Темнейшее прикосновение (ЛП) - Страница 17

Демон специализировался не просто на одном недуге, а на бесчисленном множестве.

Со временем Болезнь часто изменял штаммы[15]. Черная смерть в тринадцатом веке уступила место пандемии[16] холеры в восемнадцатом. Чтобы миру сложнее было победить зло, предполагал Торин. Чтобы самому Торину было сложнее его победить.

– Разве никто и никогда не оставался здоровым после прикосновения к тебе? – спросила Кили.

Надежда в ее голосе… раздавила Торина, утопив его в агонии.

– Нет.

– Но я, вроде, супермогущественная.

Она не просто супермогущественная; Кили оказалась наиболее могущественным человеком из всех, кого он встречал.

– Болезнь питается определенными типами силы. Как еще ты думаешь она распространяется?

Кили прикусила нижнюю губу, повозилась с бутылочкой таблеток.

– Я хорошо себя чувствую.

– Не на долго.

Опустив плечи, она спросила:

– Как долго в среднем живут твои жертвы?

– Около недели. В редких случаях немного дольше. – Торин присел по другую сторону от костра. Не уверен, что смогу держать себя в руках. – Как тебе удалось получить настоящее человеческое тело без человека в нем? – спросил он, надеясь немного отвлечься. – Хранители… были… духами.

Вспышка ярости на ее лице, мир вокруг них задрожал.

– Кое-кто дал мне его. А что?

Торин проигнорировал вопрос.

– Кто его дал? И как?

– Не важно. – Она добавила задумчиво: – Знаешь, обычно я могла общаться с животными.

На самом деле не очень удивительно. Как в прочем и все сказочные принцессы.

– Уверен у тебя и твоих друзей-животных случались по настоящему возбуждающие беседы.

– Да, – вздохнула она. – Тело изменило все.

– Ты можешь его покинуть? – Это могло бы ее спасти.

– Вряд ли. Я слилась с ним. – Взгляд Кили заострился на нем. – Почему ты все еще здесь? Почему не оставишь меня отвратительной судьбе?

Торин избрал легкомыслие вместо краткости.

– Я бы ни за что не бросил тебя, раз уж мы собираемся сыграть в мою любимую игру. Некомпетентный врач и Несговорчивый пациент. – Но ему не удалось достичь желаемого результата.

Кили нахмурилась.

– Так… ты собираешься мне помочь? Снова?

– Я собираюсь попытаться. – Но хватит ли этого? С Мари не хватило.

Торин заскрежетал зубами. Человек против суперзлодея. Большая разница. Это совершенно новая игра.

Взгляните на меня. Надеюсь на лучший сценарий, хотя и так все знаю.

– Почему? – спросила она. – Я отплачу тебе болью и агонией, а в конечном итоге смертью.

Она сказала это так просто, словно они обсуждали ногти на ее ногах… которые сверкали подобно бриллиантам. Торин почти улыбнулся. Почти.

– Я понимаю почему ты хочешь навредить мне. Твоя злость вполне оправдана, и ты сделаешь все необходимое, чтобы все было правильно. Ну, настолько насколько это возможно, учитывая тяжесть моих преступлений. Но я не оставлю тебя здесь страдать… "умирать"… в одиночестве.

Торин испытывал острое чувство потери, которое не мог полностью понять. От самой мысли о ее смерти? Почему? Он почти не знал ее. Она не была другом. Он должен чувствовать вину, да, но ничего более.

– Но почему? – настаивала Кили. – Ты предупреждал меня. Я сама выбрала эти страдания. Помнишь?

Она утверждала, что ценит правду, значит это он ей и даст: истину, каковой знал ее Торин.

– Мне жаль, что Мари мертва. Сожалею, что прикоснулся к ней. Сожалею, что она заболела и умерла такой ужасной смертью Мне жаль, что ты потеряла дорогую подругу. Я сожалею, что оказался не достаточно силен и не ушел от нее… и от тебя. – Жало в его груди оказалось более смертоносным чем клинок или когти. – Особенно потому, что знал – из этого никогда ничего хорошего не выйдет. Я так сожалею обо всем, и все же не могу ничего сделать чтобы это изменить. Прошлое это прошлое. Закончилось, ушло. Как и ты, я могу только двигаться дальше и делать все от меня зависящее, чтобы все исправить.

Кили отвернулась. Чтобы спрятать слезы?

Боль внутри него обострилась. Но Торин приветствовал боль, заслужил ее.

– Не плачь. Пожалуйста, не плачь.

– Никогда! – разозлившись, прорычала она.

Уже лучше.

Она резко вдохнула, еще резче выдохнула.

– Пожалуй мне стоит оставить тебя и отправиться за Кроносом. У меня будет время подумать. – Кили провела пальцем по грязи, рисуя символ, который Торин не узнал. – Я слышала, как он торговался с Мари. После того, как попытался договориться со мной. Он знал, что она умрет, и не смотря на мои протесты и желание поменяться с ней местами, Кронос все равно позволил ей пойти к тебе. Его нужно наказать.

– Кронос мертв. – И миру от этого только лучше. – Ему отрезали голову.

– Кто посмел лишить меня моей мести? – прохрипела она с удивительно очаровательным выражением лица.

– Это было не намеренно. Моя подруга убила его на поле брани. Теперь она возглавляет Титанов.

Моргнула, ещё раз моргнула.

– Женщина?

Он кивнул.

– Супруга Повелителя Преисподней.

– И Титаны не отказались служить ей?

– Нет. Зачем им это?

Трепет в ее глазах. Зависть.

– Потому… просто потому!

Здесь определенно крылась какая-то история. Черт, наверняка целое множество историй, и Торин хотел бы услышать их все.

– Что на счет твоих людей? – спросил он. – Есть еще кто-нибудь?

– На сколько мне известно, я последняя из чистокровных, оставшиеся Хранители начали соединяться с падшими ангелами, в надежде, что это сделает их сильнее. Но им удалось только разбавить родословную и умереть.

Честный ответ, хоть в нем не было ни намека на ее эмоции. Скучала ли она по остальным? Оплакивала их потерю?

И еще один вопрос: Почему Торину захотелось ее обнять?

Чувак. Объятия ведут к поцелуям, а поцелуи – к сексу. Разве это высшая математика.

Он больше не будет самым старым девственником в истории. Наконец-то он узнает какого это ощущать, как стенки лона женщины обхватывают твой член. Жаркий захват. Влажное сжатие, которое его руки никогда не смогут заменить.

Торин ухватился за корень дерева сбоку, в попытке удержать себя от нее… не могу это сделать, не могу взять ее. Хотя он по-прежнему чувствовал покалывание в тех местах, где она к нему прикоснулась…

Неужели уступить своему влечению к Кили действительно будет настолько ужасно? Особенно теперь? Худший урон уже нанесен. Она все равно умрет и…

Прекрати!

Он не мог рисковать и заразить ее сразу двумя болезнями. Тогда не останется никаких шансов на выживание. Если такие шансы вообще есть.

– Почему ты не связала жизнь с падшим ангелом? – спросил Торин.

– У меня уже был жених, а к тому времени, когда мы расстались, правда выплыла наружу. Падшие ангелы стали отравой для Хранителей, распространяя свое проклятие тьмы. Ох, и меня заперли.

Душу пронзило что-то жаркое и темное.

– Ты была обручена?

И на этом я зациклился?

– Да, – ответила Кили. – А что? – Она бросила в него ветку. – Неужели так удивительно, что кто-то когда-то посчитал меня настолько привлекательной, что захотел удержать навеки?

– Спрячь коготки, дикая кошечка. Я не хотел тебя обидеть. – Он не мог назвать то жаркое и мрачное чувство, бушующее внутри него, ревностью. У него не было причин для ревности. Торин назвал бы его… несварением желудка. Потому что так оно и было.

Какой мужчина смог завоевать ее сердце? Конечно такой, что заискивал перед ней. Она казалась такой нежной и хрупкой, что Торин с легкостью мог представить ее в качестве любимой сексуальной игрушки для порки, чтобы ее вынимали и играли с ней, когда появится желание. А оно, вероятно, появлялось часто.

Его несварение стало нарастать и впилось в другие органы.

– И где теперь этот парень?

– Не знаю. Наверное там, где без чьих-либо жалоб, может обезглавливать щенков и потрошить котят.