Темная лошадка - Страница 10

Зато я откопала несколько статей о Пэрис Монтгомери в «Хронике коневодства» и в ежедневной конно-спортивной газете: недавние победы в соревнованиях, долгий путь от конюха к штатному ученику и, наконец, к помощнику тренера. Судя по всему, успеха она добилась тяжелым трудом и несомненным талантом. И еще обаянием. С такой внешностью Пэрис и моделью могла бы стать запросто.

В интервью газете Пэрис сообщала, что проработала у Джейда помощником тренера три года, была невыразимо благодарна ему за такую возможность и тому подобное. Увы, мало кто понимает, какой он на самом деле классный. К несчастью, ему приходилось вести дела с субъектами сомнительной репутации, но ассоциация не должна винить его и так далее, и так далее. Потом цитировались слова Джейда о том, что у Пэрис большое будущее, сила воли и талант добиваться любой поставленной цели.

Прилагаемые фотографии запечатлели Монтгомери верхом на кобыле по кличке Парк-Лейн в прыжке над барьером, а также на сайте были выложены сверкающие улыбкой крупные планы.

Эта улыбка меня раздражала. Слишком яркая, и появляется слишком легко. Обаяние какое-то неискреннее. Хотя, конечно, я видела Пэрис Монтгомери не более десяти минут. Может, она не нравится мне оттого, что сама я не умею улыбаться и обаянием не отличаюсь?..

Я закрыла портативный компьютер и вышла во двор. Небо на востоке уже понемногу светлело, когда я проникла в дом Шона через стеклянную дверь гостиной и без церемоний направилась в спальню. Он был в постели один, сладко похрапывал. Я села рядом и похлопала его по щеке. Веки медленно поползли вверх, открывая глаза в густой сетке красных прожилок. Шон потер лицо ладонями.

– Я-то ждал Тома Круза, – просипел он.

– Извини, что разочаровала. Если к тебе зайдет барышник по имени Ван Зандт, имей в виду, меня зовут Элль Стивенс, а тебе нужен конюх.

– Что?! – Шон рывком сел в кровати и тряхнул головой, чтобы прийти в себя. – Ван Зандт? Томас Ван Зандт?

– Ты его знаешь?

– Слышал. Второй по значимости мошенник в Европе. А зачем ему сюда приходить?

– Потому что он думает, вдруг ты купишь у него коней?

– А с чего он так думает?

– Потому что я ему на это прозрачно намекнула.

– Что-о-о?!

– Не делай оскорбленное лицо, – сказала я. – У тебя морщины вокруг рта глубже становятся.

– Стерва!

Секунды две он дулся, затем спохватился и энергично потер лицо ладонями, уделив особое внимание области вокруг рта. Десять секунд – и как новенький.

– Ты же знаешь, у меня уже есть свой человек в Европе. Я работаю только с Туаном.

– Знаю. Это последний из честных барышников.

– Единственный за всю мировую историю, насколько мне известно.

– Вот и позволь Ван Зандту думать, будто он уводит тебя от Туана. У него будет оргазм. Если он все же зайдет, притворись заинтересованным. За тобой должок, не забывай об этом.

– Но не такой же огромный!

– Вот как? – хмыкнула я. – Благодаря тебе у меня появился клиент, о котором я совершенно не мечтала.

– Потом спасибо скажешь.

– Потом я уточню, как именно тебе отомстить. – Я наклонилась и снова потрепала его по колючей щеке. – Удачных сделок!

Шон застонал.

– Да, кстати, – уже в дверях добавила я, – он думает, что я дилетантка из Палм-Бич, а Д’Артаньяна взяла у тебя напрокат.

– И вот это все я должен держать в памяти?

Я пожала плечами.

– Времени у тебя уйма, чем тебе еще заниматься?

Дверь уже почти закрылась за мною, когда Шон опять заговорил:

– Эл…

Я оглянулась, держась за косяк. Шон смотрел на меня необычно серьезно, даже как-то ласково. Наверное, хотел сказать что-то доброе. А я хотела, чтобы он сделал вид, будто сегодня такой же день, как всегда. Каждый из нас, кажется, отлично знал, что думает второй. Я затаила дыхание. Шон милостиво улыбнулся одним уголком рта и сказал:

– Красивый костюм.

Я помахала ему и вышла из дома.

Молли Сибрайт жила в двухэтажном, украшенном лепниной особняке на краю жилого массива Бинкс-Форест. Престижно, дорого. На дорожке у крыльца белый «Лексус». В доме горел свет – трудолюбивый средний класс готовился к новому рабочему дню. Я затормозила у обочины чуть поодаль и стала ждать.

В семь тридцать на улице начали появляться ребятишки. Они сонно брели мимо меня к остановке школьного автобуса на углу квартала. Из дома Сибрайтов показалась Молли, таща за собой внушительный портфель на колесиках – прямо деловая женщина на пути к самолетному трапу, только маленькая.

Я вышла из машины и прислонилась к ней спиной, скрестив руки на груди. Молли заметила меня шагов за двадцать.

– Я передумала, – сказала я, когда она остановилась передо мной. – Помогу тебе искать сестру.

Молли не улыбнулась. Не запрыгала от радости. Только внимательно посмотрела на меня и спросила:

– Почему?

– Потому что мне не нравятся люди, с которыми связалась твоя сестра.

– Вы думаете, с ней случилось что-нибудь плохое?

– Мы обе знаем, что что-то с ней случилось, – ответила я. – Она была здесь, а теперь ее нет. Плохо это или не плохо, еще предстоит выяснить.

Молли кивнула, явно довольная тем, что я не стала фальшиво утешать ее. Взрослые часто говорят с детьми так, будто они глупы уже потому, что мало живут на свете. Молли Сибрайт отнюдь не была дурочкой. Она была смелой и умной, и смотреть на нее свысока я не собиралась. Даже заранее решила, что не буду лгать ей – если получится.

– Но если вы не частный детектив, что вы можете? – спросила она.

Я пожала плечами.

– А что сложного? Задать пару вопросов, сделать пару звонков. Не нейрохирургия как-никак.

Молли задумалась над моим ответом. А может, взвешивала, надо ли говорить то, что все-таки сказала через минуту:

– Вы когда-то работали следователем в полиции.

Наверное, если б она размахнулась и огрела меня по темени молотком, я испытала бы примерно такое же потрясение. Это я-то, которая решила не смотреть на ребенка сверху вниз! Мне и в голову прийти не могло, что Молли Сибрайт после первого разговора побежит домой, залезет в Интернет и предпримет независимое расследование. Я вдруг почувствовала себя раздетой, открытой до такой степени, которая вообще вряд ли возможна. Двенадцатилетняя девочка безошибочно нашла у меня слабое место.

Я отвела взгляд, и тут как раз к тротуару причалил школьный автобус. Дети уже толпились у открытой двери.

– Твой автобус?

– Я хожу пешком, – отрезала она. – Я нашла о вас статью в компьютерной подшивке «Пост».

– Всего одну? Я оскорблена.

– Мне хватило одной.

– Ладно, значит, мои грязные секреты раскрыты. Да, я была следователем в округе Палм-Бич. А теперь нет.

Молли сочла за благо ни о чем больше не спрашивать. Такая мудрость даже у людей втрое старше ее встречается редко.

– Давайте поговорим о вашем гонораре, – деловито предложила она.

– Пока я, пожалуй, соглашусь на твою сотню, а дальше поглядим.

– Ценю, что вы не пытаетесь жалеть меня.

– Я только сказала, что возьму у ребенка сто долларов. Хотя, конечно, это довольно гадко.

– Нет, – возразила Молли, слишком серьезно глядя на меня сквозь выпуклые стекла круглых, как у Гарри Поттера, очков. – Я так не думаю. – Она протянула мне руку. – Спасибо, что не отказали.

– Боже! У меня такое ощущение, будто теперь осталось только подписать контракт.

– Вообще-то надо бы. Но я вам доверяю.

– А почему?

Кажется, ответ у Молли был, но она, судя по всему, сочла его слишком сложным для моего понимания и потому решила оставить при себе. Интересно, с этой ли она планеты?

– Мне нужны кое-какие сведения. Фотография Эрин, ее адрес, марка и модель автомобиля и тому подобное.

Пока я говорила, Молли нагнулась, расстегнула «молнию» на кармане портфеля, достала большой коричневый конверт и протянула мне.

– Здесь вы найдете все необходимое.

– Прекрасно. – Наверное, мне следовало удивиться. – А в полиции ты с кем разговаривала?