Танец теней - Страница 17
Разумеется, Джульетта поступила именно так. Разве могла она отказать своему нежно любимому отцу в последней просьбе? Всю первую неделю после его смерти девушке было все равно, что с ней происходит. Она проводила большую часть времени, разбирая и пакуя вещи отца, – непросто было уместить все, что осталось от долгой, полной захватывающих приключений жизни, в несколько дорожных баулов и сундуков. И, только оказавшись на корабле, который вез их с Лемуром в Англию, Джульетта поняла, что совершила роковую ошибку.
То, что испытывал к ней Марк-Давид Лемур, трудно было назвать родственными чувствами. На любовь это тоже не походило. После того, как он решил, что хватит уже откладывать первую брачную ночь, все тело Джульетты украсили синяки. Она чувствовала себя униженной и абсолютно раздавленной. К тому же она по-прежнему оставалась девушкой.
Лемур был вне себя от ярости. Он обвинял свою молодую жену в том, что не смог исполнить все, как полагалось, и требовал, чтобы она помогала ему. А Джульетта была слишком рассержена, да и слишком невежественна в подобных вопросах, чтобы понять, что же, собственно, от нее требуется. И тогда Лемур первый раз ударил ее, затем снова и снова – судя по всему, ему нравилось причинять ей боль.
Путешествие в Англию показалось Джульетте бесконечным. Несколько дней она не видела никого, кроме Лемура, потому что он запирал ее в тесной душной каюте. А по ночам он снова и снова приходил, чтобы овладеть ее телом. И каждый раз терпел поражение.
Ей некуда было убежать посреди океана – разве что броситься за борт, – но к этому Джульетта была не готова. Самоубийство было выходом трусов, а отец всегда учил ее, что трусость – страшнейший из человеческих пороков. Поэтому она не стремилась воспользоваться легким выходом из создавшегося положения. Она опускала глаза, чтобы скрыть от Лемура пылавшую в них ненависть, говорила с ним, не повышая голоса, а сама выжидала.
И вскоре ей представился желанный шанс. Они провели три дня в Лондоне, после чего Лемур собирался увезти жену в Чичестер, в старый угрюмый дом, несколько веков принадлежавший семье Макгоун. Черный Джек всегда говорил, что именно этот дом заставил его когда-то сбежать в чужие страны. Дом и проклятая английская погода.
Джульетта все тщательно спланировала. Ей удалось обменять бриллиантовую булавку для галстука, принадлежавшую отцу, на комплект мужской одежды. Знаменитые драгоценности Макгоунов Лемур тут же присвоил себе, и у Джульетты не было к ним доступа. Но в тот вечер он настоял, чтобы она надела в оперу серьги с бриллиантами и жемчугами. Так что теперь они были ее последней надеждой в случае крайней нужды.
Джульетта прекрасно понимала, что никто на этом свете не поможет ей. Для всех она была женой Марка-Давида Лемура, игрушкой в его руках. Ее деньги и имущество принадлежали этому жестокому негодяю, как принадлежало ее несчастное тело. Но ум и сердце – их она не собиралась отдавать никому! И она твердо решила, что больше никогда не позволит Лемуру надругаться над ней. Безжалостно обрезав свои роскошные длинные волосы, Джульетта облачилась в мужской наряд, надела слишком большие для нее ботинки и убежала, едва дождавшись рассвета.
В общем, вполне можно было надеяться на то, что муж не станет ее искать. Ведь он и так получил то, чего так хотел, – возможность распоряжаться огромным состоянием, которое оставил дочери Черный Джек. Несмотря на всю свою практичность, Джульетта не представляла размеров наследства, да и не слишком интересовалась им. Наследство связало ее с Марком-Давидом Лемуром, и она проклинала эти деньги, сколько бы их ни было. К тому же она прекрасно знала, что ей все равно никогда не видать этих денег, так какая разница, насколько ее ограбили.
Однако не стоило недооценивать Лемура. Он был жадным и жестоким человеком, который никогда не захочет выпустить из рук то, что ему принадлежит. Кроме того, он так и не смог закончить то, что начал, – сделать женщиной свою молодую жену.
Дрожь невольно пробежала по телу девушки. Она не сомневалась, что рано или поздно Лемур все равно убил бы ее, какой бы абсурдной и необъяснимой ни казалась эта мысль. Всякий раз, когда Лемур приходил, чтобы овладеть ею, ярость его была все сильнее и сильнее, а взгляд его блеклых глаз все больше походил на взгляд убийцы. Если он найдет ее теперь, после того как она посмела убежать, для нее не останется больше никакой надежды.
Но Лемур никогда не найдет ее здесь! Этому надутому снобу не придет в голову обшаривать крошечные прибрежные городишки в поисках сбежавшей жены. И, уж конечно, он никогда не подумает, что новый слуга, появившийся в Саттерз-Хед, имеет какое-то отношение к Джульетте Макгоун. «К Джульетте Макгоун-Лемур», – с отвращением поправила себя девушка, и по телу ее снова пробежала дрожь.
Лучше не думать об этом хотя бы сейчас. А просто наслаждаться теплыми лучами солнца, которые проникали под кожу, нежно прогревая все ее тело, избавляя от холода, от которого она уже не надеялась когда-нибудь избавиться.
Впрочем, сегодня ей было жарко не только от солнца. Ее постоянно бросало в жар от взгляда Филиппа Рэмси, хотя она и не могла понять, почему. Во взгляде его не было ничего похожего на вожделение и похоть, которые она читала на отвратительной физиономии Лемура. Но была в его глазах какая-то необыкновенная теплота и настойчивость, от которых становилось еще жарче, чем от палящих солнечных лучей. И Джульетте невольно хотелось оказаться к нему поближе, подобно мотыльку, которого манит пламя свечи.
А что, если бы она вышла замуж за человека вроде Рэмси? Что, если бы он касался ее тела и заставлял делать все эти позорные вещи? Стала бы она сопротивляться ему так же сильно, как Лемуру? Впрочем, что-то подсказывало ей, что Рэмси предпочитает более естественные проявления супружеских отношений. И даже некоторые странные желания Лемура, возможно, не показались бы ей такими уж странными, если бы исходили от такого человека, как Рэмси…
Джульетта коснулась ладонями щек, чтобы проверить, не перегрелась ли она на солнце. Что за нелепые мысли?! Она никогда больше не позволит мужчине коснуться ее. Даже мужчине с такими сильными красивыми руками и тонким чувственным ртом, как у Филиппа Рэмси. И это вовсе не мешает ей мечтать об идеальной любви. О нежном и добром человеке, который будет защищать и оберегать ее, восхищаться ею. О храбром рыцаре, который убьет всех драконов и позволит ей наконец почувствовать себя в безопасности.
Вот только со всеми этими рыцарями была одна проблема. Уж очень они любили держать своих возлюбленных за неприступными крепостными стенами. Да, они храбро сражались с драконами, но, вернувшись из похода, заставляли своих жен вести такую жизнь, которую считали нужным. А вот Джульетта, например, не была уверена, не предпочла ли бы она жестокую смерть в лапах дракона неволе в стенах крепости! Только вот кто он, Филипп Рэмси, – рыцарь или дракон?..
А впрочем, это не имело никакого значения. Ей все равно не нужно от него ничего, кроме его денег. И безопасного места, где можно укрыться до тех пор, пока она будет готова покинуть эту холодную землю. «Этот полуад-полурай. Благословенную Англию».
Джульетта задремала ненадолго, и сны ее были немного странными – чувственными и переменчивыми, как ласкавший кожу морской ветерок. Она не помнила деталей, да они и не были важны. Но, почувствовав на щеке чью-то горячую мозолистую ладонь, Джульетта сладко потерлась о нее губами, ощущая соленый вкус моря…
В следующее мгновение глаза ее открылись – и встретились с полным иронии взглядом холодных серых глаз Рэмси. Девушка резко отпрянула от его руки, ударилась головой о камень и сдавленно вскрикнула.
Рэмси сидел рядом с ней на корточках и внимательно ее разглядывал. Ворот рубашки был расстегнут, и Джульетта отметила с изумлением, что грудь его покрыта черными волосами. Ей стало вдруг интересно, каковы эти волосы на ощупь, что она почувствует, если проведет по ним рукой, коснется губами…