Те, кто против нас - Страница 20

— Открывай! Чего телишься! — крикнул чернявый. Оставив ключ в замке, румяный вернулся к машине.

— А чего мы делаем-то? — недоуменно сказал он. — Если беглый зэк — надо в ментовку его отдать. Зачем нам вязаться-то?

От удивления нож в руке чернявого дрогнул, сделав на теле Нестерова еще одну царапину.

— У тебя что, Дрема, крыша сдвинулась? — спросил он.

— Не, да ты послушай, в натуре, — горячо заговорил румяный Дрема, — тут же мокрухой пахнет. Зачем нам мокруха-то? А он, может, и не беглый. Ты его паспорт смотрел?

— Открывай гараж, — произнес сквозь зубы чернявый. — Будешь дальше пургу мести — ответишь. Прохор у тебя из спины ленты нарежет.

На лице румяного медленно всплыло выражение обиды, которое сменилось гневом.

— Я ни к Прохору, ни к тебе в «шестерки» не нанимался, — крикнул он. — И зону топтать по вашей милости не собираюсь. Ну-ка, отпусти его быстро!

Совершенно неожиданно для Нестерова он протянул руку в салон и выдернул чернявого за шиворот наружу. Возможно, чернявый не слишком уступал физически своему напарнику, но внезапность атаки сделала свое дело. Чернявый мешком вывалился из машины, перевернулся, встал на четвереньки, с нечленораздельным рычанием прыгнул на Дрему, посылая вперед руку с ножом.

— Ой! — тоненько сказал Дрема, оседая на асфальт. Его джинсовая рубашка быстро темнела на животе.

— Милиция! — заорал где-то рядом срывающийся на фальцет голос. — Убили! Держи убийцу!

Оскалившись, чернявый судорожно повел головой из стороны в сторону, отшвырнул нож, с невероятной скоростью помчался по улице и спустя несколько секунд скрылся за углом. Выплывая из ступора, Нестеров слабо шевельнулся и тут же снова замер. Чья-то тень закрыла от него солнце.

— С вами все в порядке? — спросил участливый голос. — Выходите скорее.

Рядом тормознула темно-красная «Тойота», из нее выскочили еще двое.

— Что здесь произошло? — услышал Нестеров. — Это он его?.. А-а, потом разберемся. Быстро в машину!

Нестерова опять схватили, запихнули в салон «Тойоты», и автомобиль прыгнул вперед. То, что с новыми персонажами его судьбы пришло спасение, Нестеров ощутил на рефлекторном уровне скорее, чем разумом. Схватившие его руки не были враждебны, эти прикосновения не источали угрозы. К горлу подкатил тугой комок, Нестеров шумно задышал и отер влагу с глаз. Спасители, однако, внимания на него не обращали совершенно никакого, словно погрузили не живого человека, а табуретку.

— Ну, рассказывай, Саша! — потребовал водитель, не поворачивая головы.

— Они уже хотели заехать во двор, я не знал, когда вы приедете, и тогда решил попробовать, — смущенно сказал сидевший рядом с Нестеровым юноша. — И у меня получилось.

— Что у тебя получилось? — спросил тот, что сидел рядом с водителем. — Труп на дороге? Ты должен был нас дожидаться и молчать в тряпочку.

— Я не знал, когда вы приедете, а ситуация промедления не терпела, — защищался Саша. — Когда я понял, что один из них человек, то решил с ним поработать.

— А кто тебе разрешил? — рявкнул сосед водителя. — Ты что, правил не вызубрил? Какое право ты имеешь трогать людей?

— Никакой суггестии не было, — возмутился Саша. — Наоборот. Я только снял с него блок, раскрыл ему глаза. Он действовал абсолютно самостоятельно!

— И в результате получил нож в брюхо, — угрюмо констатировал водитель. — Ладно, Гонта, не мигай экраном, мы это, конечно, еще будем обсуждать, только, на мой взгляд, и сейчас понятно, что Саша поступил совершенно правильно. Про особые полномочия ты сам мне сообщил, никто тебя за язык не тянул. Интересно было бы посмотреть, что бы ты на его месте сделал.

— С детства не любил сослагательного наклонения, — буркнул Гонта.

— Вот и я о том же. Давай лучше думать, что дальше делать.

Гонта повернулся и впервые внимательно посмотрел на Нестерова.

— Нестеров? — спросил он. — А как имя-отчество?

— Олег Сергеевич, — сказал Нестеров. Он понимал, чувствовал, что этих людей опасаться не нужно.

— Правильно, — словно бы удивился Гонта. — Чего же ты на вокзал поперся? На что надеялся?

— Вообще, у меня паспорт есть… не мой, просто так случайно получилось… Я взял билет и собирался уехать.

— Случайно получилось, — повторил Гонта. — А ты случайно из-за этого паспорта никого не… обидел?

— Нет, что вы! — воскликнул Нестеров. — Мне просто повезло… да, можно и так сказать, я вам все объясню…

— Потом, — прервал его водитель. — Сейчас речь о другом. Самолетом и поездом вам отсюда уже не выбраться, это ясно, надеюсь? Если, конечно, играть по правилам…

К последнему слову он добавил в качестве упаковки целую тонну непонятной Нестерову иронии.

— Впрочем, у тебя особые полномочия, так что решай сам, — продолжал водитель. — Хотя я так понимаю, что в данном случае ты ими пользоваться не станешь… Вообще, ситуация уже накалилась до предела. Сейчас найдут труп (кстати, не сомневаюсь, что его тут же повесят на нашего протеже) и вообще объявят план-перехват по всем дорогам. Потому мое предложение такое: мы с Сашей сейчас довезем тебя до трассы и вылезем. А вы дуйте в Москву на моем скакуне самостоятельно. Доверенность я тебе сейчас нарисую. Потом как-нибудь я за ним заеду, если не возражаешь. Или ты к нам в гости, а?

— А он нас довезет, твой скакун? — недоверчиво фыркнул Гонта.

— Обижаешь! — Одиссей и в самом деле искренне оскорбился. —Да он до Нью-Йорка довезет! Я в движке и ходовой части своими пальцами каждый винтик огладил. Могу тебе гарантийное письмо выдать.

— Ладно, поверим на слово, — сказал Гонта. — Обойдемся без гарантии. А не жалко отдавать иномарку?

Одиссей лишь махнул рукой:

— Если честно, ей сто лет в обед. Если узнаешь, за сколько я ее взял — смеяться будешь. Но бегает очень прилично, не сомневайся. Да и вид еще ничего…

Они ненадолго остановились у маленького магазинчика. Пока Гонта покупал съестное в дорогу, Одиссей писал доверенность. Почерк у него оказался настолько корявым, что Гонта забеспокоился: сумеют ли гаишники разобрать, о чем речь.

— У тебя в школе, брат, чистописание, вижу, не проходили, — предположил Гонта.