Телохранитель - Страница 10
— Да, дядя, — покорно ответила она.
На самом деле Франческе больше всего хотелось сказать, как она по ним скучает, как — в самой глубине сердца — ее пугает новая жизнь, как хотела бы она, чтобы кто-то из родных был сейчас рядом. Уверенность в своих силах покинула ее: хотелось, чтобы рядом оказался человек, с которым можно было обсудить все, что ее тревожило. Франческу смущала мысль о том, что горничная может войти к ней в ванную и заботиться о чистоте ее белья. Не меньше ее беспокоила и перспектива обзавестись личным секретарем и телохранителем.
Но Франческа подавила в себе это желание. Она знала своих родных и прекрасно понимала, что при малейшем намеке хоть на малейшее ее недовольство семья готова в полном составе броситься в аэропорт и примчаться к ней на помощь.
— И еще насчет того, что Джованни был единственным человеком, которого любила миссис Бладворт, — продолжал ее дядя. — Если даже так оно и было — это совершенно никого не касается. Это их личное дело, все произошло давным-давно, их обоих уже нет на свете, и правды никто никогда не узнает. Не принимай близко к сердцу всю эту историю.
— Перестань, — заметила тетя, слушавшая разговор по параллельному аппарату.
— Запомни, — не унимался дядя, — теперь ты оплачиваешь все счета, а их дело — исполнять твои приказы, Франки. Сделай так, чтобы они это поняли. Раз уж получила богатство, пользуйся им.
— Юристы советуют мне обзавестись телохранителем. Что ты на это скажешь, дядя?
Он замешкался с ответом. Франческа, не зная, как истолковать его молчание, пустилась в объяснения:
— Понимаешь, это все из-за денег. Многим богатым людям приходится принимать подобные меры предосторожности. Мне кажется дикостью ходить повсюду в сопровождении телохранителя, но скорее всего придется с этим смириться. Я никак не могу привыкнуть к тому, что вокруг меня и так много людей! Можешь себе представить, в этом доме предусматривалось первоначально иметь двадцать пять слуг! Как можно жить словно на сцене?
— Франни, ты меня слушаешь? — вмешалась в разговор тетушка. — Заведи себе телохранителя. Тебе нужен кто-то, кто бы защищал тебя, ты же не знаешь, что за место этот самый Палм-Бич. На свете полно всяких придурков, от которых можно ожидать чего угодно.
— Правильно, милая, — согласился с мнением жены дядя. — Возьми себе телохранителя. Лучше всего какого-нибудь отставного полицейского, который знает свое дело. Гаэтано знает подходящих людей из Дэдхема, Ривера, Бруклина. Хочешь, я попрошу Гаэтано подыскать для тебя надежного телохранителя?
— Да нет, пока не надо, — начала было Франческа.
Но дядя уже звал к телефону Гаэтано. И Франческе пришлось потерять несколько минут, убеждая своего кузена не торопиться с выбором подходящего кандидата. Гаэтано обещал, если ей понадобится, устроить Франческе встречу с нужными людьми.
Она все время говорила себе, что ее семья хочет знать только то, что она, Франческа, счастлива и в полной безопасности в Палм-Бич. Они свято верили в чудесную сказку, в которой она, Франческа, из Золушки превратилась в принцессу И она не стала разочаровывать своих родных.
— Здесь просто чудесно, — говорила Франческа. — Мне очень жалко, что вас нет рядом. Хочу сегодня вечером проехаться по Палм-Бич, посмотреть на ночную жизнь городка… Один мой новый знакомый пригласил меня на ужин. — Она сделала паузу, пытаясь сдержать подступающие слезы. — Я очень по вам скучаю…
Положив трубку, Франческа бросилась на кровать, не обращая внимания на аккуратно разложенную на ней одежду, и закрыла лицо руками. Дороги назад не было, и это вызвало у нее приступ паники. На первый взгляд все выглядело просто чудесно, но на самом деле обстояло намного сложнее, чем казалось со стороны.
Франческа не выдержала и дала волю слезам. Это принесло ей неожиданное облегчение. Немного успокоившись, она принялась рассматривать себя в зеркало.
— Ну и видок, — пробурчала она себе под нос при виде распухшего лица и покрасневших глаз.
Франческа намотала на палец прядь волос, налила себе из бутылки бокал шампанского, села прямо на покрывало, скрестив ноги и глядя на свое отражение в зеркале. Она подняла бокал и увидела, что обнаженная девушка в зеркале повторила ее движение.
Она, Франческа Луккезе, пьет шампанское в своем собственном особняке из двадцати восьми комнат в Палм-Бич.
— Ну и хорошо, — вслух произнесла она.
Все это происходило на самом деле, и все же она никак не могла поверить в случившееся.
Для ужина с Куртом Бергстромом она решила надеть красно-белое джерси с белой плиссированной юбкой.
Первый ужин в «Доме Чарльза» оказался из тех, что запоминаются надолго. Когда Франческа взглянула на накрытый стол, ей тут же пришла на ум сцена чаепития у Мартовского Зайца из «Алисы в Стране Чудес». Похоже, все шло наперекосяк.
Массивные серебряные подсвечники явно нуждались в чистке, столовые приборы тоже потускнели, а кое-где соседствовали с вилками и ножами из обычной нержавейки. Посуда также представляла собой причудливую смесь темно-красного с золотом тончайшего фарфора, разноцветной английской керамики и явно современных авторских работ из темного стекла. В качестве официанта выступал бесстрастный Джон Тартл, облаченный в белую куртку.
Еда была вкусной, но Франческа из-за жары совсем потеряла аппетит, так что отведала понемногу от поданных блюд. Курт Бергстром, необычайно элегантный в темно-синем клубном пиджаке и белой шелковой рубашке с распахнутым воротником, отверг принесенную первой бутылку вина. Джон Тартл вернулся с двумя другими, которые Курт принялся тщательно рассматривать.
Франческа почувствовала, что обстановка начинает накаляться. По тому холодному тону и подчеркнутой сдержанности, с которыми общались друг с другом Джон Тартл и Курт Бергстром, становилось ясно, что они отнюдь не самые лучшие друзья.
— А где же рислинг? — спросил Курт у стоявшего рядом с ним Джона.
Тот смерил его бесстрастным взглядом черных глаз. Лишь глубокие складки в уголках рта стали еще глубже.
— У Делии Мари нет ключей от кладовой.
— Почему? — повысил голос гигант.
Его голос стал слышен в кухне, поскольку в столовой тут же появилась Делия Мари, настроенная весьма воинственно.
— Чем вас не устраивает вино, мистер Курт? — спросила Делия Мари. Она уперла руки в хрустящую от крахмала белую поварскую куртку на боках. — Я сама его выбирала.
Курт повернулся к ней:
— Мне хочется, чтобы подали рислинг. Откройте кладовую, ведь ключи от нее у вас.
Лицо Делии Мари не дрогнуло.
— Я возвратила их мистеру Стиллману. И сказала вам перед ужином, что у меня нет времени чистить потемневшее серебро. Вообще-то его надо сначала пересчитать.
Франческа сконфуженно смотрела на них. Они, похоже, намеренно не замечали ее, пререкаясь в ее присутствии. Она решила вмешаться:
— Ключи у меня.
Все взоры обратились к ней.
— Какие-то ключи передал мне мистер Стилл-ман, — объяснила она. — Наверное, среди них и ключи от кладовой. Нужно только разобраться в бирках на них.
Ей стало ясно, что в поместье идет война. И в этой войне слуги не то чтобы выступают против нее; они ведут себя так, как если бы ее здесь не было. Она догадалась, что Делия Мари и Джон Тартл выступают единым фронтом против Курта Бергстрома, который сохранял ледяное спокойствие.
Франческе вспомнились слова юриста: «Он много лет здесь всем заправлял». Но теперь Курт Бергстром отстранен от дел, и служащие давали ему понять, что он больше не может командовать ими. «Даже в отношении бутылки вина», — читалось на их лицах.
Франческа внезапно рассердилась. Несправедливо было обращаться с ним подобным образом. И еще ей было крайне неприятно, что они позволяли себе спорить у нее на глазах, словно ее присутствие ничего для них не значило!
Она понимала, что сама невольно спровоцировала эту неловкую ситуацию, не зная того, что у нее находятся ключи от всех кладовок. Но она не может запомнить все за один день, должны же они понимать это. Она отдавала себе отчет, что в глазах прислуги, много лет служившей Бладвортам, она всего лишь дочь шофера, выскочка, унаследовавшая многомиллионное состояние благодаря какому-то скандальному случаю в прошлом. Лишив Курта Бергстрома всяких надежд на наследство, которое должно было по праву принадлежать ему, она тем самым лишила его возможности распоряжаться в этом доме. «Как только Карла могла так поступить со своим мужем?» — подумала Франческа, уставясь в тарелку.