. Такое облегчение!

Наконец-то мне перестало резать глаза от едкого дыма, и я смог осмотреться. Вероятно, некогда это была большая общая палата, нынче переделанная в огромный кабинет прямоугольной формы. Размерами он едва уступал залу, где проходил Совет, и обставлен был не менее изысканно.

Стрельчатые окна прятались под тяжелыми бархатными шторами. Внутренней отделки стен словно не было — сплошь красный кирпич, и лишь на одной стене висел гигантский гобелен, изображавший какую-то батальную сцену. Еще одна стена была полностью занята высокими книжными шкафами с приставной лестницей.