Темная гора - Страница 62

Мост почти уже был готов. Плау и его люди окружили телегу с метателем. Любовно похлопав по бронзовому стволу, коротышка Плау поблагодарил мужа своей сестры за столь богатый дар. Верт ничего не ответил, лишь спросил негромко, как распорядится таким подарком удачливый брат его жены.

— Распоряжусь очень просто, — ответил, хохотнув, Плау. — Сначала вернусь в замок и заберу оттуда купели. Они нам очень нужны. Сломаю машину, чтобы даже в мыслях ни у кого не было отсюда убежать. Потом сделаю тебя вдовцом. Пока жива моя сестрица, покоя мне не будет. Я уверен, что именно она подзуживала тебя на карательный поход. Ты потом оценишь, какую великую услугу я тебе окажу, избавив от супруги! Зачем тебе эта тощая стерва, тут такие сочные поселянки есть, гуляй, пока стоит! Или вырастим тебе любую по вкусу, вот только переместим сюда купели.

В этот момент господин Плау мне показался вполне неплохим человеком. Нехорошо, конечно, если он обагрит руки кровью своей сестры, но госпожу Гретте я сам бы с большим весельем удавил, да простят блюстители жизни мои скверные мысли! Немного погодя я изменил свое мнение об изменнике Плау.

Этот толстый негодяй подошел к нам, распростертым на холодной земле, и что-то приказал своим людям. Нас стали поднимать на ноги и погнали к воротам. Шагая по прогибающимся доскам, я слышал, как Плау добродушно говорит Верту:

— А людишек твоих я всех поубиваю. Помучаю немного и убью.

Идущий впереди меня наставник Линь на миг застыл, потом двинулся дальше. Стало быть, и он понял, что. нас ждет.

Вот теперь уже точно пришел конец моим приключениям, думал я, со страхом глядя вниз. Словно животных, нас загнали в сколоченную из толстых жердей клетку, а потом с хохотом и криками радостные поселяне споро подняли ее на веревках и подвесили над площадью к бревну, что выпирало из сторожевой башни.

Нас было человек десять, но клетка оказалась небольшой, и мы стояли, тесно прижавшись друг к другу. Я находился с краю и мог видеть, где мы и что происходит вокруг нас. Но лучше бы я этого не видел!

Внизу, на площади, были уставлены столы, и все праздновали победу. Факелы освещали прыгающих в диком танце мужчин и женщин, кто ел, кто пил, кто уже валялся на земле. Под нами пристроился долговязый вояка. В одной руке он держал кружку, а в другой — длинную пику со светлыми лентами, привязанными к острию. Он подпрыгивал, стараясь достать пикой до нашей клетки, но ему немного не хватало, да и прыгал он вяло, боясь расплескать пиво, а поставить кружку на стол не догадывался или не хотел. Я видел, как двое подрались из-за куска какой-то еды и лупили друг друга деревянными тарелками. Тупые землееды сумели одолеть нас, вот ведь какая досада! Хорошо, что Болк зажат в середке и не видит, кто перехитрил господина Верта.

Веревка подозрительно скрипела, клетка раскачивалась. Наставник Линь был прижат спиной к решетке рядом со мной. Он осторожно двигал плечами, чтобы развернуться лицом наружу. Закряхтел лидиец, которому Линь уперся в живот локтем, хлипкие жердины под ногами угрожающе затрещали. Наконец он извернулся и встал лицом к башне.

Поселянам, буйствующим внизу, он уделил короткий взгляд, а потом увидел сидящих на верхней площадке башни. Там, под остроконечным верхом, устроенным в виде навеса, за столом пировали изменник Плау и трое его приспешников, а вместе с ними ел, пил и веселился как ни в чем не бывало господин Верт.

Я выругался сквозь зубы и, отвернув голову к тем, что стояли сзади, негромко рассказал Болку о том, что увидел. Болк ничего не ответил, но я расслышал его тяжелый вздох. Лидиец за моей спиной уныло и однообразно жаловался на потерю корабля, товаров, людей, кто-то шикнул на него и он, всхлипнув, замолчал.

Клетка висела недалеко от края ограждения башни. Длинной пикой можно легко дотянуться до Плау. Да и маленький нож в крепкой руке достал бы изменника метким броском. Но перед тем, как впихнуть в тесную клетку, всех нас тщательно обыскали. Я поймал себя на мысли, что прикидываю, как бы выломать половчее одну жердину да заострить ее конец… Глупая затея! Даже если клетка не развалится, нет места, чтобы размахнуться или просто руку поднять.

Закрыв глаза, я раскрыл свое сознание, пытаясь услышать, нет ли поблизости хоть какого соратника. Но слабый звук, похожий не на звон, а на шорох, пришел ко мне из такой невообразимой дали, что нельзя было представить не только расстояние, но и направление. И шорох этот почему-то казался очень древним, словно творение менторов давно уже истлело, а зов его все еще летит сквозь вековечную тьму. Я тряхнул головой и больно ударился о жердь.

Надеяться было не на кого. При большом везении кто-то из наших воинов мог выплыть в стороне от моста. Вдруг он благополучно доберется ночью до лагеря и приведет завтра днем десятка два карателей господина Верта! Но вряд ли изменник Плау будет с нами тянуть до утра. Видно было, как он время от времени посматривает в нашу сторону, и улыбка на его пухлом лице бросала меня в дрожь. Эх, два гоплита сейчас могли справиться с этой пьяной оравой!

Обидно! Неужели я вырвался из свирепых лап служителей Дома Лахезис, ушел невредимым от Безумного, выжил в бойне на Кхаанабоне и уцелел во время похищения Диомеда лишь для того, чтобы бесславно сгинуть в распре чванливых властителей? Пропади они пропадом! Великие замыслы, оно, конечно, хорошо, да только при этом маленькими людьми всегда подтирают задницу!

Шум внизу стих. Добрые поселяне лежали вповалку, перемежая могучий храп не менее звучным ветрогоном. Тот, что пытался ткнуть в нас пикой, тоже свалился у подножия башни, а пика была прислонена к бревенчатой стене. Если улечься на пол и опустить руку, то куском веревки можно попытаться зацепить пику за небольшой крюк чуть ниже острия. Но здесь не разлежишься, да и веревки стягивают наши руки за спинами.

Линь что-то уныло запел на чинском. Сидящие за столом повернулись в нашу сторону, а господин Плау запустил в клетку обглоданной костью, но промахнулся. Наставник закрыл глаза и продолжал петь.

— Вот сейчас я сброшу их вниз и послушаю, как они тогда запоют! — громко сказал Плау, поднимаясь с места.

Господин Верт ухватил его за руку:

— Зачем убивать их?

— Для удовольствия!

— Не надо. Я прикажу, он перестанет петь.

Коротышка медленно развернулся в его сторону и внимательно посмотрел на свою руку. Верт отпустил ее.

— Как это так — ты прикажешь?! — Голос Плау сделался таким пронзительным, что наставник смолк и раскрыл глаза. — Нельзя так говорить в присутствии моих слуг! Они хоть и не знают высокого языка, но тебя это не оправдывает. Мы по-новому распределим обязанности господина и слуги.

Вот сейчас Верт вспылит и скинет коротышку с башни, подумал я. Но ничего не случилось.

— Давай лучше выпьем! — вскричал господин Верт и потянулся к кубкам. — Все разговоры — завтра!

Плау медленно уселся на свое место и погрозил ему пальцем.

Я разочарованно вздохнул и опустил глаза. К моему удивлению, пика, что была прислонена к стене, исчезла. Наверно, спящий поселянин задел ее, и она упала.

Лидиец, переставший ныть, вдруг рассвирепел. Он помянул всех господ, вместе взятых и по отдельности, красочно описал, как все потомство их будет ковыряться в дерьме вонючих зиккуратов, а когда завернул насчет живородия их матерей и жен, кто-то из пленников робко попросил не святотатствовать. В ответ лидиец грязно выругался, обозвав говорящего самоделом из протухшей купели, но все же замолк, тяжело дыша, и принялся биться головой о жерди.

Клетка опять стала раскачиваться.

— Грохнемся сейчас вниз, руки-ноги переломаем! — сказал я лидийцу.

— Может, и нет, — отозвался вместо него наставник. — Стоим плотно, упадем ровно…

Чинец прав. Если при падении клетка развалится, то кому-то может и повезти. Ворота открыты, стражи никакой. Противный страх сменился злорадством как свалимся мы сейчас на воина, что пытался нас пикой достать, так из него кишки и вылетят. Вон он лежит, с кружкой в руке, а пика все же куда-то исчезла.