Темная магия - Страница 8

– Я скучала по тебе, – мысленно обратилась она к волку. – Я бы хотела, чтобы ты сейчас был рядом.

– Я всегда рядом.

Сознание волка приняло ее, окутало теплотой, и это ощущение было таким знакомым, словно она бродила по нему тысячи раз.

– Мне бы хотелось, чтобы это было правдой, чтобы ты был реальным.

Его дикий запах стоял в ее ноздрях. На мгновение карпатка задержала дыхание, не решаясь сделать вдох. Она медленно открыла глаза. Рядом с ней лежал, вытянувшись, волк. Его лоснящаяся черная шкура касалась ее кожи. Волк повернул голову, и она увидела серые, необычайно умные глаза. Сердце Саванны забилось быстрей. С ее губ сорвался стон недоверия. Это была не иллюзия. Грегори владел искусством перевоплощения. Он был ее волком. А она наивно полагала, что единственная среди карпатцев, кому не страшны солнечные лучи. Саванна связывала это с тем, что питалась кровью животных, а нелюдей. Ей следовало бы посоветоваться с родителями. И почему она поделилась своим секретом лишь с волком?

Теперь ее тайна казалась смешной и наивной. Она должна была узнать эти отливающие серебром глаза, этот проницательный взгляд. Она рассказывала волку обо всех своих страхах, желаниях, рассказывала каждый свой сон. Он знал все ее секреты, все самые сокровенные мысли. Хуже всего было то, что они обменивались кровью: она через кормление, он – когда зализывал ее рану. Возможно, обмен был не таким, каким он бывает в карпатских супружеских ритуалах, но благодаря ему ментальная связь между ними была нерушимой.

А она была так наивна! Обычный волк не мог быть таким умным, таким понимающим, способным защитить и успокоить ее. Грегори наладил связь между ними тогда, когда она была еще совсем ребенком.

– Тебе было одиноко.

– Ты не оставил мне выбора, ведь так?

– Все началось гораздо раньше. – Никакого раскаяния, лишь спокойствие, лишь непреклонная решимость.

В ярости она закрыла ему доступ в свои мысли. Он обманывал ее все эти годы, пользуясь своим превосходством. Она вспомнила, как волк пришел ей на помощь. Ничто не защищало его глаза от палящего солнца. Возможно, Грегори и был очень могущественным, но все же карпатцем, и на солнце должен был испытывать сильнейшую боль.

Девушка чувствовала дискомфорт, вспоминая о принесенной жертве. Ей не нужна была забота, ей хотелось разозлиться на него, ей не нравилось, что пульс ускоряется, а волшебное тепло разливается по всему телу, когда он прикасается к ней. Карпатка не хотела верить в то, что между ними существует связь, что он – ее счастье и безопасность. Объяснение было таким простым и понятным. Тебе было одиноко. Так просто. Естественный ответ для карпатца.

– Прости за то, что ты пострадал из-за меня. – Она тщательно подбирала мысли, не желая, чтобы он уловил хаос, царящий в ее голове. Грегори провел рукой по ее волосам.

– У нас впереди вся ночь. Тебе нужен сон. – Это была не просьба, с которой девушка могла бы не согласиться. Это был приказ. Саванна покорилась ему и наконец погрузилась в глубокий сон, необходимый для восстановления сил.

Нужно было на корню пресечь эти попытки обрести независимость. Нельзя было позволять ей идти наперекор самой себе, но что-то внутри Грегори таяло, когда их мысли сливались, когда Саванна была рядом.

Солнце опускалось все ниже и ниже, пока трагически не утонуло в море, разлив кровавое зарево по голубому небу. Глубоко под землей вдруг стало слышно биение сердца: пробудившись ото сна, Грегори по привычке проверил, не нарушен ли покой его логова. Волки были голодны, но не встревожены. Рядом с ним спокойно спала Саванна. Он крепко обнимал ее, исключая всякую возможность побега.

Голод Темного усиливался, становился таким острым и всепоглощающим, что походил на похоть. Грегори поднялся с постели, чтобы хоть как-то отделаться от искушения.

Саванна наконец была в его доме. Она, конечно, сопротивлялась каждую секунду, но он знал, что на самом деле творилось в ее душе. Больше всего ее пугала собственная непреодолимая тяга к Грегори. Желание, вызываемое в карпатцах истинными спутниками жизни, было всепоглощающим, слепящим. Невозможно было спастись от страсти такой силы. Сознания, тела, души влюбленных сливались навеки.

Волки радостно обступили хозяина, и он поприветствовал каждого зверя, никого не выделяя. На самом деле, пока Саванна не появилась в его жизни, Древнейший не чувствовал в сердце ничего, кроме пустоты.

Ему вдруг вспомнился тот мрачный день, когда девушка сообщила волку, что летит в Америку, на родину своей матери, чтобы спастись от Грегори и своих чувств к нему. Тогда, чтобы отпустить любимую, карпатцу потребовалось все самообладание.

После ее отлета он много времени провел отшельником на самой высокой и отдаленной горной вершине, обошел в обличье волка все леса Европы, подолгу оставался под землей, поднимаясь на поверхность лишь для того, чтобы утолить голод. Тьма внутри него сгустилась до того, что Древнейший перестал себе доверять. Дважды, кормясь, он чуть не убил своих жертв. Грегори понял, что не может больше ждать, что он должен найти Саванну и воссоединиться с ней. Отправившись в Америку, он дождался ее появления в Сан-Франциско.

Девушка не осознавала, что если, они не воссоединятся, тьма одолеет Грегори и ему придется покончить с собой или стать вампиром, проклятым, и это обречет ее на блеклое существование в полнейшей пустоте и одиночестве. Мать Саванны не открыла всей правды о тонкостях взаимоотношений между мужчинами и женщинами их расы. Она хотела, чтобы дочь была независимой, не понимая того, что карпатцы не могут жить без своей половины. Равен Дубрински лишь усложнила жизнь дочери, взрастив в ней стремление к независимости.

Впервые в жизни Грегори вел себя нерешительно. До тех пор пока он не заявит во всеуслышание, что Саванна принадлежит ему, все выходцы из Карпат, включая вампиров, будут думать, что у них есть шанс сделать ее спутницей жизни. Чтобы защитить свою женщину, ему необходимо было завершить ритуал, который воссоединит их навеки. Он ждал слишком долго, и это становилось опасным, но все же мысль о том, что придется сломить волю девушки, была ненавистна Грегори. Темный метался по дому, как тигр в клетке, а голод с каждой минутой становился острее.

Карпатец ступил босиком на балкон и поднял голову, вдыхая запах ночи. Кролик, олень, лиса и, где-то в отдалении, люди. Бросив клич, Грегори с легкостью мастера призвал добычу. Ему всегда казалось странным, что людей – существ с интеллектом и волей – так легко подчинить.

Темный спрыгнул со второго этажа, мягко приземлившись на ноги. Он двигался по лесу легко, неспешно, а игра его мускулов красноречиво говорила о невероятной силе. Ни одна веточка не сломалась под его ногами, ни один листок не издал шороха. Он ощущал, как вода бежит, словно кровь, по венам земли. Сок растений звал его, летучие мыши склоняли в приветствии головы.

Темный остановился у высокого кованого забора. Легко перепрыгнув через него, пригнулся к земле. Элегантный, хорошо воспитанный мужчина превратился в хищника. Вместо Грегори голову поднял опасный монстр. Бледные глаза свирепо сверкали. Голод сжал и скрутил его внутренности. Почувствовав запах добычи, он повернул голову в ее направлении. На зов откликнулась молодая пара. Древнейший слушал, как бьются их сердца, как кровь бежит по артериям. Его тело горело в ожидании разрядки.

Женщина. Это будет так легко. Чудовище вытеснило из его сердца милосердие. В таком состоянии он с легкостью мог убивать.

Девушка была молода, лет двадцати на вид. Парень – немного старше. Они с нетерпением и радостью ждали Грегори. Когда он подошел ближе, девушка, весело улыбаясь, протянула к нему руки. Голод горел красным пламенем. Грегори грубо схватил девушку, не в силах больше противостоять беснующемуся внутри монстру.

Грубо прижав ее к себе, он услышал тихий ритмичный звук. Зарычав, Грегори оттолкнул девушку в сторону: она носила в себе ребенка. Положив руку на живот жертвы, он понял, что младенец – крохотная, нуждающаяся в защите девочка. Тогда монстр повернулся и схватил парня. Некоторое время он прислушивался к приливам и отливам крови в молодом теле, к течению жизни в нем, а потом склонил голову и начал жадно пить.