Тараканы под контролем: Как заставить ваши комплексы работать на вас - Страница 3
Наши комплексы – это не мы сами. Они – нечто иное. Чтобы иметь возможность рассмотреть их со стороны, изучить, понять, надо осознать их отстраненность по отношению к нам, или, как выражается Т. Коуп, «друговость»[6].
Все, что связано с жизнедеятельностью наших внутренних обитателей (обратите внимание на эту метафору!), по-прежнему окружено атмосферой недосказанности, неопределенности. Рефлексия, обиды, разочарования, чувство вины, ощущение несправедливости – все это любимая пища наших комплексов. Они обожают тайные запутанные истории, которыми непросто поделиться. Они с легкостью могут заставить нас забыть то, что было в действительности, и поверить в то, чего никогда не было. А порой происходящие в человеческих душах сложные процессы и вовсе становятся неуправляемыми и ведут к трагедиям.
Жизненные раны – так говорил о психических комплексах человека швейцарский психиатр Эйген Блейлер. Именно он, занимаясь исследованиями в области диагностики и лечения шизофрении, за несколько лет до Фрейда впервые заговорил о наличии у человека этих феноменальных сущностей.
Блейлеру поверили не сразу, он был одним из тех новаторов, которые опережают время. Именно он впервые определил шизофрению как ослабление ассоциативных связей, приводящее к дезинтеграции личности. Сейчас большинство из предложенных им терминов вошли в психиатрическую практику. Но тогда его высказывания казались дерзкими и неубедительными.
Проводя научные эксперименты и пытаясь найти способ выявить и обозначить проблемы человеческой психики, Блейлер обнаружил простую любопытную связь. Вызывая у пациента ассоциации и следя за временем их возникновения, можно довольно быстро нащупать болезненные точки в психике испытуемого. Конечно, это нельзя назвать открытием. Многие мальчишки и девчонки испокон веку придумывают дразнилки, обнаружив друг у друга слабые места: они стремятся задеть за живое, попасть в больное место, чтобы потом с ехидным смехом наблюдать за реакцией. На первый взгляд это жестоко и негуманно, но так уж устроены люди: таким образом они подталкивают друг друга к развитию.
Метод Блейлера универсален. Слова, которые мы слышим, вызывают в разуме определенные образы. Исходя из этого, пациенту предлагалось говорить первое, что придет на ум, как только он слышал слово, произнесенное ведущим. Список составлялся заранее и состоял из слов, относящихся к разным сферам жизни.
В ходе исследований выяснилось, что время, необходимое на поиск ассоциации к большинству слов, примерно одинаково, и лишь на отдельные слова психофизиологическая реакция бывала иной: либо слишком быстрой, либо, наоборот, замедленной.
Анализируя полученные данные, Блейлер пришел к выводу, что в случае, когда пациент слышал слова, каким-либо образом связанные с его глубокими, привычными переживаниями, реакция искажалась. Именно эти слова представляли интерес для дальнейшего углубленного анализа: они являлись ключом к внутренним процессам, которые нарушали психическое благополучие пациента.
Позже ассоциативный метод Блейлера натолкнул итальянского психиатра Чезаре Ломброзо на мысль создать полиграф, который умел бы регистрировать психофизиологические реакции во время детекции (выявления) лжи, и теперь эта техника широко используется в криминальной психологии. Хотя и машину можно обмануть, если удастся обмануть самого себя.
В фильме 1997 г. «Детектор лжи» двое полицейских ведут допрос молодого человека, обвиняемого в жестоком убийстве. Улик нет, только подозрения. Поможет ли детектор вывести предполагаемого убийцу на чистую воду? Ситуацию осложняет то, что подозреваемый – выпускник факультета психологии, окончивший его с отличием, к тому же эпилептик со своеобразным устройством психики. Признаваясь в склонности ко лжи, он запутывает следствие, а затем, вовлекая полицейских в свой анализ, мало-помалу из «виновного» сам превращается в «следователя». И тут выясняется, что в истории есть двойное дно, а в личной жизни самих полицейских, ведущих допрос, немало темных пятен. В этом психологическом триллере показана сложная игра, в которой каждый персонаж должен прежде всего ответить на вопрос: а не врешь ли ты сам себе?
Думая о сложной жизни комплексов, населяющих наше подсознание, я невольно вспоминаю этот фильм и задаюсь вопросом: каковы же объективные причины того, что мы так часто себя обманываем?
В последнее время со страниц изданий, посвященных духовному самосовершенствованию, нас призывают не идти на поводу общественного мнения, освободиться от комплексов и быть самими собой. Но как это – быть самим собой? Что это – особое состояние или всего лишь красивое выражение?
В школе ничему подобному не учат. Расхожие объяснения в популярной литературе не дают вразумительных объяснений, остается полагаться на логику, интуицию, ощущения. Но как отделить исконно свое, присущее душе и телу, от привитого, внушенного извне?
Пытались ли вы, любезный читатель, когда-нибудь отличить истинные ощущения от ложных желаний, а личные потребности – от тех, что навязаны обществом?
Сказать о себе правду сложнее, чем кажется на первый взгляд, пусть это даже разговор с самим собой, который никто никогда не услышит.
Один мой знакомый, обратившийся за советом, на любые вопросы, даже самые общие, отвечал вопросом: «Почему ты спрашиваешь именно об этом?» Он просил помощи и тут же ограничивал взаимодействие со мной. И это был лишь первый уровень его защиты. Когда я объяснял, что просто хочу понять проблему, тут же включался следующий уровень – рассуждения о невозможности что-либо изменить. «На самом деле ты вряд ли мне поможешь, – говорил он. – Я уже все испробовал». Когда я сказал, что иногда бывает достаточно поменять точку зрения, немедленно включался новый уровень защиты: рассуждения о справедливости, жалобы на нечестность окружающих и непонимание со стороны близких. И так уровень за уровнем. В тот раз мой знакомый так и не сумел рассказать о себе, ему понадобилось немало времени, чтобы научиться этому.
Порой изобретательность человека, пытающегося решить психологические проблемы, не имеет границ. Стоит по-настоящему задуматься о себе, о своих страхах, как внутренние обитатели тут же присоединяются к этим рассуждениям – да еще с каким энтузиазмом! Это же их родная стихия – рассуждения о своем «Я», тайных желаниях, совести, лжи, страданиях: в этих понятиях вся история их жизни. И каждый из них непременно предлагает свою версию видения житейских проблем.
Допустим, мы пытаемся осмыслить неприятную ситуацию, возникшую на работе. Один из наших «внутренних голосов» робко говорит: «Во всем виноват я сам. Я обязан это исправить, понести наказание, искупить, я должен…» – и мы тут же принимаем это обвинение на свой счет. Но другой голос возражает: «Нет, как бы я ни пытался решить эту проблему, у меня все равно ничего не получится, потому что у меня никогда ничего толком не получается…» – и мы снова принимаем все на свой счет. Уже два мнения. И тут вдруг третий высокомерно замечает: «Да плевать! Не царское это дело – беспокоиться из-за какой-то чепухи!» И как тут не согласиться? Итого – уже три противоречивых взгляда.
Мы не замечаем, что находимся в тотальной зависимости от своих комплексов и вынуждены разделять их мнения, а их мысли принимать за свои собственные.
Самым известным из комплексов по праву можно считать комплекс неполноценности. Это понятие описал и ввел в обиход австрийский психиатр и философ Альфред Адлер, сам в детстве страдавший от чувства ущербности.
Причинами возникновения комплекса неполноценности могут быть как врожденные или приобретенные физические дефекты (пороки развития, низкорослость, болезненность, заикание), так и выдуманные недостатки (воображаемые физические несовершенства, неправильная оценка своих телесных особенностей). Кроме того, развитию этого комплекса может способствовать чрезмерная родительская опека или, наоборот, отсутствие достаточного внимания и моральной поддержки.