Танцы с дьяволом (СИ) - Страница 9

— Так что, Поттер, — изящная стройная фигура в черном, как ни в чем не бывало, подобралась к нему близко, слишком близко. Гарри, словно в трансе, не мог отвести глаз от бликов на кожаных штанах, уже не отдавая себе отчета, что беззастенчиво пялится на малфоевскую ширинку. — Будешь загадывать последнее желание? — В тихом голосе Малфоя была... надежда?

Гарри встряхнул головой, решительно прогоняя неправильные мысли, и кивнул.

— Значит так. Я хочу быть богатым, образованным, знаменитым и умным. А еще потрясающим любовником! — торопливо прибавил он и с подозрением уточнил, — Ты все это можешь?

Услышав это желание, Драко не сдержался и хмыкнул.

— Да уж постараюсь, Поттер, постараюсь. Правда, несколько странно, что ты забыл загадать мелкую Уизли. Но так и быть, я тебе ее предоставлю. Уан. Ту...

====== Превращение седьмое ======

Министерский бал был в самом разгаре. В огромные окна старинного особняка изредка врывался теплый летний ветер и надувал шторы прозрачными парусами. Разгоряченная Джинни вдохновенно вальсировала в умелых мужских руках. Гарри бережно прижимал девушку к себе и любовался ее румянцем и золотистым локоном, выпавшим из высокой прически. В этот раз он останется с ней во что бы то ни стало. И никаких чертей!

— Ты сегодня очаровательна, дорогая. — Гарри нежно склонился к изящному ушку партнерши и, улыбаясь, прошептал их привычную шутку, — так какого дракона мне сегодня придется убить, чтобы стать достойным такой принцессы?

— Давай обойдемся без убийства невинных созданий, Гарри, — Джинни задорно улыбнулась ему. — Лучше проводи меня в комнату, мне бы хотелось передохнуть.

Гарри учтиво подал партнерше руку и самая популярная пара этого сезона торжественно выплыла из зала. Он стремительно увлекал партнершу, как можно дальше, пытаясь убежать от посторонних глаз и от своих несвоевременных воспоминаний о пушистой белой челке, несчастном голосе и черной блестящей коже, туго обтягивающей тощие вызывающие бедра. Не думать, не вспоминать. Ведь дураку понятно, что врал и играл роль, подлец.

Тем более Джинни — вот она рядом, очаровательная, нежная, влюбленная. А где эта белобрысая нечисть болтается — черт его знает. В прямом смысле этого слова. Гарри вздохнул, пытаясь сосредоточиться на текущем моменте.

В самом дальнем зале ритмы вальса были уже не слышны. Мягкий летний вечер вливался в распахнутые настежь окна богато обставленной комнаты, кружил вокруг мраморных затейливых колонн и уплывал в дальний угол по направлению к громадной королевской кровати. Аромат сирени и весенней травы висел во влажном терпком воздухе. Где-то в глубине дома играл ненавязчивый тихий блюз и, вторя ему, в траве мелодично свиристели цикады. Джинни отвернулась от окна и влюбленно посмотрела на своего избранника. Закатные лучи придавали завершенность романтической мизансцене и накладывали на девичьи щеки нежный румянец. Гарри перевел взгляд с розовеющего неба на застывшее в напряженном ожидании лицо девушки и осторожно взял ее за руку.

— И стонет скрипка, как душа в мученье; печальный вальс и томное круженье, и небеса, как алтари, горят... — Гарри шептал дивные строки, глядя в сияющие глаза своей прелестной спутницы.

— Как прекрасно. Кто это? — тихо спросила его Джинни.

— Бодлер, — не замешкавшись ни на секунду, ответил Гарри и сам удивился, что знает. — Но разве на этом свете может быть хоть что-то прекраснее тебя? — учтиво спросил он, энергично выдворяя из головы нахальный белобрысый образ, всплывший там в качестве ответа.

Джинни расцвела улыбкой и чуть подалась ему навстречу в немой мольбе.

Это был идеальный момент для поцелуя. Словно качаясь на нежных волнах незнакомого блюза, Гарри бережно притянул девушку к себе и наконец-то прижался к ее губам...

И ничего не почувствовал. Ну то есть совсем ничего. С тем же успехом он мог целовать престарелую тетушку или каменную горгулью.

Гарри с недоумением отстранился от таявшей в его руках Джинни и изучающе оглядел ее, а потом и себя.

Ну и что на этот раз не так? Он красив, богат, образован. Все было правильно, как он и заказывал. Вот только Джинни его больше не привлекала. Совсем. Может быть кто-нибудь объяснит ему наконец в чем тут дело?

Внезапно из-за мраморной колонны вышел его личный дьявол. Чертовски привлекательный, безумно сексуальный дьявол, с изумительной алебастровой кожей, сводящими с ума прозрачными глазами и потрясающим телом, каждый изгиб которого был старательно подчеркнут черной блестящей тканью. Он замер поодаль и выжидательно уставился на свою жертву.

— Малфой, сволочь, что ты натворил на этот раз? — Гарри потянуло к нему с такой силой, что он был вынужден вцепиться руками в спинку ближайшего стула.

— Проблемы, Поттер? — мерзкий невыразимец изящно выгнул свою бровь, став от этого краше в сто, нет, в тысячу раз.

— В кого ты меня превратил, мерзкий ублюдок? — Гарри тихо застонал, переводя взгляд с Малфоя на Джинни и обратно. Можно было не сомневаться, что теперь его привлекают только парни. А если быть точным, то даже из всех парней ему нужен один вполне конкретный, вот этот. Гарри готов был выть от отчаяния. Теперь вдобавок ко всему он еще и гей. Так что сил противиться очаровательному демоническому мерзавцу у него просто не осталось. Гарри стоял посреди пустой комнаты и, как свой последний оплот, изо всех сил, сжимал резную деревянную спинку, стараясь не таращиться на красавца-дьявола. Весь во власти этих усилий, он даже не заметил, как Джинни тихо растворилась в воздухе, словно ее здесь никогда не было.

Где-то вдали по-прежнему играл умиротворяющий блюз. Малфой медленно и неумолимо подошел к нему вплотную, отобрал из рук несопротивляющегося Гарри стул, положил ладони ему на талию, призывно сползая ими чуть ниже, и медленно начал покачиваться в такт музыке, порочно улыбаясь и все сильнее сжимая Поттера в объятиях. Уверенные ладони дьявола на бедрах Гарри неожиданно оказались самым восхитительным и правильным, что с ним случилось за весь этот длинный день.

— Ты хотел свою Уизли? — ласковый интимный шепот пробрался к Гарри в самое ухо и острыми искрами рассыпался по всему позвоночнику. — Так забирай ее. Женись на ней. Если ты, конечно, этого хочешь.

Светлые волосы мягко скользнули по щеке и возбуждающе защекотали губы.

Гарри обмирал в дьявольских руках и подавленно молчал. На кой черт ему сдалась эта Джинни? Когда этот проклятый слизеринский демон хорош так, что дух захватывает. Гарри не выдержал, невольно обнял его в ответ, втянул в себя его запах — табак, жженый сахар, кайенский перец — и еще ближе прижал его к себе, словно невзначай скользнув губами по виску.

— Это было твое седьмое и последнее желание, Поттер. А теперь скажи мне наконец, чего ты действительно хочешь? — тихо спросил дьявол, заглядывая ему в лицо и приближая свои бедовые грозовые глаза к самым зрачкам Гарри.

Гарри пытался найти слова, но ничего не смог придумать, кроме правды. Поэтому он вцепился в своего дьявола еще крепче и отчаянно выдохнул ему в ухо:

— Тебя.

Дьявол довольно и сыто улыбнулся, и, продолжая кружить партнера под древние звуки саксофона, поднял руку и заботливо пригладил поттеровский темный вихор:

— Я говорил, что передача души всего лишь пустой ритуал. Так вот, я соврал. — умиротворенно сообщил он, не вынимая пальцев из непокорных темных волос. — Дьяволу это позволительно. И твоя душа теперь по контракту принадлежит мне навечно, Поттер. Ты имеешь что-нибудь против?

Демон скользнул ладонью вниз по смуглой щеке и осторожно провел большим пальцем по его губам, словно пытаясь подсказать правильный ответ.

Гарри улыбнулся и едва заметно покачал головой.

— Забирай ее, Малфой. Только и меня забери в придачу к ней, ладно?

Внезапно он обхватил губами изящный палец демона-искусителя, целиком втянул его в рот, провел языком от мягкой подушечки до основания и принялся посасывать. Буквально через секунду он услышал изумленное, прерывистое дыхание и увидел, как затуманились обычно прозрачные дьявольские глаза. Теперь уже стало совсем непонятно, кто же кого искушает. Драко проклинал себя за то, что расслабился и совсем забыл, что с Поттером никогда нельзя ничего предсказать заранее. Но было поздно. Соблазняемый дьявол глубоко дышал, жадно приближался к лицу Поттера губами и пытался как можно теснее прижаться бедрами.