Татары и русские в едином строю - Страница 18

Размеры развалин Сарай-Берке были оценены профессором Ф.В. Баллодом в 48 кв. км.

Вообще говоря, выделение Царева городища из сплошной цепи золотоордынских поселений между Волгой и Ахтубой условно, поскольку видимых границ нет. Саратовский краевед А. Леопольдов, который одним из первых в XIX в. увидел эти поселения, писал: «Замечательные развалины каменных зданий. Начинаясь подле селения Безродного или Верхне-Ахтубинского, они тянутся верст на 70. Развалины сии то часты, то редки, то обширны и велики, то малы и незначительны, однако везде выказывают кирпич, глину, известь. Далее от с. Пришибы до деревни Колобощины на 15 верст видны развалины почти сплошные и большею частью огромные». Замечу, что село Пришибы при советской власти стало городом Ленинском.

Царев и окружающие городища имели «усадебное построение», когда основная часть города состояла из домов-усадеб, стоявших в садах. Первоначально городища стен не имели. Только после 1380 г. археологи начинают осторожно говорить о появлении насыпей («городских стен») вокруг городищ ордынцев[80].

Кроме двух Сараев и Астрахани на средневековых картах XIV–XV вв. по обоим берегам Волги отмечен еще ряд городов и населенных пунктов, посещавшихся итальянскими купцами. На Каталонской карте 1375 г. севернее Сарая на западном берегу Волги обозначен город Barchimen или Baljman, как он назван на карте Фрао Мауро. В обоих случаях речь идет о городе Бельджимане, указанном арабским географом Абудьфида. Развалины Бельджимана (Водяного городища) находятся у поселка Дубовки Саратовской области. Любопытно, что «Бельджиман» с тюркского переводится как «город дубов» или «дубовый город». А название возникшего в XVII в. рядом с ним поселка Дубовка – это «калька» с золоордынского Бельджимана.

В ходе раскопок в 1915 г. из его развалин извлекли до 15 тыс. пудов костей, 92 воза кирпича, 100 пудов медного лома, 150 пудов железа и 11 пудов свинца.

Историк Евгений Астюхин писал: «Возьмем, например, городище Водянку недалеко от Волгограда, на котором прослеживается наиболее мощный русский квартал…

Это был именно квартал, то есть четко очерченная территория. Самый ранний русский поселок найдет в центральной части древнего ядра городища. По мере роста золотоордынского города, русские землянки оказывались погребенными под добротными ордынскими домами, а сам русский квартал смещался на юго-восток, потом на юг, где он и фиксируется до самого конца жизни городища.

Землянки, углубленные в материк, принадлежали и в самом деле первым поселенцам Водянки, русским, более того, строителям города, включая ремесленников (например, металлургов). Эти землянки и полуземлянки, снабженные печками, обычно рассматривают как нечто убогое, униженное, как свидетельство того, что – нагнали русских рабов, вот они город и строили. При этом совершенно игнорируется тот факт, что точно в таких же землянках жили русские люди и у себя дома, например, в Городце. Известная исследовательница М. Полубояринова нашла только одно отличие – мол, тесноватые на Водянке землянки-то (но не теснее тех, в которых жили наши современники на целине). Этот аргумент не выдерживает критики, и вот почему:

Русский некрополь – это нормальное, цивилизованное кладбище, а не братская могила в духе фашистских гетто. Могилы вырыты аккуратно, они отмечались на поверхности земли, очевидно, крестами или камнями, поскольку ямы не налезают друг на друга. Людей хоронили в гробах, сработанных по русской традиции без гвоздей.

В своей мастерской русские, среди прочего, делали привычные для себя ювелирные украшения. Об этом говорит литейная формочка для производства русских подвесок с изображением мальтийского креста. И хотя, казалось бы, понятно, что русский мастер не мог делать русскую вещь, причем вещь элитную, для каких-то рабов, М. Полубояринова, опираясь на обнаруженную на этой формочке процарапанную тамгу, соотнесла ее с тамгами на ордынской керамике и предположила, что или мастер был татарином, или работал на татарина. И при этом делал русские вещи? Гораздо обоснованней было бы предположить что или татарские мастера делали предметы роскоши для знатных русских, которые, стало быть, жили на городище, или что тамга была просто позаимствована у татар как личный знак (ну, понравилась, и все). Тем более что на изготовленной здесь русской посуде прослеживаются те же клейма, что и на посуде из Старой Рязани и Киева. Конечно, это не говорит об импорте сосудов или клейм, причем сосудов низкого качества. Просто мастера выбрали себе знаки, ориентируясь на привычные образцы, а поскольку сделанные на Водянке сосуды все равно не шли на экспорт (кому они были нужны), то и особо мудрствовать в выборе клейма, опасаясь, что в Старой Рязани привлекут за контрафактную продукцию, не приходилось…

Возле русской железоплавильной мастерской найдено изрядное число сфероконусов, сосудов, в которых, как считается, перевозили токсичные, нужные для ювелиров и прочих ремесленников вещества, например, ртуть. Привозили, вероятно, из Средней Азии. Таким образом, в распоряжении мастеров этого комплекса были все современные материалы, в том числе импортные.

Но самое поразительное, что на городище явно была русская церковь. Об этом свидетельствуют находки церковной утвари, которая была бы совершенно неуместна в отсутствие культового сооружения, например, паникадило. Не чужда была здешним поселенцам и грамотность – так, найдено бронзовое, типично русское писало»[81].

Севернее Бельджимана на западном берегу Волги находился город Укек. Сейчас Укек оказался на южной окраине современного Саратова. К настоящему времени часть древнего города, не размытая Волгой, занимает свыше 205 гектаров, а численность населения его оценивается археологами в 9—10 тыс. человек.

Город Укек был построен в 50 х гг. XIII в. В 1333–1334 гг. тот же Ибн-Баттута писал об Укеке: «Мы направились к городу Укаку… городу средней величины, но красивой постройки». Археологи обнаружили разнообразные постройки из обычного и сырцового кирпича и остатки водопровода.

Большинство жителей Укека исповедовали ислам, однако археологи нашли множество крестиков, каменных и бронзовых иконок, деталей хоросов (паникадил), что указывает на довольно большую прослойку христианского населения.

Укек, как и другие волжские города Золотой Орды, стал жертвой орд Тимура в 1395 г. Об этом свидетельствуют как письменные источники, так и археологические раскопки. Так, последние монеты, найденные в Укеке, датируются 1395 годом (797 г. по мусульманскому летоисчислению). Больше город не восстанавливался.

На карте Фрао Мауро на восточном берегу Волги отмечены следующие населенные пункты, известные итальянским купцам и, очевидно, имевшие торговое значение: Zotrage, Apacha, Samara. На карте братьев Пицигани (1367 г.) и Каталонской карте того времени кроме Samara отмечены следующие города: Bulgar, Carnbdom, Sibir, Tora – Тура-Тюмень.

К концу XIII в. достигают расцвета и ряд булгарских городов на реке Каме. Наиболее известен из них город Джукетау (в переводе с татарского «Липовая гора»), расположенный на левом берегу Камы на западной окраине современного г. Чистополь. В русских летописях XIII–XIV вв. этот город известен как Жукотин, а на западноевропейских картах – как Sacetim.

Джукетау состоял из цитадели (замка) площадью 5,8 гектаров и неукрепленной части – Донауровского и Крутогорского селищ. В золотоордынское время площадь «западного посада» достигала 150 гектаров. Судя по раскопкам, Джукетау неоднократно горел в XIII–XIV вв.

Десятки золотоордынских городов были построены и в бассейне Дона. Вот только несколько известных:

«Городище Краснохуторское. Находится у пос. Красный хутор Хреновского р-на Воронежской обл., на берегу р. Мечетка. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. В 1902 г. здесь были открыты развалины зданий золотоордынского времени, которые частично были исследованы в 1947 г. Раскопками выявлены остатки большого горна для обжига кирпичей, способного выдавать значительное количество той продукции, производившейся из местной глины. Неподалеку от него исследованы остатки монументальной кирпичной постройки, которая автором раскопок определяется как мавзолей-мечеть. Сделанные здесь вещевые находки и изученные сооружения датируются XIV в.