Тёмная триада (СИ) - Страница 16
Бальтазар тоже перевёл взгляд на зеркало. Он хотел видеть глаза Андри, когда провалится в оргазм. Может он скоро научится удерживать внимание Андри на нем самом, а не делить его с «Я» Андри. Ещё несколько мощных толчков, и он, простонав имя парня, кончил, одновременно краем ускользающего в оргазм сознания почувствовал, что Андри кончил в унисон. Это было очень приятно.
***
Когда они вышли из кабинета, то часть коллектива, которая явно была привлечена звуками, стала делать вид, что здесь оказалась по работе.
— Думаю, что на сегодня я могу быть свободен, мистер Роман? — усмехнулся Самандриэль, — и ты не задерживайся, — повернулся он к Бальтазару, — нам ещё на вечеринку собираться, — он обвил шею Бальта руками, бесцеремонно прижимаясь к нему всем телом, и поцеловал.
Целовал страстно, требовательно, мгновенно проникнув языком внутрь рта. Бальтазар ответил тем же, обняв за талию и крепко прижимая его к себе.
— Похоже, на него его правила не распространяются, — Андри услышал краем уха недовольный шёпот, но лишь сильнее прижался, соскальзывая одной рукой с шеи и ведя ей по спине до талии.
— Иди, — когда поцелуй пришлось закончить, Бальт кончиками пальцев осторожно поправил волосы Андри, с улыбкой глядя в глаза. — Приводи себя в порядок. Чтоб Аластор умер от желания на месте, когда тебя увидит. И собравшиеся на вечеринке тоже. Мне нужно пару часов.
— Так не терпится уступить меня Аластору? — усмехнулся Новак, отрываясь от Бальтазара.
— Всем можно смотреть и умирать от желания, но не трогать, — подмигнул ему Бальт. Но при этом он был весьма серьезен.
Секретарь молча смотрел на мятую рубашку и брюки босса. Пиджак Романа явно где-то валялся в кабинете. Кажется, этот новый креативный директор был похуже любого стихийного бедствия.
========== Желания ==========
Бальтазар сидел, как всегда, одетый с иголочки за завтраком, когда в дом ввалился потрёпанный и уставший Самандриэль.
— Ты пропустил все самое интересное. Ты все-таки зануда, — заявил он, наливая кофе, — можно я не пойду на работу? В конце концов, я узнал, что Аластор хотел слить информацию нашим конкурентам. Взломал его личный ноут, пока он отдыхал после тяжелой ночи.
— Надо полагать ты его так утомил, — Бальт хотел это сказать равнодушно, словно они два дружка, которые потрахиваются изредка друг с другом, но ни о какой верности идти не может, поскольку не обещали друг другу ни черта. Но кажется, не смог справиться, и в голосе была и злость, и ревность.
На вечеринке Самандриэль купался во взглядах, отвечал на флирт и кокетство мило и легко, раздаривал улыбки и рукопожатия, был в своей стихии. А вот Бальт держал на лице дежурную улыбку Бальтазара Романа и ни капли не был расслаблен. Пил виски, перекинулся парой слов со знакомыми, но вечеринка ему совершенно не понравилась. Вернее, ему не понравилось, как все налетели коршунами на Андри. Даже Аластор, прожженная не акула — лисица бизнеса, крутился вокруг парня как Луна вокруг Земли ни на миллиметр не увеличивая расстояние.
Бальт немного потерпел, все-таки вечеринка была неплоха, в общем плане. Но когда парень, с которым они как-то провели пару часов в постели, прихватил его за руку и стал просить представить Самандриэлю, Роман красиво откланялся.
— Ладно, я сегодня очень добрый, — Андри откинулся на спинку стула, а затем залез в карман джинсов, доставая упаковку таблеток и кидая их Милтону, — две штуки на стакан вискаря, и Аластор спит, как самый милейший ангелочек, — усмехнулся он, — главное, утром оставить записку о том, как была прекрасна эта ночь и слинять. Зато точно не помешает взламывать компьютер. Можно я не пойду на работу? И налей мне виски, — он потер виски, — все-таки выпить пришлось прилично, — неужели ты и правда думал, что я позволю трахать себя всем подряд? И флешка, — ее он достал из другого кармана, — изучишь сам, как эта сволочь хотела нас кинуть.
Бальтазар даже не стал скрывать вздох облегчения. Глянул на таблетки, встал и налил виски для Андри, приблизился к парню, поставил стакан возле него, обнял со спины.
— Можешь отдыхать, ты и так переработал, — прошептал на ухо, — пятнадцать лет отец и Аз пели тебе дифирамбы, но ты оказался еще круче, чем я себе представлял.
— Видимо не так уж хорош, — Андри залпом осушил полстакана, причем сжимал он его очень сильно. Было видно, что что-то произошло, но он старательно пытался это скрыть, — ты его видел? Эфраима? Аластор сказал, что это прямо второй я, только невинный и этим привлекательный. А еще этот Эфраим глаз с тебя не сводил, все терся около тебя. И ушел вслед за тобой. Или может с тобой?
— Какой такой еще Эфраим? — Бальтазар отпустил Андри, чтоб обойти его и опереться на стол. Теперь он видел лицо парня. — На вечеринке ты был единственным привлекательным парнем, — он внимательно смотрел в глаза Самандриэля. — Аластор видимо, хотел возбудить в тебе соревновательный дух, он еще тот хитрый лис.
— Не правда. Он действительно чертовски мил и невинен. Еще умеет смущаться и краснеть, — прошипел Самандриэль, — искренне. И задница шикарная. Но, — Самандриэль улыбнулся, пробегаясь пальцами по руке Бальтазара, — это может измениться. Я хочу, чтобы ты поимел его. Чтобы он стоял на четвереньках, а ты засаживал ему, пока он отсасывает мне. Чтобы смотрел в этот момент на меня, — Андри приподнялся, проходясь ладонью по руке и шеи Бальта, запуская пальцы в волосы, — чтобы я знал, что ты трахаешь его, а хочешь меня. Ты сделаешь это? Для меня, — он буквально выдохнул эти слова в губы Бальтазара, не касаясь их.
— Андри, — выдохнул Бальт, притягивая его к себе, прижимая так крепко как мог. — Что угодно. Даже это, — и поцеловал. Жадно, настойчиво, страстно.
— Но если я хоть на секунду подумаю, что ты хочешь его, то я тебя уничтожу, — глаза Самандриэля потемнели, а пальцы он сильнее сжал на волосах Романа, — тебе позволено желать только меня. И никого больше. Ясно тебе? Я буду твоим божеством?
— Ты уже мое божество, — отозвался Бальт, глядя в глаза Андри. — И желаю я лишь тебя. Пойдем отведу тебя в постель. Ты отдохнешь и, если все еще будешь хотеть этого, мы это сделаем. Для тебя. Но если что, я сам могу тебе отсосать. Возможно, не как профи, но уж точно получше девственника Эфраима.
— Я хочу еще выпить, — покачал головой Андри, — и подумаю над концепцией рекламной компании. Поскольку старую Аластор знает. Да и она, — Самандриэль сморщился, — отстой.
Бальтазар дотянулся до бутылки и налил Андри еще.
— Эфраим — это единственное, из-за чего ты разволновался? — осторожно спросил Бальт, не зная, может ли рассчитывать на откровенность.
— Никто не может быть лучше меня, — прошипел Андри, а его глаза стали еще темнее, — и никто не смеет смотреть в сторону моего. Он подумал, что трахая меня, ты можешь хотеть его.
Надо, наверное, было Бальту проникнуться переживаниями Андри, но он как дурак услышал «моего» и едва удержал улыбку. Наконец он услышал намек на какого-то рода взаимность. Настоящую взаимность.
— Я его даже не заметил, — Бальт не мог оторвать глаз от глаз Андри. Потемневшее серебро завораживало. Как темно-сизая туча, наползающая на солнце. Словно тьма, которая грозилась поглотить его. — Тебе нечего волноваться. Я у твоих ног, Андри. Навечно у твоих ног.
— Ты что считаешь, что я волнуюсь, — фыркнул Самандриэль, отталкивая Бальта, — иди на работу. Мне тоже надо поработать. Завтра буду набирать новый коллектив. Пригласи Эфраима на собеседование. Я слышал — он пиарщик.
— Это нынче так сейчас называется? Собеседование? — засмеялся Бальт, обратно обнимая Андри и целуя его. — Хорошо. До вечера.
— Ты же не думаешь, что трахать мы его будем в офисе? Хотя, да. Пригласи его лучше уже сегодня к нам. Я устрою ужин.
Бальтазар кивнул.
— Ладно. Надеюсь, после этого, он не будет потом лезть к тебе или ко мне, — высказал он свои опасения.
— Тебя что так просто соблазнить?
— Нет, но меня бесят люди, которые считают, что они что-то для меня значат. И почему-то, если я кого-то трахал раньше, эти все считали, что имеют на меня какие-то права. А это абсолютно не так. Я независим, и никто на меня не может повлиять. А те, кто пытаются, меня бесят.