Темная симфония - Страница 8

Изменить размер шрифта:

Волк начал обыскивать палаццо. Как злоумышленник смог войти в дом, не потревожив сложную сигнализацию? Сам Байрон просто превращался в туман и проникал через частично закрытое окно в одной из множества неиспользуемых комнат. Вампир мог поступить точно также. Волк взбежал по изогнутой лестнице в восточном крыле палаццо, где обосновались кузены Антониетты.

Антониетта ладошкой резко распахнула дверь в свою комнату. Она шла слишком быстро и была благодарна, что дети не оставили свои игрушки там, где она могла споткнуться об них. Обычно, они были весьма внимательны в отношении таких вещей, но маленький Винсенте иногда забывал. Не раз Антониетта оставалась с небольшими синяками и ущемленной гордостью, когда спотыкалась об один из его грузовиков. Как-то раз она даже чуть не свалилась с лестницы, благо рядом с ней находилась Жюстин, которая удержала ее. Винсенте отрицал, что играл со своими игрушками на запретной лестнице, но его отец, Франко, все равно наказал его. Марита, мать Винсенте, ломала руки и плакала навзрыд по поводу серьезного наказания, которому подвергся ее сын, но впервые Франко настоял на своем, разозленный тем, что Антониетта едва не свалилась с мраморной лестницы.

Антониетта задумчиво закрыла тяжелую дверь в свои покои и прислонилась к ней, поскольку только сейчас ей пришло в голову, что Винсенте мог говорить правду. Кто-то другой мог с легкостью положить его игрушки на верхней площадке лестницы в надежде на несчастный случай.

—  Черт возьми! Ты заставляешь меня думать о тайном сговоре.

Наступила кратковременная тишина. Байрон был поражен тем, что она с такой легкостью воспользовалась интимной формой связи между Спутниками жизни. Она была сильным телепатом… и даже более того. Она часто звала его с помощью своей музыки, хотя сама и не осознавала этого.

—  Ты, наконец-то, примирилась с тем, что происходит вокруг тебя. Умышленно закрывать глаза на возможную опасность совсем неразумно.

Антониетта начала медленно расстегивать перламутровые крошечные пуговицы, сбегающие вниз по ее блузке. Ее пальцы дрожали от холода и, может быть, от страха, поэтому это оказалось трудной задачей.

—  Я могу прийти и помочь тебе.

Антониетта задохнулась, оглядев комнату, словно могла разглядеть его в своем мире тьмы.

Его смех был нежным. Флиртующим.

—  Мне принадлежит ночь. Я происхожу из теней. Я могу быть где угодно. Даже в одной с тобой комнате прямо сейчас, помогая тебе раздеваться, — в его голосе была томительная ласка, от которой жидкий огонь побежал по ее телу и собрался внизу нестерпимым желанием.

—  Я всегда знаю, когда ты оказываешься в одной со мной комнате, и в данный момент тебя здесь нет, — до Антониетты дошло, что она перестает дрожать, и девушка улыбнулась, несмотря на все события вечера и серьезность ситуации. Байрон нарочно провоцировал ее, заставляя расслабиться. — Не думаю, что помощь мне в раздевании является особенно хорошей идеей. Что ты делаешь?

—  От мысли помочь тебе раздеться, у меня перехватило дыхание.

Они немного помолчали. Антониетта бросила блузку на спинку стула. Ее пальцы пробежались по шелковистой ткани, желая, чтобы это была грудь Байрона. При мысли о нем, помогающем ей раздеться, у нее также захватило дух. Лишило речи. Она не могла мыслить четко. Вытаскивая ленту из своих волос, Антониетта начала расплетать их, попутно направляясь в ванную комнату.

—  Я обыскиваю палаццо, выясняя, как злоумышленники проникли внутрь, и проверяю твоих кузенов, не отравлены ли они ядом или наркотиками. Меня более всего интересует, что делаешь ты?

—  Расплетаю косу.

Байрон закрыл глаза и сделал резкий вдох, словно мог втянуть в себя ее запах.

—  В том, как женщина распускает свою косу, есть что-то эротическое. Ты сняла свои слаксы?

—  Блузку, — призналась она без колебания. Это было частью ее сна. Он был далеко, и это была безобидная игра. И она отвлекала ее от размышлений об ужасе быть почти убитой. От того, что кто-то ненавидел ее настолько сильно, что захотел лишить жизни. Кончики пальцев Антониетты прошлись по возвышенности ее груди. Та ныла от желания ощутить прикосновения Байрона. Она еще никогда так не желала мужчину. — В этом нет никакого смысла.

— В этом весь смысл.

Она никогда не разговаривал с мужчиной таким способом, причем он даже не был ее любовником. Она никогда не краснела, не заикалась или намеренно не соблазняла мужчину. Байрон ни разу даже намеком не показывал, что заинтересован в ней больше, чем в простом друге. Она могла бы просто выставить себя идиоткой, но это не имело значения. Он стал ее одержимостью.

Когда она шла по покрытому кафелем полу в ванной, перед ее глазами без всякого предупреждения вспыхнули яркие картины. Блики ослепительно-красного и желтого цветов. Она вскрикнула, инстинктивно зажмуриваясь. Цвета оказались такими яркими, что почти причинили ей боль, заставили почувствовать себя плохо.

—  В чем дело?

Она растерялась, замерев на одном месте, не в силах сказать, где именно находится в своей собственной ванной.

—  Я что-то увидела. Цвета. Красные и желтые. Словно тепловое изображение.

—  Сделай глубокий вдох, твое сердце бьется слишком быстро. Ничего страшного не случилось. Позволь картинам уйти. Вероятно, ты видишь то, что вижу я. Наша связь необычайно сильна. — Байрон подавил зловещее рычание, возникшее в его горле, шерсть у него на загривке встала дыбом. Он вновь принял человеческий облик и склонился над ее спящим кузеном.

Антониетта осторожно открыла глаза и увидела успокоительную темноту.

—  От этого мне стало так плохо. Как странно. — Вместо того чтобы воспользоваться многовековым, но теперь модернизированным бассейном для принятия ванн, Антониетта наполнила свою собственную ванну и добавила в нее ароматическую соль. Ей хотелось почувствовать себя сегодня красивой, ей было необходимопочувствовать себя красивой.

—  Ты где? — она не хотела оставаться в одиночестве. Несмотря на всю свою браваду, она была страшно напугана событиями сегодняшнего вечера, и ей хотелось ощутить успокаивающее присутствие Байрона. Она стянула влажные слаксы и аккуратно сложила их на трюмо. Простые действия по снятию бюстгальтера и трусиков заставили ее почувствовать себя сексуальной. Соблазнительной сиреной.

Она ступила в ванну и блаженно опустилась в горячую воду, позволяя своей голове откинуться на бортик.

—  Я стою над твоим кузеном Полом. Он спит очень крепко, и я не думаю, что это нормально. Мне потребуется несколько минут, чтобы обследовать его. Окна в твоих комнатах закрыты и стоят на сигнализации?

Ее грудь колыхнулась по поверхности ароматной воды, поскольку она расслабилась.

—  Я не подумала проверить. Но сделаю это, прежде чем лечь в постель.

—  Ты не ощущаешь странный запах? Дикой кошки. Крупной породы.

Антониетта выпрямилась, вода каплям потекла вниз по ее коже.

— Д умаешь, должен быть запах? Что заставило тебя спросить меня об этом?

Байрон молчал, анализируя ее голос. В нем слышался страх. Страх был в ее сознании, но ее барьеры были целыми и сильными. На мгновение он подумал было пробиться сквозь них, чтобы добыть необходимую ему информацию, но она была его парой, а он слишком хорошо выучил, как опасны бывают попытки силой или манипулированием добиваться своего.

« Терпение, — напомнил он сам себе. — Карпатцы, прежде всего, славятся своей выдержкой».

Антониетте не сбежать от него, особенно теперь, когда он нашел ее. Только он не предполагал, что опасность таится в ее собственном доме.

—  Байрон? Почему ты думаешь, что я могла бы почувствовать запах дикой кошки?

Она казалась встревоженной. Впервые ему захотелось увидеть ее глазами, что окружает ее. Он чувствовал текстуру через нее, но не видел никаких картин, которые могли бы ему помочь. Ему придется полагаться на чувства. Эмоции все еще были несколько чуждыми и всепоглощающими для него. Это делало его опасным и ставило на грань потери контроля.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com