Те, кто против нас - Страница 6

Прежде чем сесть, он брезгливо стряхнул рукой с сиденья несуществующие пылинки. Нестеров наконец-то определился с местом для бумаг. Он просто положил стопку на пол рядом со своим стулом, под календарем с Нефертити.

— Я вас слушаю, — сказал Нестеров.

— Очень рад с вами познакомиться, — гость посмотрел на Нестерова с таким восхищением, что тому стало неудобно. — Знаете, я не подозревал, что вы столь молоды.

— Это дело поправимое, — махнул рукой Нестеров. — Так что вас интересует?

Перлов полез в свой портфель, откуда извлек недавно вышедший номер журнала «Вопросы историографии», и положил на стол, пристукнув по глянцевой обложке ладонью.

— Ваша идея превосходна, — сказал он. — Это настолько нестандартный взгляд на, казалось бы, всем давно известные вещи. Но скажите: вы сами верите в то, что написали, или это просто своего рода игра ума? Вы действительно считаете, что род человеческий биологически разделен на хищников и жертв?

— Этот вопрос не вполне точно отражает суть статьи, — осторожно возразил Нестеров. — Во-первых, деление человечества на биологические группы несколько иное. Не хищники и жертвы, а хищники и нехищники. Каннибалы, людоеды — те, кто способен и хочет пожирать людей, — как в переносном смысле, так и в прямом, и те, для кого такое невозможно по определению. И потом вовсе не я…

— Да-да, я знаю, — прервал Перлов. — Хищники-суперанималы, их помощники-полузвери, которых вы называете суггесторами, потом собственно люди, демос — у вас они носят название «диффузный тип», — и сверхлюди. Первые две группы — внутривидовые агрессоры, третья, — самая многочисленная, — всегда страдающий народ — их потенциальные жертвы, четвертая… Вот насчет четвертой, признаюсь, мне не все понятно.

— Четвертая группа — сверхлюди, «хомо новус», результат эволюции. Представители человечества, способные активно противостоять хищникам.

— С оружием в руках? — Отзвук иронии в голосе Перлова Нестерову не понравился.

— Противостоять психологически. Диффузники не способны на осознанное зло, однако они внушаемы и потому легко попадают в зависимость от суперанималов и суггесторов. В этом причина многих наших бед. Помните, как послушно народ голосовал на выборах при советской власти. Девяносто девять и девять десятых процента… Народ слепо идет за тиранами, выполняет их приказы, а потом ужасается тому, что сотворил. А вот сверхлюди хищникам психологически не подвластны, они всегда могут критически оценить любой тезис и довод, самостоятельно находить аргументы за и против и делать правильные и независимые от чужой воли выводы.

— Интересно, в самом деле, — улыбнулся Перлов, но совсем не обидно, — как вообще их возможно отличать друг от друга? Людей от хищников? Чтобы сразу, с первого взгляда?

— Я не знаю, — смутился Нестеров. — Хотя, конечно бы, хотелось. Хищники не способны на сострадание, им неведомо ощущение сопереживания чужой боли — душевной или физической. Однако имитировать такое ощущение они, вероятно, могут… Нет, с первого взгляда не знаю!

— Судя по пафосу вашей статьи, время хищников на Земле завершается, дни их сочтены, — сказал Перлов. — Видимо, поэтому вы их не боитесь.

Он мягко хохотнул и тут же признался:

— Это шутка, конечно.

Нестеров ответил признанием на признание, однако без тени юмора:

— Пока не знал, что они есть, — не боялся. А сейчас побаиваюсь. Хотя лично меня им кушать незачем. Но, вообще, тенденция исчезновения хищников очевидна. Скандинавские страны в начале второго тысячелетия — яркий пример абсолютного господства хищников. От набегов викингов стонала вся Европа. К счастью для нас, северные хищники постепенно были истреблены во внешних и междоусобных войнах. Сегодня Скандинавия — пример миролюбия. А Швейцария! Много веков эта страна поставляла своих хищников на экспорт, очищая от них собственную территорию. Швейцарские наемники-ландскнехты в XIV—XV веках считались лучшими солдатами в Европе. А Испания, Португалия, которые отправляли хищников на покорение открытых Колумбом земель…

— Да-да, именно, — Перлов так ловко влез в середину фразы, что Нестеров даже не понял, что его перебили, — ваша теория очень, очень оригинальна!

— Но это не моя теория. Я все время пытаюсь вам объяснить…

— Скромность — прекрасное качество, — похвалил Перлов. — Но в данном случае, поверьте мне, оно не вполне уместно.

— Скромность тут ни при чем, — с легким нажимом продолжал Нестеров. — Теория человеческих видов действительно принадлежит не мне, возникла она очень давно. Кстати, гораздо раньше, чем эволюционное учение Ламарка и Дарвина. Моя заслуга лишь в том, что я установил это обстоятельство.

— Вот как! Чрезвычайно интересно! — воскликнул Перлов. — И кому же принадлежит авторство?

— Несколько лет назад мне удалось обнаружить очень старый манускрипт, предположительно середины шестнадцатого века. Автора, к сожалению, я назвать не могу. Рукопись находилась в чрезвычайно ветхом состоянии, первые страницы были безнадежно утрачены. Я даже не могу сказать, откуда именно этот документ попал в наш архив — он был в числе огромного количества старинных рукописей, эвакуированных из западных областей в начале войны, и лет пятьдесят пролежал здесь нетронутым. Учет тогда, как вы понимаете, был запущен чрезвычайно — и сейчас-то руки дошли отнюдь не до всего. Вот этот манускрипт — я условно назвал его «Цивилизация каннибалов» — и содержал подробное изложение теории. Перевести его со старонемецкого, понять и осмыслить — это был огромный, хотя чрезвычайно увлекательный труд… — Нестеров поймал себя на том, что чересчур увлекся и спохватился. — Простите, — сказал он, — а что, собственно, вас ко мне привело?

— Да-да, конечно, — заторопился Перлов. — Я представляю фонд, который ставит своей целью поддержку отечественной гуманитарной науки в лице ее наиболее талантливых представителей.

— Слышать это уже приятно, — вставил Нестеров.

— Мы спонсируем проведение исследований в области истории, философии. Ваша статья, как я полагаю, — это и есть результат таких исследований.