Te Amo (СИ) - Страница 140
Музыка: Mandy Moore – Only Hope
POV Нанами.
Медленно прикладываю небольшой кусочек ватки на горлышко пузырька с перекисью водорода и резко переворачиваю, сразу же отставляя и кладя пузырек обратно на прикроватный столик. Подношу вату к небольшой ранке на губе мужа и аккуратно начинаю дезинфицировать ее, стараясь причинить при этом как можно меньше боли, и, судя по равнодушному лицу парня, мне это удается. Закончив, хочу уже перейти к еще одной маленькой царапине у носа, но рука, остановившая мою, мне этого сделать не дает.
- Что такое? - тихо спрашиваю я, опуская взгляд. - Я что-то не так сделала?
- Нет, - сразу же отвечает он спокойно. - Все хорошо, посмотри на меня.
Сначала не решаюсь выполнить то, о чем он только что сказал, но уже спустя мгновенье медленно и осторожно начинаю поднимать голову, метаясь по комнате глазами и лишь изредка останавливая на нем. Смотреть на него вот так прямо было не совсем мне привычно, да и он раньше об этом не просил особо, довольствуясь лишь разговорами и мимолетными поглядываниями, которые я себе иногда позволяла. И в такие моменты я часто ловила на себе лукавую улыбку.
Не нужно думать, что меня это не устраивает, совсем наоборот, я рада тому, что уважение в нашей маленькой семье ценится, и то, что я боюсь посмотреть на мужа, не означает, что он мне этого не позволяет. Отнюдь, он часто поднимает мое лицо за подбородок, а я лишь смущенно ищу спасение в созерцании мебели квартиры или пейзажа за окном, которым мне приходилось довольствоваться всю свою жизнь. Кстати, о ней.
Меня зовут Нанами Карама, мне двадцать пять лет, и проживаю я со своим законным супругом - Широ Карамой - вот уже долгих и счастливых семь лет. Познакомились мы в месте, в котором оба жили с самого рождения - древняя японская деревня под названием Гокаяма. Жили мы по соседству, родители наши тоже тесно общались, как и мы с Широ, а уж во время подросткового периода, заправленные гормонами и свободной жизнью, мы, хоть и с трудом, но признались друг другу в чувствах.
Предложения со стороны Широ тоже ждать не пришлось.
Примерно через пару месяцев поженившись, мы поселились в доме, который нам подарили родители, весело проживая молодую, но уже семейную жизнь. Я старалась держаться, как примерная и порядочная японская жена приличного человека, и, судя по тому, что с мужем мы ссорились от силы два или три раза, мне кое-как удавалось это поддерживать. Но вот в последнее время все очень сильно изменилось, будто жизнь нашу вмиг, по щелчку пальцев, поменяли и внезапно заставили нас проживать ее, а не ту, которая нам была уготована судьбой и которую мы с удовольствием проживали раньше.
Со мной начало что-то происходить. Эти последние три месяца были для меня настоящим адом, если, конечно, я могу так выразиться, никакую порчу на себя не наслав. Кусок мне в горло не лез, ежедневные температуры, тошнота - мы могли подумать, что я беременна, и нашу семью ждет небывалое счастье, но этому препятствовало одно большое и самое главное “Но”. Я до сих пор являлась девственницей. И даже не спрашивайте почему, потому что точно я вам ответить никогда не смогу, ибо причину не знает даже Широ, который не раз интересовался, что мешает мне преодолеть весь этот страх. Но страха никакого не было.
Мы лишь несколько раз за последнее время попробовали сделать это, но каждый раз случалось то, что постоянно никак не давало нам покоя. Я упрямо видела в голове размытый силуэт какого-то незнакомого мне человека, который звал меня, но совершенно по иному и незнакомому мне имени. Голос я услышать не могла, да и слов разобрать тоже.
Когда мы читаем, то в голове воспроизводиться голос, который некоторые люди распознать не могут, сколько ни прислушиваясь и пытаясь понять. Так и было со мной, но мужу об этом рассказать не решилась, ведь силуэт незнакомого мужчины - а это был именно он - не совсем бы его обрадовал, да и вспышки гнева не ново для него.
- О чем задумалась? - заправляя выбившую из косы прядь, спрашивает он меня, тем самым выводя из сонного состояния.
- Ни о чем, - попыталась отмахнуться я, сразу же переводя тему. - Ну, и почему вы подрались? Какая-то серьезная причина?
- Да нет, - улыбнулся Широ. - Поспорили о чем-то, да и слово за слово, потом кулаки в бой пошли. Извинились в конце, посмеялись даже, так что все в порядке.
Мне почему-то в это смутно верилось, но перечить я не могла, да и меня там не было, чтобы я сейчас выдвигала свои гипотезы - это было лишним. Чуть подняв уголки губ в подтверждении того, что я все поняла, я поднялась с кровати, которая находилась в нашей комнате, и, прихватив медикаменты, которые нам дала хозяйка дома, собрала их в коробочку.
- Я отнесу их обратно, хорошо? - тихо спросила я, показав в своих руках коробочку.
- Хорошо. - Ответ получился каким-то…насмехающимся, но мне больше не надо было, поэтому я, чуть поклонившись, вышла из комнаты.
Голоса доносились снизу, на втором этаже никого не было, посему пришлось спускаться, чего мне сейчас почему-то немного, но хотелось. Нет, было, конечно, элементарное стеснение перед незнакомыми людьми, но внутри разгорался неподдельный интерес непонятно к чему, но я попыталась быстренько откинуть все эти ненужные мне вещи и начала спускаться по лестнице. Мои шажки были даже не слышны, от того и не удивительно, что резкое внимание всех окружающих было приковано ко мне, как только я легко отворила дверь, ведущую, видимо, в их гостиную. Опустив голову и сгорая от смущения, я вытянула руки с коробочкой и начала тихо мямлить:
- Вот, - я немного подняла глаза, - спасибо большое за то, что одолжили.
Я думала, что кто-нибудь заберет у меня вещицу, но вставать со своих мест никто не спешил, они лишь сидели и смотрели на меня каким-то непонятным взглядом, хмуря немного брови. Почему-то коленки сразу же начали дрожать, а ладони вспотели, еле удерживая коробку с медикаментами в то время, как уши стыдливо горели алым пламенем, но я даже сама не понимаю, чем была вызвана такая реакция. Переводя взгляд с одного на другого, мои глаза невольно остановились на одном парне с длинными, каштановыми волосами, который смотрел на меня исподлобья, скрестив руки на груди.
- Necesita ayuda?* - поинтересовался он у меня. Я с облегчением выдохнула.
- Le agradecería, - чуть улыбнулась я, без задней мысли отвечая и делая шаг вперед. Но тут же останавливаясь.
Что я только что сказала? Стараясь вспомнить фразу, которую я только что произнесла, я никак не могла вновь прокрутить ее в голове и то, что секунду назад сказал мне тот парень, казалось для меня абсолютно абсурдным. Но я четко помню, что услышала “Нужна помощь?”, а я просто ответила “Я была бы признательна”, но ведь воспроизвелось это в какой-то странной и непонятное для меня форме.
Посмотрев на людей, которые сейчас тоже не отрывали от меня взгляда, я начала судорожно хватать ртом воздух, чувствуя, как какая-то непонятная паника охватила меня. Поставив коробку на колени к молодому человеку, который сидел ближе всех, я тот час рванула из комнаты, оставляя после себя лишь шокированные глаза присутствующих. И, конечно, я не могла услышать, как тот самый парень сказал, ухмыляясь самому себе:
- Черт побери, да чтоб я умер, если у нас ничего не получится.
Конец POV Нанами.
В комнате воцарилась тишина, а Рио, убирая коробку со своих колен и ставя ее на стол, и с сожалением глядя на дверь, через которую только что выбежала Микаэла. Такого поворота событий ребята уж точно не ожидали, а, судя по тому, как она отреагировала, расположения с ней они добиться еще не скоро смогут, а это совсем не играло им не руку. За то время, как Рен чуть не изуродовал Широ, и ребята кое-как его оттащили, всучив Караме медикаменты и отправив наверх, они долго разговаривали на тему, что же им теперь делать.
Было очевидно, что девушка ничего не помнит вообще, но если судить по тому, что только что случилось, они начали сомневаться в этой гипотезе. Широ сказал, что она умрет вдали от Рена, но привезти ее сюда значило то, что он объявил им начало войны, в ходе которой ребята непременно должны были оказаться победителями. Сейчас тоже предстоял долгий и кропотливый разговор о том, что им делать уж теперь, когда они узнали, что Микаэла буквально за секунду ответила Ямато на испанском, хоть и помнить языке не должна.