Татуировка - Страница 1

К телефону Агнию позвали внезапно. Она сидела на летучке в кабинете главного редактора, где шло обсуждение материалов газеты за прошедшую неделю, и ждала, когда наконец кто-нибудь похвалит ее статью. По традиции это мог сделать ответственный секретарь. Но ему перед самой летучкой неожиданно позвонила медсестра из школы, в которой училась дочь, и сообщила, что у его девочки высокая температура.

— Бери машину и мчись быстрее! — напутствовал его главный редактор. — Уж как-нибудь тут без тебя обойдемся.

Вот они и обходились. А другого, кто бы знал недельные материалы не хуже ответственного секретаря, в газете не было. И Агния тихо страдала, оттого что текст, которым она так гордилась, пройдет незамеченным. Однако про статью заговорил Андрюша, молодой редактор отдела спорта.

— А еще я предлагаю отметить среди лучших материал Агнии Евгеньевны, — начал он, — о премьере в театре у Льва Додина…

И как раз в эту минуту на столе у главного зазвонил телефон.

«Как же, отметили!» — подумала Агния.

Главный недовольно взял трубку. Обычно секретарша Леночка во время летучки его ни с кем не соединяла. Видимо, случилось что-то экстраординарное.

— Да? — удивленно переспросил главный.

Андрюша растерянно приумолк, не зная, стоит ли продолжать начатую фразу о статье Агнии. Зато главный сам повернулся к Агнии. Но только не с тем выражением лица, с которым обычно он отмечал материал как лучший.

— Есть такая, — проговорил он. — И как раз случайно здесь, у меня. Именно случайно. Пожалуйста. Да нет, ничего, просто у нас идет совещание. — И он протянул Агнии трубку: — Вас, Москва.

Все на мгновение удивились. И Агния, неловко перешагивая через ноги — пространство в кабинете было не так уж велико, — подошла к телефону.

— Агния Евгеньевна? — услышала она энергичный женский голос. — Москва, главный редактор издательства «Парнас».

Агния попыталась слушать, так сказать, двумя ушами: одним, свободным от трубки, — то, как хвалит ее материал спортивный редактор Андрюша, а другим — голос московского издательства. Но из этого ничего не получилось, потому она и повторила слегка невпопад слова главного:

— У нас сейчас летучка.

— Я быстро, — проговорила московская дама. — Я случайно попала в Петербурге на ваш вечер в Доме журналистов, когда вы рассказывали о смерти Антона Шолохова. Вы ведь были рядом с ним тогда в Париже?

— Да, но это произошло случайно. — Агния почти оправдывалась.

— Я помню ваш рассказ. А сейчас издательство предлагает написать о нем книгу. У нас есть серия «Легендарный мужчина», вы ее, конечно, знаете…

Об издательстве «Парнас» Агния что-то такое слышала, скорее всего, в рекламном ролике, так же как и об этой самой серии, а может быть, держала даже в руках какие-то их книги, да разве сейчас запомнишь хоть что-нибудь в нынешнем океане изданий! На всякий случай она уверенно подтвердила:

— Да-да, конечно, я знаю, очень известная серия…

— С директором вашу кандидатуру я обговорила. Мне бы хотелось увидеть вас на следующей неделе в Москве, а если это невозможно, вышлем вам проект договора электронной почтой.

— Я приеду, — проговорила Агния совсем тихо, сдавленным от волнения голосом. Сейчас она слышала голос самой судьбы. И продолжение диалога ни в коем случае нельзя было доверять почте.

— Запишите наши координаты.

Тщетно Агния искала глазами на столе главного хоть какой-нибудь лоскуточек: его не было — главный гордился чистотой своего письменного стола. Пришлось, совсем уже обнаглев, придвинуть его перекидной календарь и на нем записывать московский адрес с номерами телефонов в придачу.

Разговор с издательством закончился как раз в ту секунду, когда перестали обсуждать ее статью.

— Все свободны, — объявил главный.

Агния так и не поняла: вывесят текст, который она ваяла с таким волнением, среди еще двух-трех материалов на доску достижений недели для всеобщего обозрения, или, слегка похвалив, завтра уже забудут?

И все же, когда после летучки она отправилась со всеми пить кофе, душа ее пела счастливые песни.

Рейсовый автобус Хельсинки–Петербург был заполнен на две трети. Группы финских туристов предпочитали не смешиваться со случайными пассажирами и ездили на автобусах своих туристических фирм. Уже в Выборге они накачивались русским зельем и, лениво поглядев на бесконечные сосновые боры, которые тянулись по обеим сторонам шоссе, быстро засыпали. Люди деловые давно имели постоянную визу и катались туда-сюда на своих «мерседесах» и «вольво». В рейсовом же автобусе чаще ездили, так сказать, одноразовые пассажиры — средние сотрудники всевозможных фирм, торговые представители, консультанты. Пограничный и таможенный контроль как с финской, так и с российской стороны был скорее чисто формальным, чем пристрастным. Единственное неудобство — необходимость покинуть автобус во время таможенного контроля, так как автобус проверялся отдельно, без пассажиров. Служивые люди направляли путешественников в небольшое помещение, где листали паспорта, ставили на страницах свои штампы и очень редко задавали положенные по должностной инструкции вопросы, которые им самим казались идиотскими: «Наркотики есть?» Или: «Незадекларированную валюту везете?» А то еще был вопрос: «Чужие вещи провозите?» Пассажиры спокойно, каждый на своем языке, все отрицали. Да и то правда: кому взбредет перевозить из Хельсинки в Петербург все эту запретку. А потом люди снова входили в автобус, садились на свои места и погружались в полудрему.

Ничем не приметный человек с седоватым, а может, просто русым ежиком на голове сидел у окна. Пограничникам он предъявил российский паспорт и на вопрос пограничника: «Домой возвращаетесь?» — согласно ответил: «Домой. Родственника ездил хоронить».

Рядом с ним сидела светловолосая красавица лет двадцати. Уже в начале пути она, достав сигареты, спросила соседа:

— Не возражаете, если я закурю? — И когда сосед, простецки улыбнувшись, сообщил, что не возражает, немедленно чиркнула зажигалкой.

Сигареты ее были дамскими — тонкими и длинными, сосед вспомнил, что на Руси их называли «Зеленый Вок». Курила она нервно, не переставая, и попутчик уже с первых затяжек понял, что с девицей приключилось серьезное событие, однако первым вступать в беседу не стал.

Девушка заговорила сама, услышав, как он сообщил пограничнику о похоронах родственника.

— Вы родственника в Финляндии хоронили?

— Там, у финнов.

— Я тоже еду, можно сказать, на похороны.

— Родители? — коротко спросил сосед.

— Друг, то есть жених.

В следующие десять—пятнадцать минут девушка сообщила, что ее зовут Ниной и что она студентка Лесотехнической академии, — в прошлом году неожиданно заняла шестое место в конкурсе «Мисс Балтийское море» и ее пригласила работать манекенщицей финская фирма. А сейчас ей пришлось срочно прервать контракт, потому что несколько недель назад в Петербурге исчез ее жених, тоже студент. И милиция как будто нашла его тело, только там с ним случилось что-то жуткое. Вроде бы с него сняли всю кожу, так что даже родители не могут его опознать.

— Странные дела! — перебил ее рассказ мужчина. — Не могут бандюганы с человека сдирать кожу! Убить, пятку там утюгом прижечь, ток подвести — это сколько угодно. Извините, что я так выспрашиваю, да и вам, я понимаю, тяжело. Они что же — всю-всю кожу срезали, а тело — оставили?

-Да А тело оставили.

Девушка отвернулась к окну, и они несколько минут помолчали. По обеим сторонам шоссе продолжали мелькать прямые высокие сосны.

— Невозможная история! — не выдержал сосед. — Это должен быть какой-то специальный псих, так сказать, умелец по снятию кожи, причем с явно поехавшей крышей.