Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом - Страница 9

При этом Джон хорошо сознавал, что Вун-Вун опасен и может запросто разорвать человека надвое. Из Ходора, если увеличить его вдвое и сделать в полтора раза умнее, вышел бы как раз такой великан. Даже септон Селладор трезвеет, на него глядя, но если Тормунд приведет с собой других великанов, Вун-Вун поможет с ними договориться.

Ворон Мормонта выразил свое неудовольствие: дверь снова отворилась, впустив Эдда с винным штофом и тарелкой еды для Ярвика. Боуэн Мурш с заметным нетерпением дождался, когда стюард опять вышел.

– Толлетта в замке любят, а Железный Эммет показал себя хорошим мастером над оружием – однако вы, по слухам, хотите услать их прочь.

– В Бочонке хорошие люди тоже нужны.

– Теперь эту крепость прозвали Шлюшником, но будь по-вашему. Правда ли, что вы намерены заменить Эммета этим дикарем Кожаным? Пост мастера над оружием всегда занимали рыцари, на худой конец разведчики.

– Кожаный в самом деле дикарь, не спорю. Каменным топором он орудует, как иной рыцарь кованной в замке сталью. Он не слишком терпелив, и мальчишки его боятся, но это, возможно, к лучшему. Пусть освоятся со страхом, прежде чем встретиться с настоящим врагом.

– Он одичалый.

– Теперь уже нет. Присягнув, он стал нашим братом. От него молодежь может научиться не только боевым навыкам, но и основам старого языка, и обычаям вольного народа.

– Вольный, – сказал ворон. – Зерно. Король.

– Люди не доверяют ему.

«Что за люди и сколько их?» – мог бы спросить Джон, но не стал углубляться в нежеланный для него разговор и сказал лишь:

– Мне жаль это слышать.

– Насчет Атласа, милорд, – подал голос септон. – Вы, я слышал, хотите взять его стюардом вместо Толлетта, но он ведь распутник… накрашенный мужеложец из староместских притонов.

«Уж ты бы помолчал, выпивоха».

– Кем он был в Староместе, нас не касается. Он быстро учится и очень умен. Поначалу другие новобранцы гнушались им, но он сумел подружиться с ними. Атлас бесстрашен в бою и даже немного грамотен… С тем, чтобы носить мне еду и седлать моего коня, он уж как-нибудь справится.

– Возможно, – с каменным лицом произнес Мурш, – но людям это не нравится. Лорды-командующие всегда брали в оруженосцы юношей высокого рода, чтобы те учились командовать. Хотите, чтобы братья Ночного Дозора шли в бой за шлюхой?

– С ними случалось и худшее, – вспылил Джон. – Старый Медведь оставил для своего преемника кое-какие заметки, так вот. Повар из Сумеречной Башни прежде насиловал септ и после каждого преступления выжигал семиконечную звезду у себя на теле. Его ноги до колен и левая рука от плеча до локтя сплошь усеяны звездами. Один парень в Восточном Дозоре поджег отчий дом и подпер дверь снаружи – в огне погибла вся семья из девяти человек. Чем бы ни занимался в Староместе Атлас, теперь он наш брат и будет моим стюардом.

Септон выпил, Отелл подцепил кинжалом колбаску, Мурш сидел красный как рак, ворон захлопал крыльями и сказал:

– Зерно, зерно. Убей.

– Вашей милости, конечно, виднее, – заговорил снова лорд-стюард, – но могу ли я спросить о трупах в ледовых камерах? Люди волнуются, а вы еще и часовых к ним приставили. Зачем это нужно, если вы только не опасаетесь, что они…

– Оживут? Очень на это надеюсь.

– Да спасут нас Семеро. – Септон чуть не захлебнулся вином. – Лорд-командующий, упыри – суть богомерзкая нечисть. Неужто вы намерены говорить с ними?

– Разве они наделены даром речи? Может, и так – не знаю. Эта нечисть раньше была людьми, и нам неведомо, сколько человеческого осталось в них после смерти. Тот, кого убил я, покушался на лорда Мормонта – помнил, стало быть, кто это и где его можно найти. – Мейстер Эйемон понял бы Джона и Сэм Тарли тоже, хотя и пришел бы в ужас. – Мой лорд-отец говаривал, что своих врагов нужно знать. Мы мало знаем об упырях, а об Иных еще меньше – не пора ли разжиться кое-какими сведениями?

Им это не понравилось. Септон, держась за кристалл у себя на шее, сказал:

– По-моему, это крайне неразумно, лорд Сноу. Я буду молиться, чтобы светлая лампада Старицы наставила вас на путь истинный.

– Нам бы всем это не помешало, – вышел из терпения Джон. – «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу». – Не перейти ли нам к Вель?

– Значит, это правда, что вы ее отпустили? – спросил Мурш.

– Да. За Стеной.

– Королевский трофей, – ахнул септон. – Его величество будет вне себя, узнав, что ее здесь нет.

– Она вернется. – Еще до возвращения Станниса, если боги смилуются.

– Почем вы знаете? – Опять Мурш.

– Она так сказала.

– А если она солгала? Если с ней что-то случится?

– Тогда вы сможете выбрать лорда-командующего, который вас больше устроит – но пока, уж не взыщите, придется терпеть меня. – Джон выпил эля. – Я поручил ей найти Тормунда Великанью Смерть и передать ему мое предложение.

– Можно узнать, какое?

– То же, что я сделал жителям Кротового городка. Еда, пристанище и мир, если он соединится с нами против общего врага и поможет нам держать Стену.

Мурша это, похоже, не удивило.

– Вы хотите впустить его к нам. Открыть ворота сотням и тысячам его воинов.

– Вряд ли у него столько осталось.

Септон осенил себя знаком звезды, Ярвик пробурчал что-то, Мурш произнес:

– Многие назвали бы это государственной изменой. Они одичалые. Дикари, убийцы, насильники, настоящие звери.

– Тормунд заслуживает таких имен не больше, чем Манс-Разбойник. И будь вы даже целиком правы, они все-таки люди, Боуэн. Такие же, как мы с вами. Зима близко, милорды, и когда она придет, всем живым придется стать плечом к плечу против мертвых.

– Сноу, – проскрежетал ворон. – Снег, снег.

– Мы допросили одичалых, найденных в роще, – продолжал Джон. – Они рассказывают любопытные вещи о некоей лесной ведьме, называемой Мать Кротиха.

– Вот так имечко!

– Она вроде бы живет в норе под дуплистым деревом, но суть не в том. Ей было видение: корабли, пришедшие перевезти вольный народ через Узкое море. Тысячи тех, кто пережил битву, поверили ей, и она увела их в Суровый Дом – молиться и ждать спасения.

– Я, конечно, не разведчик, – нахмурился Отелл Ярвик, – но Суровый Дом считается проклятым местом. Даже ваш дядя, лорд Сноу, так говорил. Что им там делать?

Джон повернул к ним лежащую на столе карту.

– Суровый Дом стоит в укромной бухте, доступной даже для больших кораблей. Леса и камня для построек там сколько угодно, рыбы полно, есть лежбища морских коров и тюленей.

– Так-то оно так, но я бы там ни единой ночи не желал провести. Вы же знаете, что рассказывают.

Джон знал. Суровый Дом мог уже называться городом, единственным городом к северу от Стены, но однажды, шестьсот лет назад, там совершилось страшное. Жителей, смотря чему верить, увезли в рабство или забили на мясо, а город сожгли; зарево было такое, что часовые на Стене подумали, будто солнце взошло на севере. После этого на Зачарованный лес и Студеное море чуть не полгода сыпался пепел. Торговцы нашли на месте прежнего Сурового Дома пожарище. В бухте плавали трупы, из пещер в утесе, что высился над городком, слышались душераздирающие крики.

С той роковой ночи шесть столетий назад Сурового Дома чурались. Разведчики уверяли, что там водятся демоны и кровожадные привидения.

– Мне бы тоже не хотелось там поселиться, – сказал Джон, – но Мать Кротиха говорила, что на месте, которые все почитали проклятым, вольный народ ждет спасение.

– Спасение могут даровать только Семеро, – чопорно заявил септон. – Эта ведьма их всех обрекла на смерть.

– И спасла, может быть, Стену, – заметил Мурш. – Это и есть тот враг, о котором мы говорим. Пусть себе молятся на пожарище, и если их боги пошлют корабли, чтобы переправить свой народ в лучший мир, я только порадуюсь. В этом мире мне их кормить нечем.

Джон согнул и разогнул пальцы правой руки.

– Галеи Коттера Пайка иногда ходят мимо Сурового Дома. Он говорит, что там нет никакого укрытия, кроме пещер – кричащих пещер, как их называют. Все, кто пошел за Матерью Кротихой, обречены на гибель от голода и холода. Сотни и тысячи.