Темная страсть - Страница 9
Она понимала, что на самом деле решение Совета вовсе не жестокое. Просто на небесах такие порядки. Одна-единственная капля яда способна отравить океан, поэтому необходимо уничтожить ее прежде, чем она попадет в его волны. Однако Оливия все равно возразила:
– Вы не можете убить меня без одобрения Единого Истинного Бога.
Которого Он не даст, так как является воплощением нежности и доброты. Он заботится о своем народе, обо всех живых существах. Даже о своенравных ангелах. Проще говоря, Он есть любовь.
– Но мы можем изгнать тебя, прекратив твое нынешнее существование, – проговорил безликий голос, принадлежащий, однако, женщине.
На мгновение у Оливии перехватило дыхание, и перед глазами заплясали яркие искры. Неужели они пойдут на подобное? Она ведь только что прикупила себе новое большое облако. И пообещала подменить одного из друзей – вестников радости, чтобы тот мог взять отпуск, – а она никогда прежде не нарушала обещаний. Тем не менее она продолжала упорствовать:
– Аэрон не зло. Он не заслуживает смерти.
– Это не тебе решать. Он нарушил древний закон и должен понести наказание, иначе другие сочтут, что могут поступать так же, не боясь последствий.
– Сомневаюсь, что он вообще сознает, что натворил. – Оливия умоляюще простерла вперед руки. – Если бы вы позволили ему увидеть меня, услышать мой голос, я бы поговорила с ним и объяснила…
– В таком случае древний закон нарушим мы сами.
Истинная правда. Вера зиждется на принципе принятия сердцем того, что недоступно глазу. Лишь Семерым Избранным время от времени дозволяется являться на землю в своем истинном обличье, чтобы вознаградить людей за их веру.
– Прошу прощения, – проговорила Оливия, опустив голову. – Не следовало мне просить о подобном.
– Ты прощена, дитя, – ответили ей в унисон.
Прощение здесь всегда даровали очень легко. Кроме тех случаев, когда нарушались заповеди. «Бедный Аэрон», – подумала она, а вслух сказала:
– Благодарю вас.
Дело в том, что… ее просто влечет к Аэрону. Со своим покрытым татуировками телом он выглядит абсолютным демоном, и все же, впервые увидев его, Оливия испытала желания слишком сильные, чтобы их игнорировать. Что она почувствует, если дотронется до него? А если Аэрон дотронется до нее? Познает ли она сама счастье, которое приносит другим?
Поначалу она стыдилась подобных мыслей. Но чем лучше узнавала Аэрона, тем сильнее становилось ее желание, – и в конечном итоге стремление пасть и быть с ним вытеснило все остальные.
Наконец Оливия приняла свою сильнейшую привязанность к Аэрону, потому что, несмотря на внешность и даже на решение Совета, он отличается честностью и добротой. А раз ему присущи эти качества, значит, и ей позволительно делать то же, что и он, и при этом оставаться честной и доброй. Более того, ей ничто бы не угрожало, потому что Аэрон прирожденный защитник, который сумеет уберечь ее от всего на свете. От других и от нее самой.
Убив его, ей пришлось бы прожить остаток вечности, так никогда и не узнав, насколько… восхитительно было бы почувствовать его во всех смыслах этого слова. Она раскаивалась бы и скорбела о нем.
Однако спасти его Оливия могла лишь ценой собственного изгнания, что означало отказ от привычного образа жизни, как и постановил Совет. Мало того что она потеряет дом и крылья, ей еще придется существовать в мире, где нечасто находится место прощению, терпение редко вознаграждается, а грубость и вовсе является образом жизни.
– Убийство Аэрона – первое для тебя задание такого рода, поэтому твое нежелание вполне понятно, Оливия. Однако нельзя позволить чувствам разрушить свою сущность. Нужно пересилить себя, иначе будешь расплачиваться вечно. Что ты выбираешь?
Это была последняя отчаянная попытка Совета спасти ее. Но Оливия вскинула голову и произнесла вслух слова, которые несколько недель кипели внутри ее и в конечном итоге привели ее сюда. Прежде чем страх заставит ее передумать.
– Я выбираю Аэрона.
– Эй, женщина?
Грубый голос вырвал Оливию из воспоминаний, голос глубже и звучнее чем у кого бы то ни было и… такой нужный ей. Оливия заморгала, и окружающий мир медленно приобрел четкие очертания. Она находится в спальне, обстановку которой знает наизусть. Просторная комната с серебристыми каменными стенами, завешанными изображениями цветов и звезд. На полу темный сверкающий паркет, застеленный мягким розовым ковром. Стоящие здесь комод с зеркалом, туалетный столик и кушетка больше подходят для спальни юной девушки.
Многие посмеялись бы над женственной обстановкой, в которой обитает этот сильный и гордый воин, но только не Оливия. Мебель просто-напросто доказывает всю силу любви Аэрона к его Легион.
Есть ли в его сердце место для кого-то еще?
Оливия перевела взгляд на Аэрона, по-прежнему стоящего у кровати, на которой она лежала, и смотревшего на нее… безучастно и разочарованно, отметила она. Разве можно его в этом винить? Она, должно быть, являет собой жалкое зрелище. Слезы на щеках высохли, отчего кожу стянуло, и она стала чувствительной. В волосах колтуны, тело перепачкано грязью.
В то время как Аэрон выглядит великолепно. Высокий, с потрясающей мускулатурой и с самыми восхитительными на свете глазами фиолетового цвета в обрамлении длинных черных ресниц. Глядя на его темные, коротко остриженные волосы, Оливия задалась вопросом, укололи бы они ее ладонь, проведи она по ним рукой?
Только вряд ли Аэрон позволит ей себя погладить.
Все его тело – и даже идеальные скульптурные черты лица – покрыто татуировками, каждая из которых изображает что-то отвратительное. Резня, удушение, поджоги, кровь – очень много крови! Все похожие на черепа лица искажены мукой. Среди этого океана насилия выделяются две особенные татуировки-бабочки: одна распростерла сапфировые крылья на ребрах, а другая – на спине воина.
Оливия заметила, что у других Владык всего по одной татуировке-бабочке, символизирующей метку демона, которым они одержимы, и частенько гадала, почему у Аэрона еще и вторая наколка? Не похоже, чтобы в его теле были заключены два демона или что-то в этом роде.
Более того, он презирает слабость. Может быть, бабочки служат напоминанием Аэрону о его безумии? Или, наоборот, все остальные татуировки, изображающие насилие, являют собой ужасные деяния, которые заставлял его совершать демон?
Оливия никак не могла понять, почему этот мужчина не вызывает у нее отвращения, как у других ангелов, почему продолжает восхищать ее?
– Женщина, – нетерпеливо повторил Аэрон.
– Да? – с трудом прохрипела она.
– Ты меня не слушала.
– Прости.
– Кто хотел моей смерти? И почему?
– Сядь, пожалуйста, – взмолилась она вместо ответа. – У меня затекает шея от необходимости смотреть на тебя снизу вверх.
Поначалу она решила, что он и не подумает выполнять просьбу, но он удивил ее, присев на корточки. Выражение лица его немного смягчилось. Когда их глаза наконец оказались на одном уровне, Оливия заметила, что у Аэрона расширены зрачки. Странно. Обычно такое случается, если люди счастливы. Или сердятся. Но едва ли Аэрон испытывает одну из этих эмоций.
– Так лучше? – спросил он.
– Да. Благодарю.
– Хорошо. А теперь ответь на мой вопрос.
Прирожденный командир! Впрочем, Оливия не возражала, так как чувствовала себя вознагражденной сполна. Сейчас она может, не прикладывая никаких усилий, любоваться восхитительно зловещим Аэроном и разговаривать с ним, о чем мечтала много недель.
– Высший Небесный Совет приговорил тебя к смерти, потому что ты помог демону сбежать из ада.
Он нахмурился.
– Ты имеешь в виду мою Легион?
Его Легион? Поморщившись, Оливия кивнула. Прежде она никогда не испытывала боли – ни душевной, ни физической, – поэтому понятия не имела, как с ней справляться. По крайней мере, не знала, удается ли скрыть свои переживания.
Может, и удастся. Тела людей вырабатывают адреналин и другие гормоны, которые каким-то образом притупляют чувства. Возможно, теперь, став человеком, она тоже на это способна. Она все отчетливее ощущала, что отдаляется от своего нового тела и его непонятных болей и переживаний.