Татуировка - Страница 18

Ольга хотела было продолжить спор, что кому Валентин Игоревич посторонний, а кому — верный товарищ, но заговорила о том, с чем пришла: о деньгах и кабинете. И тут началось неожиданное. Чем дальше слушал ее директор, тем испуганнее становилось его лицо, словно она не кабинет собиралась оборудовать, а, наоборот, школу ограбить.

— Не дело вы задумали! — наконец перебил он ее. — Вы даже не представляете, сколько будет мучений и вам, и мне, и бухгалтеру! Вам, например, придется много чего объяснять в налоговой инспекции и, кстати, налог со своего пожертвования тоже придется внести немалый. Ольга Васильевна, — стал уговаривать директор, — оставьте вы это дело! Такую мороку всем создадите! Давайте забудем ваш разговор, — предложил он великодушно. — Видите, я даже не спросил, откуда у вас взялись эти доллары.

— От мужа. Заработаны честным капиталистическим трудом, — пошутила она.

— Да? И где он сейчас? Я не спрашиваю вас о нем, Ольга Васильевна, хотя для нас с вами, для детских работников, моральная сторона…

— А если я договорюсь с фирмой или со своим институтом, и это будет как спонсорская помощь? — перебила она его. И тут он сдался. И снова улыбнулся:

— Вы просто как таран. Хорошо, несите свои деньги в бухгалтерию, я скажу, чтобы их приняли под расписку и убрали в сейф.

«Он и в самом деле не такой уж носорог. И не крокодил», — думала Ольга Васильевна о директоре, поднимаясь на третий этаж по лестнице и ловко уворачиваясь от несущихся навстречу учеников. Началась перемена, и все куда-то по обыкновению мчались.

Учительская, как и положено ей в перемену, была полна педагогов. Каждый привычно занимался своим делом, не смущаясь присутствия остальных, единственное, что было строго запрещено с самого начала, — это курение. Сумка Ольги Васильевны была переставлена на другой стол и оказалась раскрытой, хотя Ольга, придя в школу, вроде бы ее не раскрывала.

Не глядя, она сунула руку за конвертом с долларами, который лежал посередине, но рука его не нащупала. Когда же она заглянула внутрь, туда, куда точно она их клала вместе с блокнотом, то увидела лишь свой тощий блокнот.

«Главное — успокоиться», — сказала самой себе Ольга, поискала глазами свободный стул и, поставив его удобнее, села к столу, чтобы как следует осмотреть содержимое сумки. Она была уверена, что деньги никуда не исчезли, просто конверт с ними лежал как-то иначе. Однако уже через минуту поняла, что долларов в сумке нет.

Еще оставалась надежда, что кто-то зачем-то раскрыл ее сумку и, обнаружив большую сумму, решил убрать деньги в надежное место. И сейчас он увидит Ольгу, скажет ей об этом и все сразу нормализуется. Однако люди продолжали разговаривать, кто-то заполнял классный журнал, кто-то пил бульон из термоса. На нее внимания никто не обращал.

Наконец Алла оторвалась от своих тетрадей и спросила:

— Поговорили? Все нормально?

— Нормально, — отозвалась Ольга. — Слушай, ты не видела, кто переставлял мою сумку?

— Понятия не имею. А что? Я вообще-то в туалет выходила. Перед самым звонком, а то во время перемены неудобно: идешь, а парни тебе вслед смотрят.

— Да так, ничего. Ты не помнишь, когда вернулась, кто-нибудь в учительской был? — Ольга старалась спрашивать как можно беззаботнее, но это у нее не получилась, потому Алла заметно встревожилась:

— Никого не было. У тебя пропало что-нибудь?

— Да нет, я просто так спрашиваю.

— Понятно, не хочешь говорить, — сообразила Алла. — В коридоре встретила этого твоего, опять забыла фамилию, Степанянц, что ли?

— Захарьянц Гоша.

— Он еще меня спросил: пришла ты или нет.. Как раз у самого туалета. А я подумала: вот дурак невоспитанный! Так что у тебя пропало?

— Деньги, — неохотно призналась Ольга. Алла от ужаса даже рот прикрыла ладошкой.

— Подожди! Ты не торопись поднимать панику: может ты их дома оставила?

— Нет. — Ольга Васильевна покачала головой. — Они были в сумке, это я знаю точно.

И в это время зазвонил телефон.

— Ольга Васильевна, вас. — Единственный среди предметников пожилой мужчина, преподаватель органической химии, протянул ей трубку. — По голосу — наш Аркадий Петрович.

Это был и в самом деле директор.

— Ольга Васильевна, бухгалтер сейчас уходит, поэтому, если вы не передумали и деньги при вас, несите ей прямо сейчас. Она задерживаться не может.

— Пусть уходит, Аркадий Петрович, у меня их, оказывается, с собой нет.

— Да? — удивился директор. — А мне показалось, что они при вас. Вы так настойчиво говорили.

Прозвенел звонок. Педагоги, разобрав классные журналы, устремились в свои кабинеты, и Ольга тоже отправилась на урок.

«Если деньги украли, принесу неприкосновенный запас, — успокаивала она себя по дороге к классу. — Только бы Аллочка не разболтала».

Но Аллочка, естественно, разболтала. И когда Ольга на следующей перемене вошла в учительскую, она поняла, что о пропаже знают все. Мало того, посередине учительской стоял директор, лицо его выражало одновременно и суровость и важность.

— Оповестите всех: никому из педагогов школу не покидать. В семнадцать ноль-ноль я назначаю экстренное педагогическое собрание.

Более глупого для себя положения Ольге Васильевне придумать было трудно.

После домашней встречи с парижскими соотечественниками Агнию подвез к отелю Андрей Константинович. Он старался быть таким же по-стариковски любезным, но Агния чувствовала, с каким трудом это ему дается.

— Очень прошу вас, Агния Евгеньевна, свяжитесь немедленно с комиссаром полиции, — еще раз посоветовал он, прощаясь. — И, пожалуйста, если зайдет разговор о нас, акцентируйте внимание на том, что мы понятия не имели, приглашая вас в гости, об этом печальном событии.

— Да-да, я обязательно скажу, — успокоила его Агния.

И в самом деле, еще не хватало подвести этих милых «старых русских».

Когда она брала у портье — молодого тонколицего араба ключ, ей показалось, что тот смотрит на нее с подозрением. На всякий случай, хотя уже звонила вчера вечером, она спросила:

— Я могу позвонить из номера в город?

— Да, мадам. Достаточно набрать нужный вам номер. Если желаете, можно позвонить отсюда. Я готов вам помочь.

Он даже отступил на шаг, как бы приглашая ее за конторку. Ему явно хотелось услышать ее разговор с полицией.

— Спасибо, я буду звонить из комнаты.

Первым делом она набрала номер Бориса Лосева. Но услышала лишь голос автоответчика.

И только она успела повесить трубку своего допотопного телефона, как аппарат зазвонил сам.

«Неужели полиция!» — подумала она с ужасом.

Но это был тот самый пожилой господин, что сидел рядом на «Радио Франс», а потом помогал ей при прыжке с подоконника мужского туалета. Визитку его Агния нечаянно выбросила вместе с ненужными лоскутками бумажек еще днем и теперь была рада его звонку. Вроде бы его зовут мсье Анри Жерак…

— Агния, нам с вами нужно кое-что обсудить, — начал он, а затем сделал многозначительную паузу: — Вы согласны?

— Да, я сама думала вам сейчас позвонить, чтобы посоветоваться…

— Я заеду за вами через полчаса, и мы посидим в каком-нибудь кафе. Какое место вы предпочитаете?

Представив, что ей снова придется спускаться по узкой лестнице, а потом выходить на улицу, Агния ощутила страшную Усталость в ногах. Они были тяжелыми и натруженными. А на вопрос, какое место она предпочитает, ответ мог быть только один — никакого. Но она набралась наглости и назвала знаменитую «Ротонду».

— «Ротонда»? — изумленно переспросил мсье Анри, и Агнии показалась, что он слегка поморщился. —Ах да, вы же русская! Все русские в первый же день стремятся увидеть «Ротонду», я знаю. Только не надейтесь ощутить присутствие духов Великих. Это кафе давно стало прибыльным склепом, и только!

Все же она вышла из отеля ровно через полчаса, уже в густых сумерках, и в то же мгновение рядом затормозил ярко-красный «Ягуар». Мсье Анри выскочил из машины и галантно распахнул перед нею дверцу.