Темный горизонт - Страница 6

– И как ты это объясняешь?

– Знаешь, братец… Я думаю, что в эти моменты я вижу иную реальность, которая чрезвычайно похожа на нашу. Но она другая. В ней тоже есть города, дома, вагоны метро… И порою, случайно, непредумышленно, невзначай, нам удается увидеть ее.

– Во время дремы? Сквозь полуприкрытые веки?

– Да хоть бы и так! Что, если таких миров, как наш, десятки? Или даже сотни и тысячи! Некоторые похожи на наш, другие – не очень.

– Только не вздумай говорить об этом на ученом совете. Ты уже получал взыскания за свои дикие фантазии, а за такое тебя могут запросто вышибить из проекта.

– Знаю, что могут. Ну а сам ты?

– Что?

– Как ты относишься к моему предположению?

– Теория о параллельных мирах кажется мне интересной. Но несерьезной.

– Как «кот Шредингера»?[3] – лукаво улыбнувшись, уточнил Александр.

– Как «кот Шредингера», – кивнул Борис. И тоже улыбнулся.

– Одно скажу тебе определенно, Боря, – снова заговорил брат. – Если я когда-нибудь попаду в параллельный мир, я найду способ связаться оттуда с тобой. Это я тебе клятвенно обещаю!

С тех пор они больше не говорили ни о чем подобном – до тех пор, пока Александр не возглавил исследования, организованные четвертым отделом КГБ, и пока странные фантазии брата не стали оборачиваться страшной явью.

…Профессор Терехов тряхнул головой, прогоняя дрему, отхлебнул вина и чуть прищурил дряблые, морщинистые веки. Ему вспомнился еще один эпизод, связанный с братом. Произошел он минут за двадцать до начала рокового эксперимента. Майор Варлей, чертов сукин сын, курировавший исследования со стороны КГБ, подошел к Александру и протянул ему наручные часы с металлическим браслетом.

– Держите, товарищ Терехов. Так сказать, владейте и пользуйтесь.

– Подарок? – удивился Александр. – В честь чего это?

– В ознаменование начала эксперимента. Мы с вами долго к этому шли, товарищ Терехов.

– Это верно, – согласился Александр. – Спасибо за часы.

– Не просто часы, а «Командирские», – с улыбкой уточнил майор Варлей. – Это вам не какие-нибудь «Ролексы» или «Патеки Филиппы». Последняя модель! Противоударные, водонепроницаемые, пылезащитные. Капиталистам такие даже не снились.

– Что вы говорите! – Александр Алексеевич Терехов взял часы из рук майора, повертел их в пальцах. – Что ж, премного благодарен.

Он надел стальной браслет на запястье и защелкнул его. С чуточку растерянным видом показал «окольцованную» руку майору.

– Вот и хорошо, – кивнул тот. – Носите на здоровье. И помните: мы заботимся о вас.

– Вы?

– Я имел в виду государство. И его контролирующие органы. А теперь – приступайте к эксперименту, Александр Алексеевич. Кстати, часы эти выставлены по кремлевским курантам. Пусть эта мысль воодушевляет вас.

– Непременно воодушевит, – сказал Александр и незаметно подмигнул брату Борису, стоявшему в числе прочих сотрудников за пультом.

Войдя в передвижную лабораторию, он снова нашел взглядом Бориса сквозь прозрачную стену и улыбнулся ему. А потом что-то прошептал одними губами. Борис не мог слышать слов, но он понял, что сказал Александр.

«Еще увидимся, старик!»

Это был последний раз, когда он смотрел брату в глаза и когда видел его улыбку. Через несколько минут Александр исчез вместе с передвижной лабораторией. И согласно показаниям приборов, исчез не просто из виду – исчез из нашего мира.

И Бог знает, где он теперь.

Профессор Терехов тяжело вздохнул, потом посмотрел на громоздкое сооружение, стоявшее в углу большой комнаты, и тихо пробормотал:

– Скоро, Саша… Уже совсем скоро.

– Дайте-ка соображу. – Егор нахмурил лоб. – Предметы из прошлого доходят до нас «естественным» путем. Достаточно поместить вещь в надежный тайник, а потом – уже здесь, в нашем времени – вскрыть этот тайник и извлечь из него вещь. Но этот способ не сработает с предметами, которые надо доставить из будущего в наше время. И поэтому…

– И поэтому я нашел новый, – заявил профессор Терехов.

Он достал из антикварного буфета бутылку вина и два хрустальных фужера и выставил все это на стол. Не забыл профессор и про закуску – на столе появились вазочки с оливками, сыром и тонко нарезанной ветчиной.

Усевшись в кресло, он разлил вино по фужерам. Свет настольной лампы играл гранями хрустального бокала и оживлял бесстрастные черты профессора Терехова.

– Все дело в трубке, которую ты доставил.

– Да, вы говорили, что ее новые свойства как-то связаны с потоком фотонов. Но я толком не понял, что это означает?

– Все просто. – Профессор достал из кармана халата курительную трубку с золотым мундштуком и костяной чашей, сделанной в виде головы дьявола. – Встроенная в оптическую систему, которую я изобрел, трубка позволяет замедлить лазерные лучи, пропущенные сквозь специальные кристаллы, закольцовывает их и заставляет вращаться. Энергия вращающихся лазерных лучей способна деформировать пространство в световом кольце таким образом, что силы гравитации…

– Профессор! – осадил его Волчок.

Терехов на мгновение замолчал, потом кивнул и сказал:

– Да, прости. В общем, с помощью этой трубки мы создадим что-то вроде… лазерной ловушки. А в нашем случае – что-то вроде «почтового ящика», и все, что попадает внутрь этого ящика, может перемещаться во времени куда угодно – хоть в прошлое, хоть в будущее.

– Таким образом…

– Таким образом, тебе достаточно добыть предмет и положить его в этот ящик, который существует как бы вне времени, а точнее – во всех временах сразу.

– Что-то вроде пневматической почты?

– Ну, если эта метафора поможет тебе осмыслить мои слова, то почему бы нет?

Егор обдумал слова профессора и заявил:

– Что ж, общий принцип я понял.

Терехов облегченно вздохнул:

– Слава богу. Я уж думал, что придется объяснять заново. А я, ты знаешь, не большой мастер превращать сложное в простое. Мне привычнее все усложнять.

– И вы уверены, что это сработает?

– На все сто.

– Гм… А как насчет человека? Что, если в вашу лазерную ловушку поместить живого человека? Можно будет перемещать его во времени так же, как вещь?

Профессор усмехнулся:

– Ты зришь в корень, дружок. Теоретически это возможно. Но нужен источник энергии, равного которому на Земле пока не существует. «Костяной дьявол» и «Метаокуляры» способны генерировать энергию при определенных условиях. Однако этой энергии хватит только на то, чтобы переместить во времени маленький предмет. Максимум – четыреста двадцать граммов.

Егор помолчал, обдумывая услышанное, потом уточнил:

– Эту идею подсказал вам брат?

Оба, и профессор, и Егор, покосились на старенький ламповый радиоприемник «Рассвет» с маленьким циферблатом на панели.

– За последние месяцы он дважды выходил на связь. Но полноценным контактом это считать нельзя. Из-за сильных помех я почти не слышу, что он говорит. Однако идею с трубкой подсказал мне он. Ты чего улыбаешься?

– Вы беседуете с братом, который переместился в другое измерение, и делаете это с помощью старенького приемника. Если бы кто-нибудь слышал нас со стороны, он бы подумал, что мы сумасшедшие.

– С этим не поспоришь, – весело произнес Терехов.

Егор и профессор посмотрели друг на друга и вдруг рассмеялись.

– Знаешь, – все еще посмеиваясь, заговорил профессор, – из структуры, в которой я работал в советские годы, меня выгнали за то, что я тратил рабочее время на свои нужды. И не только время. Меня уличили в разбазаривании государственных средств. По тем временам это было очень серьезное обвинение.

Егор внимательно смотрел на морщинистое лицо профессора.

– Сколько вам дали? – тихо спросил Волчок.

– Пятнадцать лет.

Волчок присвистнул.

– Я отсидел только семь, – добавил Терехов. – Освободили по амнистии и даже хотели восстановить в должности, но я сказался недееспособным и убедил их, что я болен.