Темная гора - Страница 23

— Тогда нам и нечего ждать, — сказал мореход и, спросив взглядом у базилея дозволения, двинул корабль вперед.

Чавкала мельница сзади, толкая судно вперед, хныкал внизу Латин, бубнил что-то Ахеменид, утешая, а Лавиния тонким голоском затянула веселую песню о пастухе и пастушке. Из прорезей в башне видно было, как сужаются берега, надвигаются скалы.

— Этот корабль пошире будет нашего «Арейона», — заметил опасливо Медон.

— Зато без весел! — отрезал Филотий.

Медон хотел было сказать, что на веслах они шли быстрее, но взглянул на кормчего и смолчал. Руки Филотия вцепились мертвой хваткой в рычаги, жилы вздулись на лбу, а прищуренные глаза не отрывались от бойниц. Арет и базилей встали за его спиной, чтобы не закрывать собой прорези в башне. Пару раз визгливо терся бортами корабль о скалы, но выдержало железо. Так они шли, протока за протокой.

— А вот за тем мыском как раз и выход в море, — заявил вдруг Филотий. Готов поспорить на десять драхм, что нас там ждут.

Все промолчали, но спустя немного, когда свернул корабль за мысом направо, хмыкнул Арет и сказал:.

— Ты выиграл, кормчий!

Корабль преследователей стоял посередине пролива с опущенными парусами. Высоко запели рожки, было видно, что начали поднимать якоря.

— Правь на них, не сворачивай! — крикнул Одиссей, а Политу велел дверцу в башню прикрыть.

И вовремя! Туча стрел поднялась в воздух и их град дробно застучал по железной палубе. Снова выстрелили лучники — на сей раз огненными стрелами, — но втуне. Медон, припавший к отверстию смотровому, отшатнулся было, но после снова глазом приник.

— Стреляйте, стреляйте, — злорадно сказал Арет. — Эх, сейчас бы с десяток бойцов, взяли бы их целенькими!

«Харраб» неотвратимо надвигался на судно, запирающее им выход. Там уже рубили якорные канаты, а гребцы опустили весла, чтобы, мощно и дружно ударив, уйти от острого носа железного дива.

Не ушли.

Словно клинок в горло жертвенного быка вошел «Харраб» в борт вражеского корабля. Сухо треснуло дерево обшивки, обнажились ребра переборок, щепками разлетелись длинные весла. Крики ужаса слились с грохотом. На куски разломилось злосчастное судно. Лишь два воина в блестящих доспехах успели прыгнуть на борт «Харраба», остальные на дно пошли. Из гребцов, может, кто и уцелел, в обломки вцепившись.

— Ха! — воскликнул Арет. — Вот, базилей, и стал ты хозяином моря! Кто устоит против тебя? Если в столь краткий миг мы врагов одолели…

— Мы одолели? — Базилей нахмурил брови. — Разве ты знаешь, чья воля судно ведет?

— Так ведь справился Филотий!

— Нехитрое дело вожжами ворочать, — отозвался Филотий. — Но кто в колесницу впряжен, чтоб я знал?! Вы лучше вон с теми разбойниками справьтесь.

Между тем два воина, что оказались на палубе, огляделись и, кривые мечи обнажив, встали спина к спине, Сквозь прорези шлемов блестели глаза, лиц не было видно.

— Дел-то всех! — сплюнул Арет. — Сейчас мы их мигом! Ну-ка, юнец, копье подними!

Полит взял копье на изготовку и чуть не задел древком базилея. Пинком распахнув дверцу, Арет выскочил на палубу, а за ним и юноша. Грохот удара железа о железо заставил вздрогнуть непрошеных гостей, но они тут же развернулись к башне, выставив клинки, шажками двинулись вперед.

Арет рассчитывал справиться со своим противником быстро, а потом помочь юноше, но схватка затянулась — враг ловко отбивал его удары, а острие изогнутого меча несколько раз свистело в опасной близости от горла старого воина, шипастый же наколенник расцарапал бедро.

У Полита дела шли хуже — юноша самоуверенно попытался ткнуть врага копьем, но не успел он опомниться, как в руках у него остался лишь куцый обломок древка. С коротким мечом против клинка он продержался бы недолго. Захотелось исчезнуть ему с этого узкого поля брани, да некуда было бежать. Прыгнул он к левому борту, метнулся к правому — но не уйти от смертоносного клинка. Хитрым нырком хотел сбить с ног врага, но не вышло — легко перескочил через него противник, выбил ударом ноги меч и занес свое оружие.

Глаза не закрыл Полит, чтобы смерть достойно встретить, а потому и увидел, как в горле врага вдруг стрела оказалась, навылет пробив. Воин в блестящей кольчуге выронил меч и в воду свалился.

В дверях башни стоял базилей и лук свой теперь на второго нацелил.

Но помощь его не понадобилась Арету. Он извернулся, пропуская удар, и поймал меч врага в медный захват, что к наплечнику левому был приклепан. Дважды ударив, поверг врага на палубу, содрал с раненого шлем и выругался последними словами.

— Да что же такое! — вскричал он. — Неужто одни амазонки остались во всей Ойкумене, а больше и не с кем сразиться?!

И впрямь опять пришлось им в схватку вступить с воинственными девами. Полит насупился: чуть его баба не одолела! Но потом приободрился — бывалые дружинники, и те их боялись. Впрочем, до этого плавания юноша полагал, что рассказы о женщинах, которых нелегко одолеть в бою, столь же правдоподобны, как и истории о морских чудищах. В чудище поверить даже легче — море велико и глубины его безмерны, а про амазонок говорили, что жили они во времена легендарные, когда боги и полубоги запросто ходили среди людей, ввязываясь в их склоки и дрязги, вовсю при этом их женами пользуясь.

— В воду ее, что ли? — спросил Арет базилея.

— Повремени, я хочу узнать, кто так усердно гонит нас, как добычу лесную.

Подошел Медон. Вдвоем со старым воякой они стащили с раненой кольчугу, сняли пояс и оттащили к башне.

— Надо бы ее перевязать, — сказал Медон, осматривая рану на животе.

Амазонка застонала и открыла глаза. Попыталась оттолкнуть руку Медона, но сил не хватило. Тут подошла Калипсо и, подобрав пояс, на пряжке разглядела знакомый знак — треугольник и круг.

— Может она говорить? — спросила она. — Скажи, — обратилась к раненой, как вы нашли нас на море, кто указал вам дорогу? И еще — не было ли на судне вашем женщин, похожих на меня?

Что-то сказала в ответ амазонка, а что — не поняли ни Арет, ни Медон. Речь ее была как стук камней, летящих с горной кручи. Но Калипсо ответила ей так же — и слова ее просыпались щелчками незнакомых звуков.

В это время на палубу выбрались дети, им надоело сидеть в затхлой тьме. Скосила на них глаза амазонка, скривила губы и что-то сказала, как плюнула. Выпрямилась Калипсо гневно и отошла в сторону.

— Обидное, небось, услышала… — начал было Арет, но не успел закончить, как замер, вытаращив глаза и раскрыв небогатый зубами рот.

Калипсо нагнулась стремительно и, меч подобрав, рядом с ними вдруг оказалась. Короткий замах, и в грудь амазонки вонзила его. Вскрикнуть та не успела, как все было кончено.

— Теперь можно и в воду, — спокойно нимфа сказала и меч опустила.

Переглянулись Медон и Арет.

— Оставила бы ее нам на забаву, а добить могла уже после! — недовольно пробормотал старый воин.

Калипсо нагнулась и быстрым движением задрала мертвой амазонке короткую тунику, что была под латами. Глазам мужчин предстало… Да ничего не предстало!

— Вот те на! — изумился Арет. — Где же причинное место? Даже волос не видать!

Не отвечая, Калипсо вернулась к башне и увела детей вниз.

— Слышал я много историй о девах, что избегают мужчин, — задумчиво сказал Медон базилею после того, как они с Аретом сбросили убитую в воду. — Но чтобы они так ненавидели нас!..

— Боги, наверно, лишили их естества в наказание, — предположил Арет.

Одиссей ничего не сказал, а только усмехнулся. Корабль между тем шел в открытое море, только с каждым мигом все реже и реже из-за кормы раздавалось шлепанье лопастей о воду. Вскоре мельница, что приводила его в движение, остановила свое вращение. Сколько ни дергал Филотий за рычаги, ничего не добился.

Наверх поднялась Калипсо. Выслушав сетования кормчего, снова разглядывала еле заметные знаки на коробе, из которого торчали рычаги. «Возможно, их надо двигать совместно, а не порознь», — бормотала она еле слышно.