Танцы с Арлекином (СИ) - Страница 1

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

========== Пролог. Находка в лесу. ==========

В золотистой полумаске

В парике и шляпе дамской

(А на площади бушует

Карнавал венецианский)…

Вы со мною обманулись,

Только в этом я не каюсь,

Я скольжу вдоль тёмных улиц,

Я плащом воды касаюсь.

(Раскрываются сердечки

Окровавленных пионов)…

По воде скользят гондолы

Конфетти летит с балконов,

В фонарях сгорают свечки.

И под зыбкий голос скрипки

Коломбины и Пьеретты

Дарят нежные улыбки.

Это я? В плаще блестящем,

В белоснежном кринолине

Я кажусь ненастоящей,

Словно кукла на витрине,

И, пока ещё возможно,

Наслаждаюсь менуэтом.

Всё продолжилось с закатом

Всё закончится с рассветом,

И моё земное тело

Изглодает тлен проворный…

Только вы всегда со мною –

Молчаливый спутник в чёрном… *

Ретроспектива – 1. За год до описываемых событий.

Мне не в первый раз снится этот сон…

Венеция, смеющийся, беззаботный город… Город, где всё напоказ – старинные палаццо и неподвижные, ртутно-блестящие каналы, по которым когда-то плавно двигались нарядные гондолы с веселыми красавцами гондольерами, суета Карнавала, разноцветье и потрясающая роскошь костюмов и масок, фальшь нарисованных лиц и мнимая доброжелательность голосов. Город тайн и легенд – их масса, про каждый мост, каждую статую, да хоть про каждый булыжник много помнящей мостовой, в тех местах, где ещё сохранилась эта мостовая… Собор и площадь Сан-Марко, дворец Дожей, мост Вздохов… Здесь ко всему можно прибавить старинную красивую легенду… Хотя, можно ли назвать красивой легенду о юноше, вырвавшем сердце у собственной матери? Или легенду о непохороненной маленькой утопленнице? Или о сошедшем с ума после смерти молодой любимой жены каменотёсе? Эти легенды скорее жестоки, чем прекрасны, и именно этим они так нравятся мне… Венеция, город, укравший моё сердце… Точнее, его украл один дерзкий мальчишка… Мой дерзкий мальчишка… Мой маленький Арлекин… Но сейчас его нет со мною. С тех пор я живу без сердца. Это трудно – жить без сердца. Не потому что больно. Мне не больно, давно не больно. Мне просто пусто.

Но я знаю, чем можно заполнить эту пустоту.

***

Наши дни.

Юра и Маша Литвиновы возвращались с дачи. Даже несмотря на то, что зима в этом году была какая-то сиротская и снег то выпадал, то таял, на дачу они катались регулярно. То есть, настолько регулярно, насколько позволяла работа. Дача, принадлежавшая ещё дедушке Юры, стояла в очень красивом месте – в сосновом лесу, неподалёку от деревни Заголодно. Его ещё не успели облюбовать местные денежные мешки, поэтому небольшой дачный посёлок, в котором обитали в основном дети и внуки работников местного оборонного НИИ, знавшие друг друга с детства, жил в полном спокойствии и библейской безмятежности. Воздух там был чистый, неподалёку находилось небольшое озерцо, к которому прилагался мягкий песчаный пляж с небольшими дюнами – чем вам не Прибалтика? Народ здесь всё более обитал непрактичный, если и выращивали что-то на своих немаленьких участках – то только цветы. А малина с черноплодкой росли вообще, кажется, сами собою. Летом было здорово загорать и купаться, бродить по лесу и болтать ни о чём с соседями, а по вечерам пить чай с вареньем на открытой веранде… или жарить шашлыки с гостями… да мало ли ещё чего.

Зимой же можно было кататься на лыжах, или, расчистив каток на озерце – на коньках, топить и париться в баньке, жарить те же неизменные шашлыки, запускать фейерверки в Новый Год… В общем, на даче любили бывать и Юра, и Маша – спокойствие и даже некоторая сонность дачного посёлка здорово успокаивала и прочищала мозги. Так что последние свои новогодние выходные Юра и Маша провели на даче и сейчас возвращались в Город вполне довольные.

Однако, где-то на середине пути, Юра ощутил некоторый дискомфорт и с сожалением подумал, что компот из черноплодки с брусникой, которого он щедро напился в дорогу – это, конечно, вкусно и полезно, но мочегонный эффект его никто, увы, не отменял. Поэтому Юра остановил машину, огляделся – по обеим сторонам дороги чернел лес, слегка занесённый неглубоким в этом году снегом – и сказал:

- Слушай, Маш, я сейчас отлучусь… на минуточку.

Маша кивнула и понимающе улыбнулась.

Юра сошёл с дороги и отправился по направлению к мрачноватым в наступивших сумерках елям, подсвечивая себе небольшим фонариком. Снег и правда был неглубокий, и на нём отчётливо отпечатались следы – самые обычные следы мужских ботинок где-то сорок второго – сорок третьего размера. Юра только хмыкнул – похоже, проблемы на этом участке возникали не только у него.

Юра зашёл за старую ель, сделал там все срочные дела и уже отправился на выход, но тут вновь луч фонарика высветил следы уже знакомых ботинок. И сейчас Юра углядел то, чего не заметил в первый раз – рядом со следами появилась отчётливая борозда – след волочения. То ли он просто не обратил на неё внимания раньше, то ли таинственный незнакомец устал нести свою ношу на плече и просто потащил волоком. Здравый смысл просто завопил, что нужно разворачиваться, возвращаться в машину и уезжать – в родную тёплую квартиру, где уютно светится жёлтый абажур на кухне и пахнет плюшками с корицей, которые так здорово печёт Маша. Но Юра не зря не первый год работал с Максом и Шаманкой – его интуиция просто завопила, что дело тут нечисто, и голос здравого смысла был задавлен на корню.

«Я только проверю… - с фальшивой бодростью заявил Литвинов сам себе, - там же всё равно ничего страшного… но проверить стоит…»

И он потопал по следам, подсвечивая себе фонариком.

Таинственный незнакомец не слишком углубился в лес. Пройдя ещё метров сто, Литвинов наткнулся на небольшую кучку свежевскопанной земли, ещё не успевшей застыть. Это не понравилось ему ещё больше, тем более, что следы от этого места разворачивались и возвращались к дороге, только немного в другом направлении. Юра осторожно поднял с земли короткий толстый сук и стал ковырять эту кучку. Грунт поддавался довольно легко, на небольшой глубине обнаружился прикопанный пластиковый мешок для мусора, горловина которого была завязана какой-то бечёвкой. Юра потянул бечёвку и, подсветив фонариком, заглянул в мешок, уже зная, что ничего хорошего он там не увидит, но продолжая убеждать себя, что всё нормально и он просто параноик. Может, мужик решил труп любимой собачки в лесу прикопать. Прискорбно, но криминала никакого.

Однако то, что он увидел, заставило Литвинова побледнеть и отшатнуться – сверху в мешке лежала изящная отрубленная кисть руки с ровно накрашенными ногтями, с изящным кольцом на одном пальце, вся покрытая льдистой, нездешней изморозью…

Маша, начавшая беспокоиться за мужа, достала из сумочки мобильник и начала набирать Юркин номер. Однако сам объект её беспокойства уже вывалился из леса на дорогу, бледный и растрепанный, словно за ним гнались черти.

- Маша, - быстро сказал он, - вызывай опергруппу. Срочно. Там, в лесу мешок… С расчленённым трупом.

Маша кивнула и спокойно сказала:

- Сейчас вызову. Полезай в машину, Юра. Замёрз ведь.

***

Мобильник Макса взорвался трелью уже на выходе из цирка, куда они с Вадимом водили Малого и гостившую у них Алиску. Шаманка и Георгий в кои-то веки решили выбраться в театр, Игнат проводил вечер, не лишённый приятности, в компании Ярика, Андрей с Артёмом остались дома под предлогом срочного написания забытого реферата, правда, у Макса с Вадимом не было сомнений, на какую тему будет этот самый реферат, но у них в кои-то веки выдался вполне свободный вечер, и было решено посвятить его подрастающему поколению. К тому же Вадим говорил, что нужно больше уделять внимания Серёжке, ведь в следующем году Андрей уедет учиться в Питер, и такой замечательной палочки-выручалочки у них не будет. Макс только вздыхал, чуя грядущие сложности, но с Вадимом был согласен на все сто.