Танки в плен не сдаются - Страница 2

– Проще, конечно, готовые экипажи отправить. Но если расчет на офицеров, то командиром основного экипажа предлагаю назначить капитана Иволгина. Его вторая рота у меня лучшая. Наводчиком – командира первого взвода старшего лейтенанта Рябинина. Механиком – сержанта Буренко.

– Почему именно эти люди?

– В таком составе они сдавали проверку. Это был выбор члена комиссии. Сводный экипаж отработал отлично!

Генерал кивнул и сказал:

– Согласен. – Он записал в блокнот фамилии, должности, звания танкистов и спросил: – Резервный экипаж?..

Галаев взглянул на начальника штаба и осведомился:

– Кого ты предлагаешь, Борис?

Майор пригладил тонкие усики и ответил:

– Можно офицеров седьмой роты. Там проверяющий тоже затребовал сводный экипаж. Командир – капитан Быков, механик-водитель – сержант Ступин. Но вот как быть с наводчиком?

– А что с наводчиком? Болен? В отпуске? – спросил командир дивизии.

– Никак нет, – ответил подполковник Галаев.

– Тогда не понимаю.

– На проверке наводчиком экипажа был лейтенант Ивасюк, но у него залет. Заступил в наряд по парку, выпил и был снят с дежурства заместителем по вооружению.

– Что, в лоскуты нажрался лейтенант?

– Говорит, бутылку пива выпил.

– Так все говорят, – добавил начальник штаба полка.

– А что заместитель по вооружению?..

– Он на совещании доложил, что снял лейтенанта. Комбат должен разобраться и наказать.

– Что доложил Кузнецов? В каком состоянии был Ивасюк? Употребление спиртных напитков – понятие растяжимое. При такой сумасшедшей жаре можно бутылку пива выпить. Или литр водки. Конечно, на службе нельзя ни грамма, но… так сколько выпил лейтенант?

– Не могу сказать, товарищ генерал. Вообще-то, Ивасюк в пьянках замечен не был. Но человек, честно говоря, довольно дерзкий, хотя в войсках только год.

Командир дивизии ненадолго задумался и спросил:

– Погоди, а не этому ли Ивасюку генерал, руководивший той самой проверкой, благодарность объявил?

– Ему, – подтвердил Дронов и вздохнул. – За то, что он с одного огневого рубежа сбил сразу две мишени.

– Помню, что-то такое обсуждалось на недавнем совещании. Этот лейтенант, с одной стороны, вроде как нарушил инструкцию, но с другой, применительно к реальному бою, поступил совершенно правильно. Настоящий противник не будет ждать, когда танк выйдет на огневой рубеж. Взыскание, значит, еще не успели на него наложить?

– Если только комбат.

Генерал принял решение и немедленно озвучил его:

– Если комбат наложил, то ты снимешь, подполковник. Мы не имеем права посылать в Сирию военнослужащих, имеющих взыскания. А в экипаж войдет Ивасюк. Это понял, Руслан?

– Так точно, товарищ генерал!

Командир дивизии закрыл записную книжку и сказал начальнику штаба полка:

– Ты, майор, вызывай к себе офицеров и сержантов, объявляй им о решении. Пусть готовятся. Приказом откомандировать их в мое распоряжение. Надеюсь, отказов не будет?

– Ну, какие отказы, товарищ генерал, – сказал командир полка. – У нас ничего подобного быть не может.

– Не зарекайся. Семейное положение членов экипажей?..

– Трое женатых. Иволгин, Быков и сержант Ступин.

– Дети?..

– У Быкова сын четырех лет. У Ступина дочь помладше. Три года ей, по-моему. Да, Борис Семенович?

– Именно так, – подтвердил начальник штаба.

– Ну, по одному ребенку еще пойдет. Тем более что они из резервного экипажа, который только в случае крайней необходимости может быть привлечен к активным действиям. У меня все! Генерал ударил ладонью по столу. – Решено. Начальник штаба, вызывай людей. Тебе, Руслан, тоже с ними переговорить надо будет, когда я уеду.

– Понял.

Дронов как-то замешкался.

Генерал Коненко заметил это и спросил:

– Что еще, майор?

– Может, все-таки Ивасюка заменим? Подготовлен он хорошо, тут вопросов нет, но вот с дисциплиной!.. Можно отправить лейтенанта Воронина, например.

– Нет, – ответил командир дивизии. – Кого определили, те и полетят в Сирию. Больше данный вопрос не обсуждаем. Воронина имей в виду, если вдруг Ивасюк или Рябинин откажутся.

– Понял вас, товарищ генерал!

– Работай. Мы с командиром полка еще немного поговорим, потом поеду в штаб.

– До свидания.

– Счастливо.

Начальник штаба вышел.

Коненко улыбнулся и заявил:

– Перестраховывается твой начальник штаба, Руслан Маратович.

– Да, но службист он отменный. В полку с утра и до самого отбоя.

– Карьерист он, подполковник.

– А разве это плохо?

– Смотря как карьеру делать. Один своим трудом и потом должности занимает, другой готов по головам идти. У майора друзья-то есть в части?

Галаев ненадолго задумался, потом ответил:

– Никогда не думал об этом, но нет, он со всеми на расстоянии.

– Личное дело у него, конечно, образцовое?

– Так точно.

– Да, подобные кадры ни в училище, ни в войсках пиво на службе не пьют. Знаешь, Руслан, не люблю я таких вот глянцевых, образцово-показательных. Насмотрелся на них в Чечне. Ты-то в училище в самоход бегал?

Командир полка улыбнулся и сказал:

– Конечно, причем регулярно.

– И водочку иногда пил?

– В училище мало. В войсках – да. Я и сейчас не против, особенно под хорошую закуску.

Командир дивизии вздохнул и проговорил:

– Помню, на третьем курсе познакомился с девушкой, одной из тех, которые постоянно у училища трутся в надежде зацепить курсанта и женить на себе. Знал, что она из тех самых, морально подвижных, но мне тогда такая и нужна была. Тоже в самоволку пошел. У нее дома все сложилось, выпили неплохо. А на обратном пути, как раз на рассвете, до подъема еще, я патрулю соседней школы прапорщиков попался. Пять суток отсидел на гарнизонной гауптвахте. Отпуска зимнего лишился. Вместо него угодил в рабочую команду. У нас тогда боксы под учебно-боевые танки строили и использовали курсантов как дармовую силу. А когда работали, вино каждый день пили. Уверен, что твой майор Дронов от таких персонажей, как мы, держался бы подальше.

– Он в училище, вернее, уже в военном институте сержантом был, командовал отделением. С отличием вуз окончил. Сейчас, в двадцать семь лет, он и без академии майор, начальник штаба полка. Далеко пойдет.

– Если война не остановит. Но давай мы с тобой не будем желать зла человеку, добросовестно и образцово исполняющему свой долг. В общем, ты поговори с экипажами, настрой парней и двадцать седьмого числа в двенадцать ноль-ноль отправь их на аэродром.

– Сделаю, товарищ генерал-майор. Один вопрос?..

Командир дивизии улыбнулся.

– Можешь не задавать. Представление на присвоение тебе звания полковника ушло в министерство обороны. Все предыдущие инстанции оно прошло без проблем, так что где-то через пару месяцев получишь по третьей звезде на погоны. А через год в академию генштаба уходит начальник штаба дивизии. Служи и, возможно, встанешь на его место.

– Служим, Николай Степанович.

– Вызови мою машину. Она в парке должна быть.

– Минуту.

После объявления майором Кузнецовым об отмене совещания офицеры повалили из клуба.

Оттуда вместе вышли капитаны Иволгин и Быков. Они заканчивали одно военное училище, дружили еще с курсантских лет. Молодые лейтенанты попали в этот танковый полк, одновременно стали командирами рот. Более того, они жили в одном доме и подъезде. Вот только квартира Быкова находилась на третьем этаже, а Иволгина – на втором. Как правило, и на службу из городка они ходили вместе.

А вот жены их почему-то не поддерживали между собой никаких отношений. В семье Быковых рос сын, у Иволгиных же детей не было.

Быков еще на совещании заметил, что друг его не в настроении, поэтому на улице у клуба спросил:

– Что-то случилось, Стас?

– Ничего, – кратко ответил Иволгин.

– Так уж и ничего? А чего вчера вечером ругались с Надей? У тебя с женой что-то не так?