Танцуй во тьме (СИ) - Страница 9

Удивленный Лихорис Энаро сидел на балконе и смотрел на Тиларена Нокса, поражаясь сам себе. Почему с такой жадностью он разглядывает гибкое и поджарое тело, совершающее невероятные кульбиты и повороты в воздухе? Почему каждый раз с придыханием ловит случайный невидящий его взгляд этих поразительных и больших голубых глаз, с таким детским и радостным восторгом смотрящих на этот мир? Почему завороженно наблюдает за переливами на кажущихся хрустальными крыльях и каждым гибким и тягучим движением маленького сильфа? Откуда в нем взялась эта новая стать и дикое упрямство, мелькающее на лице во время его ошибок и промахов? Как он, наследник клана Ищущих, Лихорис Энаро, мог весь год ЕГО не замечать?! Маска... Все, что он видел утром, всю ту брезгливость и презрение, Лих испытывал к маске. Искусной и почти не снимаемой защитой от этого мира, способ скрывать свои чувства. У самого некроманта тоже была маска, которую он не снимал вот уже много лет, пряча истинное “я” за стеной холода и безразличия, а теперь вдруг с удивлением обнаружил, что на лице его сияет счастливая улыбка, а глаза, кажется, стали красными. Потому что полувампир нашел ту ниточку, ведущую к счастью. Вот только неуверенность и страх, страх быть отвергнутым, колебали молодое, но на самом деле очень жаркое сердце. Как, как заставить Тиларена Нокса самого снять перед ним маску? Что сделать, чтобы узнать эту сладкую тайну его крыльев?! Да и про самого сильфа Лихорис ничего не знал...

Говорят, за семь секунд можно сойти с ума. А сколько же надо, чтобы влюбиться?

Комментарий к Вызов принят. Мой молчаливый вампир. http://cs619726.vk.me/v619726807/278dd/lxK92f8QNN0.jpg

====== Поединок чести. ======

Я тихо застонал, когда через сладкую пелену сна кто-то заорал:

— ПОДЪЁМ!!!

— О-о-о, Боги, Рида, ты убьешь меня ультразвуком, — провыл я, зарываясь в подушку. Тут на моем бренном полудохлом после сна теле стали прыгать, возмущенно попискивая. В зеркале начали бормотать что-то про неблагодарного сильфа. Я вяло выполз из-под одеяла и потащился в ванную. Утро добрым не бывает...

Позавтракали мы с Яшей вчерашними салатами и пюре. Потом зык отправил грязную посуду на кухню, а я быстренько пощупал скелета. Кхе-кхе, не в этом смысле... Как вы помните, на чердаке хранились нужные и не очень вещи, в том числе и симпатичный скелетик человека. Ну и я притащил это добро к себе, а еще плакаты с работой разных органов, их я развесил на потолке. Нет, я не псих, просто так повторять удобнее, у нас с этого года начинается более углубленное лечебное дело. А я, как бывший будущий педиатр, все это знаю, только повторить надо, вот я и повесил. А Кощей, ну это скелет, верой и правдой служил мне вешалкой. Теперь, вон, стал наглядным пособием. Рида только ухахатывалась, глядя на обновленную комнату. Дескать, все как не у нормальных сильфов. Я на это только фыркал. И еще из чистой вредности создал морок обнаженного Аполлона на стене и передвинул зеркало так, чтобы в нем кроме него ничего не отражалось. Немного подумав, я прилепил к бедному Богу еще и крылья. Сначала в зазеркалье возмущались, потом настала долгожданная тишина. Я уже облегченно сел за учебник по лекарствам, как вдруг со стороны зеркала кто-то томно вздохнул и начал шептать всякую любовную бурду. Затем сильфида тихо стала что-то выстанывать. Бедный я поспешил ретироваться и не мешать чужим эротическим фантазиям. Теперь я начинаю сомневаться, что она просто дух. Да чтоб я еще раз... Бр-р-р! Все, больше никаких шуток, а то кто этих женщин разберет... Ага.

В аудиторию я влетел черным вихрем и плюхнулся на первую парту. Ну подумаешь, немного не рассчитал. Недовольно фыркнул, выпутываясь из плаща, и с гордым видом сел на стул. Не глядя по сторонам, полез в сумку за учебниками и пером. Вокруг стояла подозрительная тишина. Я удивленно вскинул голову, резко повернулся и стукнулся об кого-то лбом. Тихо застонал.

— Ай, смотреть надо, куда поворачиваешься! — Прошипели мне, потирая ушибленный подбородок. Ой, Гайнариэль, у-у-у, ну почему мне сегодня так везет-то, а? Кажется, меня не узнали, я сегодня в бандане и кожаном плаще, крылья я оставил на сладенькое, на боевую магию то бишь. Ага, вот теперь золотисто-зеленые глаза полыхнули пониманием. Вон какая брезгливая рожа на лице. Но у меня сегодня странное настроение. И я радостно улыбнулся всей своей звезде, а потом снова перевел взгляд на рыжика и пожелал ему ни пуха ни пера, а затем послал к черту. После чего мысленно стал считать до десяти, чтобы не заржать, глядя в эти ошарашенные лица. В голове появилась одна сумасшедшая идейка. Вот гей я или не гей? Да еще и шлюшка, могу себе невоспитанное и грубое кое-что позволить...

Слева от меня скрипнул стул, и я удивленно скосил глаза на того, кто рискнул сесть рядом со мной. Сопевший по правую сторону эльф, придумывающий, что бы мне ответить, не в счет, это я не доглядел. Лихорис собственной персоной. Наглое кровососущее — хотя может быть это всего лишь мои стереотипы — игриво мне подмигнуло и счастливо осклабилось. Я поперхнулся: надо же, не один я могу так мастерски ввергать людей и не совсем людей в шок. Я просто сидел и моргал на это безобразие. Нет, это... это что такое?! Справа томно вздохнули второй раз за это утро. Вот только не Рида, к моему ужасу. Кажется, мне стало нехорошо, я резко мотнул головой. Эта рыжая сволочь, эта кракозябра ушастая, взяла пример с моего упыря! Хм, вернее, не моего, я оговорился, уж я-то нормальный, без всякой голубой примеси, можете мне поверить, а вот этот эльф свихнулся на гормонах и теперь, подперев рукой подбородок, направил взгляд “влюбленных” золотистых очей на меня, нежно улыбаясь. Ну вот, Тиль, доигрался!

Нет, чего это с ними?! В чем причина этой перемены? Почему вампир такой? Вот теперь я насторожился и, повернувшись, в упор посмотрел в синие с серыми крапинками глаза. Он спокойно встретил мой взгляд, на короткий миг мне даже показалось, что глаза Лихориса покраснели. Он не мог знать, что я увидел, точно увидел мелькнувшее на миг тепло и еще что-то странное. Не было больше холодности и брезгливости. Кажется, мой упырь получал чистое эстетическое удовольствие от моего вытягивающегося в удивлении лица.

— У каждого своя маска, Тиларен, тебе ли этого не знать, — мое ухо обожгло его горячим дыханием. Шея покрылась мурашками, я мысленно шикнул на них. Что за реакция, Тиль?! Я прижал ухо к голове. На него довольно хмыкнули и от меня отстранились. Ох, и что с ним?! Кажется, это синеглазое лицо проснулось... Вот знал же! А теперь самому придется в этом разбираться.

Тут в кабинет ввалился некто пухлый в зеленой мантии и представился профессором де Пухом. Я закусил щеки изнутри по старой привычке, чтобы не заржать. И это профессор?! Крылья нервно задергались. Мои соседи настороженно покосились на мою спину. А потом... Потом мне устроили ад на сковородке. В частности, это был именно Гайнариэль. Сволочь. Кажется, меня захотели взять измором. Он беспрерывно смотрел на меня тем самым взглядом, иногда тихо вздыхал прямо на ухо, а один раз взял и прижался! Я не выдержал и, медленно повернув голову, глядя в эти бесстыжие золотые глаза, подарил ему самый убойный взгляд. На него эльф довольно хмыкнул. Вот интересно, ему не противно, а? Лихорис пока только с улыбкой наблюдал за моим каменным лицом и ненормально прямой спиной. А вот обломитесь! Тогда я тихо зарычал и, в полуха слушая болтовню профессора де Пуха, открыл тетрадку и стал рисовать. Усердно и умело, пытаясь передать всю свою ярость. За обоими плечами обескураженно затихли, глядя на свои частичные портреты. Да, вот эльфийские уши скромненько висят, подвешенные на черные ниточки. Вот чей-то симпатичный глаз на иголочке. Кого-то черноволосого распяло на кресте, а рядом валяются вырванные клыки. А потом я вошел во вкус и, прикусив щеки от усердия, стал вырисовывать сердца в пробирках и кости. Тут-то я наконец заметил склонившегося над моими художествами профессора. Ага, попал...

— Я смотрю, вы можете рассказать эту тему лучше меня, Нокс? Ну что ж, прошу! — Я поморщился от его писклявого голоса и наткнулся на злорадные взгляды своей шестерки. Да, и впрямь, чего это я?! Педиатр я или не педиатр?!