Темная страсть - Страница 11

Лисандр без колебаний нанесет смертельный удар. Он вообще никогда не сомневается. Да, он изменился с тех пор, как стал встречаться с Бьянкой, гарпией и потомком самого Люцифера. Но если и наставник откажется от убийства Аэрона, то придет его черед навсегда покинуть небеса. Этот великий ангел не откажется от своей вечности с Бьянкой, ибо она стала для него смыслом жизни.

– Благодарю за предупреждение, – сказал Аэрон и поднялся.

Если он и сказал что-то до этого, то Оливия, задумавшись, все прослушала. Что с ней такое творится? Она пришла ради него, но с момента появления здесь по большей части витает в своих мыслях.

– Пожалуйста. Но я должна попросить кое-что взамен. Я… я хотела бы остаться здесь, – выпалила она. – С тобой. Я могла бы помогать тебе с уборкой, если хочешь. – Эта идея показалась ей довольно удачной, ведь она много раз наблюдала, как Аэрон наводит порядок в крепости, ворча и жалуясь на доставшуюся ему рутинную работу.

Он наклонился, чтобы развязать ее запястья, и действовал так нежно, что она почти не почувствовала боли.

– Боюсь, это невозможно.

– Но… почему? Я никому не буду создавать проблем. Честно.

– Ты уже создала проблему.

Подбородок Оливии снова задрожал, а владевшее ею эмоциональное оцепенение быстро улетучилось. «Он все еще хочет от меня избавиться». На нее нахлынули страх, смятение и отчаяние. Она уткнулась лицом в подушку, чтобы не выдавать своих чувств перед Аэроном, ведь ее положение и без того далеко не выигрышное.

– Женщина, – прорычал он, – я же велел тебе не плакать.

– Тогда не нужно ранить мои чувства.

Слова Оливии были едва слышны из-за прижатого к губам хлопка и из-за слез.

Она услышала шелест одежды, будто Аэрон переминается с ноги на ногу.

– Ранить чувства? Да ты благодарить меня должна за то, что я тебя не убил. За последний месяц ты причинила мне множество бед. Я не имел ни малейшего понятия, кто за мной следит и почему. Моя верная подруга не могла больше оставаться со мной, и ей пришлось вернуться туда, где ей все ненавистно.

Туда, как любили говорить другие Владыки, где ей и следует быть. Хоть Аэрон так и не считает.

– Мне очень жаль.

Несмотря ни на что, Оливия говорила искренне. Очень скоро Аэрон лишится всего, чем дорожит, и никто не в силах предотвратить надвигающееся несчастье.

«Перестань об этом думать или снова расплачешься».

Аэрон вздохнул.

– Я принимаю твои извинения, но это ничего не меняет. Тебе здесь не рады.

Он простил ее? Наконец-то шаг в нужном направлении…

– Но…

– Ты пала, но по-прежнему бессмертна. Правильно? – Он не дал ей возможности ответить. В его понимании, раз одежда гостьи исцелилась, то же самое должно произойти и с самой девушкой. – К утру ты уже будешь в порядке и тогда покинешь крепость. Это приказ.

Аэрон уже несколько часов вышагивал по коридору, и передышки в обозримом будущем не предвиделось. Кто-то же должен охранять ангела. Не от незваных гостей, а от нее самой, на случай если ее послали сюда втереться в доверие и подслушать что-нибудь важное.

Не слишком логичное объяснение, но другого у Аэрона не находилось. Еще будучи невидимым и неуязвимым ангелом, Оливия могла услышать то, что не следовало, но сейчас она беззащитна и, попади она в лапы охотников, выдаст им знания, которыми те не пре минут воспользоваться, чтобы причинить вред его друзьям.

Аэрон сжал кулаки и усилием воли отогнал от себя мысли о пытках Оливии и смерти приятелей, прежде чем испытает неодолимое желание ударить в стену крепости. Или кого-нибудь из ее обитателей.

Кроме того, он подозревал, что как только Оливия достаточно окрепнет – а это может произойти с минуты на минуту, – то попытается улизнуть из его комнаты и отправится на поиски Легион. И хотя демонессы в крепости не было, Аэрон не мог допустить подобного развития событий. Даже несмотря на то, что Оливия теперь падший ангел и не способна причинить Легион существенный вред.

Тем не менее Оливия может поделиться своими открытиями с другим ангелом, скорое появление которого сама же и предсказала, а уж тот попытается завершить ее работу.

«Только не в мое дежурство», – подумал Аэрон.

Друзья уже все обсудили – Аэрон слышал бормотание, потом смех и удаляющиеся шаги, когда они расходились. Но он понятия не имел, к какому они пришли решению. Никто не соизволил его просветить. Собираются ли они преследовать ту странную женщину, которую он встретил на улице? Обнаружил ли Люсьен следы охотников на холме?

Аэрон твердо придерживался мнения, что Оливия не действует заодно с их врагами. Но те могли проследить за ней до самой крепости, ведь нападения исподтишка вполне в их стиле.

В самом деле, вражеская атака стала бы достойным завершением этой кошмарной ночи.

Полчаса назад Аэрон позвал Легион, желая предупредить ее о случившемся. Обычно она всегда, независимо от расстояния, слышала его и являлась на зов. Но не в этот раз. Как и Люсьен, демонесса умела перемещаться из одного места в другое силой мысли, но сегодня так и не появилась.

Что, если она ранена? Или связана? Аэрон испытывал искушение призвать Легион по всем правилам, как она его учила – хотя до объяснений Оливии не совсем понимал, что демонесса имела в виду, – так как знал, что такой зов она не сможет проигнорировать. Чем больше он раздумывал об этой возможности, тем прочнее утверждался в мысли, что ангелу – падшему или нет – следует покинуть крепость, иначе Легион так и не вернется. Аэрон вспомнил, как она начинала дрожать от страха при слове «ангел».

Конечно, Аэрон мог бы попросить Оливию умерить свое влияние на маленькую демонессу, так как это причиняет той боль. И не только ей. Незваная гостья могла навредить и его друзьям, ведь они даже не ощущали ее присутствия. Но Аэрон не стал ни о чем ее просить. Она исцеляется, и он не хотел ее тревожить.

Особенно после всего, что она для него сделала.

«Не нужно ее жалеть».

В конечном итоге он решил не призывать Легион. Пока.

С трудом верится, чтобы хрупкая Оливия могла кого-то обидеть. Даже когда находилась в полной силе – какой бы эта сила ни была. Если дело дойдет до драки, то Легион в мгновение ока вонзит в вены Оливии свои отравленные клыки.

«Моя девочка», – с нежностью подумал Аэрон, ухмыльнувшись. Но его улыбка быстро угасла. Мысль о смерти Оливии ему совсем не понравилась. Она ведь ослушалась приказа и не убила его. Вряд ли ей это вообще бы удалось, но она даже не пыталась. И Легион она вреда не причинила, хотя, возможно, и желала этого. Оливия просто хотела познать радость жизни, в которой ей явно было отказано.

Она не заслуживает смерти.

На мгновение, одно краткое мгновение, Аэрон задумался над тем, чтобы разрешить ангелу остаться. Учитывая то, как спокойно ведет себя демон Ярости в ее присутствии, не требуя наказать за преступление, которое она совершила двадцать лет назад, день или минуту назад, Оливия стала бы Аэрону прекрасной спутницей жизни. Как сказал Парис, она позаботилась бы о его желаниях.

О желаниях, которых, по его собственным словам, у него нет. Но он не мог отрицать очевидного – когда он сидел на корточках рядом с Оливией, внутри его что-то шевельнулось. Что-то жаркое и опасное. Она пахла солнцем и землей, а ее глаза, синие и ясные, как утреннее небо, смотрели на него доверчиво и с надеждой. И ему это понравилось.

«Идиот! Вообразил, что демон может обладать ангелом? Вряд ли. Кроме того, она явилась сюда, чтобы повеселиться, а ты, друг мой, настолько далек от веселья, насколько может быть мужчина».

– Аэрон!

Ну, наконец-то. Хоть какие-то новости. С облегчением выбросив мысли об Оливии из головы, Аэрон резко обернулся и увидел Торина. Тот стоял, прислонившись плечом к стене, скрестив руки на груди и хитро улыбаясь.

Достаточно одного прикосновения Торина, хранителя демона Болезни, к коже другого живого существа, чтобы несчастный скончался от чумы. Именно поэтому Торин постоянно носил перчатки, защищающие окружающих.