Техническое задание (СИ) - Страница 1

Красив Город-на-Неве, ох, до чего красив. Необычна его красота для великоросского[1] глаза, привыкшего к величавой округлости линий и массивности древних стен кремлей исторических городов, а уж для жителей Хань и подавно чудна: строгие линии практически без украшений, прямые, как стрела, проспекты, огромные, пустые, ничем не ограниченные пространства площадей. Лишь у монументальных соборов, у немногих городских дворцов, да на многочисленных мостах через узкие и широкие каналы позволяет себе Петербург показать, что не чужд он и культурной красоте, и духовному совершенству, и даже сдержанной роскоши. Говорят, Наместник Западных Земель Пётр Романов, что в памяти народной так и остался Первым Наместником (или просто — Первым), долго ломал голову над тем, как же ему выполнить Императорское поручение: построить город, что западных варваров сможет принимать по делам торговым или ещё каким, и чтобы они сразу нужное представление об Империи получили. Чтоб, с одной стороны, сразу поняли, с каким могучим государством дело имеют, а с другой — чтобы собственные подданные понимали, где столица Родины их, а где… прихожая, чрез которую не каждого гостя и пропустят. Пётр за дело взялся ревностно: сам, лично, не поленился объездить сначала доступные варварские города и королевства их крошечные, тщательно где записывая, где рисуя, а где и скупая предметы быта да обихода (попутно и технологический уровень выяснил, и по флотам держав-соседей много что разузнал), а как вернулся — знал уже, чего да как устроить нужно. И устроил. Не было показной роскоши в новом граде-порте, и радушия хоть показного, хоть настоящего не было ни на лян. Но не был новорожденный населённый пункт и суровой крепостью: ни от кого не прятался за стенами и не защищался Город-на-Неве. Он был выше этого. Больше. Давил своими просторами и неуязвимостью, как горный пик с серебряной шапкой снегов: что может армия, пусть даже и с пушками, против вечного седого исполина? И очень хорошо характеризовал этим всю Империю, которую теперь достойный внук Ивана Третьего Васильевича не без основания повелел называть Великой.

Император лично прибыл осмотреть содеянное наместником. Узрев же, впечатлившись вельми и получив объяснения, до того восхитился прозорливостью и умом ставленника, что немедленно нарёк «Северную прихожую» Петроградом, городом, коему покровительствует святой Петр. И даже повелел построить дворец наместникам по убранству не уступающий императорскому, что в Запретном Городе расположен. И ещё три сотни лет род Романовых раз за разом подтверждал право наместничества, пока Николай Последний не убедил монарха, что пришло время снять тяжесть бремени с одних его плеч и переложить на многих. Вот уже полных сто лет прошло с того момента, а люди всё спорят — правильно ли было то, или нет, и не неустроение ли, пошедшее с того решения, создало у некоторых соседей ложное убеждение, что ослаб двуглавый орёл, и одряхлел кольцами вьющийся вокруг него дракон. И, так уж вышло, что кто-то, по всей видимости, так и не понял данный на тот вопрос ответ…

— Мой бек! Сигнал! — Одно то, что подчинённый и вассал ввалился в номер, единолично занимаемый уважаемым монгольским беком Тогжаном из славного рода Абишевых не просто без должного уважения и степенства, а даже и без предварительного стука, уже говорило о чрезвычайной серьезности происшествия. Учитывая обстоятельства, по которым этот широко известный в узких кругах купец, или, если на западный манер — бизнесмен, вообще прибыл в Северную Пальмиру лично, причины для тревоги были очень существенные. Дело в том, что Абишев-батыр[2] был одним из тех немногих людей, что умудрились построить своё дело на разработке высокотехнологичного оружия и средств поддержки для армии Великой Империи. Вдумайтесь: не на продаже (или уж, тем более, перепродаже), не на изготовлении — на разработке. Это значило, например, что в основных конкурентах у бека находятся государственные военные НПО, очень косо смотрящие на тех, кто смеет утверждать, что разработки, дорогие и полностью на гособеспечении, могут быть хуже, чем разработки какой-то там частной лавочки. Конечно, в такой отрасли понятие «частный бизнес» становится несколько условным — примерно настолько же частными могут быть компании-аутсорсеры, запускающие тяжелые ракеты-носители в космос. Зато, в отличие от толстожопых генералов от НИОКРа, государственных производств и НИИ, которые могли прикрыться от гнева руководства за спущенные на мертворожденный проект миллиарды рублей бумажкой «техническое задание», Тогжан Абишев был кровно заинтересован, чтобы любой его проект признали успешным и купили. Подбирая «непризнанных гениев», не нашедших места в тесных коллективах «оборонки», беря порой на реализацию совершенно, по мнению «больших» конкурентов, «безумные» идеи, бек раз за разом добивался успеха, за что его не любили, но ценили и уважали. По крайней мере, до сих пор.

— Контейнер с изделием «Осока». — Абишев не спрашивал, он утверждал. Собственно, именно этот контейнер и был причиной его личного приезда в «чиновничье логово», город-на-Неве, а не белые ночи и желанная прохлада, которой в родных степях летом днём с огнём не сыщешь. — Вскрыт?

— Нет. Но он движется. — Огорошил известием подчинённый, доставая из рукава повседневного халата планшет. — Покинул склад пять минут назад и сейчас движется по городу в направлении Финского Залива.

— Шайтан! — Обычно спокойный, как скала, батыр, не сдержался. — Организуй людей на наших машинах, я пойду на катере.

— Есть! — Молодой монгол, дальний родственник самого Тогжана буквально испарился раньше, чем договорил, сам же бек обманчиво-неторопливо поднялся на ноги с ковра, на котором он по обычаям своей малой родины расположился, презрев мебель, и одним движением привесил семихвостую[3] плетку на пояс. И только после, уже выходя за дверь, достал свой мобильник.

— Прости, Абишев-бейсе,[4] но никакой тревоги в арсенале военприёмки нет. — Мобильный телефон донёс до бека подчеркнуто-уважительный голос третьего помощника министра обороны и хорошего друга Тогжана — Холмового Игоря. Как ни странно, помощник министра сам был человеком гражданским — учёным и инженером — зато хорошо ориентировался на переднем крае достижений современной науки, в отличие от многих генералов, вынужденно ограничивших свой кругозор рамками выбранной когда-то учётной специальности. За что Холмовой был людьми государевыми ценим, в положении третьего помощника пребывал уже со вторым военным министром и скорее всего имел все шансы и после третьего продолжать заниматься своим делом там же. Для частного разработчика вооружений — идеальный друг.

— Отсутствие тревоги означает, что контейнер собираются вернуть после изучения. — Меланхолично озвучил своё мнение бек. Связь поверх гражданской линии отдельно шифровалась, и говорить можно было не опасаясь. По крайней мере, в салоне собственного катера. Над головой то и дело проносились то высокие, то низкие мосты: в Петербурге батыр загнал своё немаленькое для катера судно на воздушной подушке к причалу гостиницы, так что сейчас мог позволить себе, не отрываясь от организованной погони, с хорошим комфортом продолжать важные и конфиденциальные переговоры. — В этот раз я отказался подать иные документы, кроме спецификаций, мои сервера не доступны через Сеть, и единственный способ изучить содержимое — вскрыть прибор.

— Там же наверняка пломбы стоят…

— Не сомневаюсь, что их нарушение поставят в вину мне же. — Несмотря на ситуацию, усмехнулся Абишев. — И уж тем более пломбы не остановят наших западных «друзей», решивших узнать, почему будут слепнуть их радарные системы. Занятно, я ведь ещё не демонстрировал «Осоку», на слово поверили… репутация.