Танцующая для дракона. Звезды падают в небо - Страница 4

Но я ведь больше не одна, правда?

Поэтому не отказываю себе в удовольствии прошептать:

– С Днем Рождения, Джерман.

Глядя ему в глаза.

Сильнее сводя ноги на его бедрах и сжимаясь… тоже сильнее, отпуская себя в полыхнувший взгляд, как в эпицентр шторма.

Волной меня все-таки накрыло, ударом, сильным и резким.

Огненной пульсацией, рычанием в губы, моей дрожью и его дрожью – в ответ.

Дрожью, бьющей в меня вместе с освободившимся пламенем, накатывающей наслаждением снова и снова, до одури, до мельтешащих перед глазами искр и странного, рассыпающегося металлом и стеклом звона в ушах.

Кажется, я снова кричала, и кажется, на этот раз его имя.

Впиваясь ногтями в его плечи, и подаваясь навстречу снова и снова. Горящие от поцелуев губы обожгло, а пламя, лизнув потолок, обрушилось на нас всей своей мощью.

Содрогаясь в кольце сильных рук, я цеплялась за взгляд Гроу.

Цеплялась, пока языки пламени таяли в воздухе под ритмичные удары сердца. Пока сквозь рассеивающийся пар, все еще подрагивающая, прижатая к стене сильным телом, я не увидела душевую кабину. Ее очертания выступали из дымки, как водный дракон из стелящегося над океаном тумана.

Цеплялась, пока он не подался назад, позволяя мне осторожненько сползти на пол, но по-прежнему придерживая за талию.

Цеплялась, пока не вернулась в реальность вместе с ним, пока зелень из его глаз не вытеснил простой цвет человеческой радужки. В эту минуту Гроу посмотрел мне в глаза и сказал очень выразительно и отчетливо:

– Когда-нибудь, Танни, я тебя убью.

Да, это определенно именно то, что я хотела сейчас услышать.

Впрочем, озвучить свои мысли я не успела: сейчас, когда пар окончательно рассеялся, я отчетливо увидела душевую кабину. Которой было очень нехорошо: часть стены выломана вместе с душем, стекло осыпалось и лежит аккуратной горкой, из трубы хлещет вода (судя по всему, пар был именно от нее).

– Упс, – сказала я. – Это что, мы закипятили водичку?

То есть сейчас она, кажется, уже была не горячая. Я надеюсь. Потому что лужа медленно, но верно, подбиралась по дорогущей плитке к нашим ногам.

– А ты как думаешь? – огрызнулся Гроу и переставил меня подальше.

После чего подтянул джинсы и направился к кабине, смачно хрустя осколками под подошвами. Пока он перекрывал воду, на меня напал ржач. То есть самый настоящий ржач: я стояла и давилась смехом, который пер из меня, как пар из несчастной трубы, и только когда Гроу обернулся ко мне, плотно сжала губы.

– По-твоему, это смешно, Танни?

– М-м-м-м… – я кивнула.

Выражение лица режиссеродракона (сейчас именно в таком порядке), внушало серьезные опасения, но несмотря на это, я не могла перестать давиться смехом. У меня даже слезы на глаза выступили.

– Тан-на, – процедил он, шагая ко мне.

– Скажи это еще раз, – попросила я, проглотив сдавленный «хихик».

Вместо ответа ко мне подошли рывком, и так же рывком вздернули в воздух, перекидывая через плечо. Подобное обращение отозвалось не самыми приятными ощущениями там, где только что было очень приятно, поэтому:

– Ай, – сдержать не получилось.

– Что – ай? – рыкнул Гроу, вынося меня из раздолбанной ванной и пинками сбивая с ног мокрые ботинки, чтобы не следить.

– А ты как думаешь? – огрызнулась я, испытывая желание укусить его за ухо.

– Рядом с тобой я не знаю, что и думать.

– У меня, знаешь ли, десять лет не было секса, а ты перекинул меня через плечо, как мешок корма для Бэрри.

Слова вырвались раньше, чем пришло осознание сказанного, но сказать это определенно стоило: хотя бы ради того, чтобы увидеть его лицо. Опустили меня на пол уже гораздо более аккуратно, и недоумение, отразившееся в темных глазах, тут же сменилось прищуром.

– Ты вообще чем думала, когда ко мне пришла?! – рыкнул Гроу.

– Рядом с тобой у меня думать не получается, – хмыкнула я. – Потому что ты либо орешь, либо издеваешься, либо обещаешь меня убить. В драгоценные моменты твоего адеквата я вообще теряюсь, потому что как вести себя с нормальным Джерманом Гроу, ни в одном пособии по общению с драконоподобными не написано.

– Кто бы говорил про адекват, – процедил он.

Но на этот раз на руки меня поднял уже гораздо более бережно. И наверное, я даже не хотела вырываться и заявлять, что пойду сама.

– Куда мы идем?

– В другую ванную.

– Ее доламывать?

Я прикусила губу, потому что под тяжелым взглядом Гроу смех съежился и заполз обратно. Здравый смысл, видимо тоже.

– Слушай, так тебе, получается, кофемашина не нужна? Бросил перемолотые зерна, плеснул водички, стоишь-помешиваешь, а из-под пальцев пар идет?

– Танни, это не шутки, – произнес он. – Интоксикация действительно очень опасна. Я удержался, но если бы зверь перехватил контроль…

– Но он не перехватил, – я коснулась пальцами его подбородка. – И теперь никакой интоксикации нет, насколько я поняла. Тебе хорошо, и мне хорошо. Всем хорошо.

Гроу скрипнул зубами и толкнул ближайшую дверь плечом.

Эта ванная была чуть поменьше, но по оформлению (черное с платиной), мне понравилась даже больше. Дальнюю стену, у которой стояло джакузи, сейчас закрывали жалюзи, и мне вдруг стало интересно.

– Там панорамное окно?

– Ага.

Гроу поставил меня на пол, скользнув пальцами по ягодицам.

– Не соврала, – хмыкнул он. – Белья и правда нет.

– Такими вещами не шучу, – гордо ответила я, понимая, что прикосновения его пальцев сейчас носят отнюдь не невинный характер. Платье поползло вверх, Гроу вниз, а потом я задохнулась от прикосновения его губ, заставивших содрогнуться от дикого, ни с чем не сравнимого удовольствия.

Мне казалось, что оно во мне кончилось, выгорело под напором льющегося сквозь меня пламени, но нет. Сейчас под движениями его языка и губ во мне зарождалось новое, мое собственное, заставляющее цепляться за полотенцесушитель, холодный металл которого обжигал пальцы.

В тот момент, когда я содрогалась от почти нежных, болезненно-сладких спазмов, искрами рассыпающихся от низа живота по всему телу, по квартире разнесся звонок. Гроу оторвался от меня, не отказав себе в удовольствии последней короткой ласки, заставившей меня выгнуться дугой, после чего поднялся.

– Блохастую привели, – сказал он. – Пойду встречу.

Глядя в потемневшие глаза, цвет которых сейчас напоминал цвет столь любимого им кофе в бесконечно черной чашке, я с трудом удержала сдавленный стон.

– Ненормальный, – выдохнула.

– Чокнутая, – не остался в долгу он. – В душ. И спать.

В душ действительно хотелось, я давно не чувствовала себя настолько опустошенной… и полной одновременно. Эта странная двойственность и заставила расстегнуть платье, позволяя ему серебристым пеплом осыпаться на уголь плитки, а после шагнуть в кабину. Внутри все до сих пор сладко сжималось даже от воспоминаний, но помимо этого мне отчаянно, дико не хватало огня.

То короткое время, что сила Гроу проникала в меня, текла по венам, заставляя кровь кипеть, сейчас казалось невыносимо далеким и отчаянно-желанным. Интересно, когда во мне проснется огонь, этой пустоты больше не будет?

Я вскинула ладонь и пошевелила пальцами.

– Слушай, ты, – сказала я. – Если ты ждал времени, чтобы проснуться, то вот оно.

Поводила ладонью туда-сюда.

В том, что во мне есть огонь, я уже не сомневалась: иначе вряд ли я могла бы так ярко чувствовать рядом с Гроу. Нет, не так: иначе вряд ли я могла бы так чувствовать нас.

Бегущее по коже пламя, не обжигающее, а разогревающее.

Раскаляющее изнутри, доводящее эмоции и чувства до той грани, когда они становятся почти звериными.

– Давай, засранец. Хотя бы искорку, ну?

Искорки мне не дали, и я, подрыгав пальцами и потерев ладони друг о друга, эту затею оставила. Как бы там ни было, этим точно лучше заниматься не в одиночестве.

Впрочем, в одиночестве мне побыть не удалось: Гроу вернулся и решил не ждать, пока я закончу. В общем, как-то так получилось, что вышли из душа мы далеко не сразу, а когда вышли, в голове у меня уже не было ни одной связной мысли, и колени дрожали. Такую дрожащую меня и отнесли в спальню, где завернули в себя (бесцеремонно протолкнув колено между моих бедер), и в покрывало.