Танцуй во тьме (СИ) - Страница 32

- Эй, чудовище голодное, а не лопнешь, а? – смешливо хмыкнул хрен знает откуда выползший наг. – Мы только и успеваем дичь отлавливать. Поймав мой вопросительный взгляд, Еж ответил: – Остальные на охоте.

Поев, я уснул, чтобы снять накопившуюся усталость. Во сне ко мне пришла улыбающаяся сестренка. Настоящая и ощутимая, обняла меня тихонько и поцеловала в щеку. Я обнял в ответ, с удивлением чувствуя под руками настоящее живое тепло. Меня плотно окутал нежный аромат, идущий от Риды.

- Спасибо, сестра, – шепнул я. Она подняла голову и улыбнулась облегченно и радостно.

- Не за что, Тиль. Быстрее возвращайся домой, брат, я ужасно соскучилась, – ответила она и сон начал таять, обнимая меня долгожданной темнотой сна без видений, оставляя после себя привкус тайны и нежного тепла сильфиды.

Под боком кто-то уютно сопел, грея меня. Я заворочался и открыл глаза. Яша, принявший облик пантеры, лежал, обняв меня лапами, но почувствовав, что я проснулся, открыл глаза.

- Привет, – почесал я круглые ушки. Зык ласково замурчал, потерся мордой. Я улыбнулся. – Все спят, да?

Утвердительное моргание. Со старческим кряхтением я сел. На небе уже рассыпались звезды. Ночь. Мы были под каким-то деревом, недалеко горел костер, за которым следил угрюмый Марик. Я повертел головой, на одеяле кто-то оставил чистую и целую одежду. Правда, большую на несколько размеров, лиса, наверное. Но и это хлеб, лучше, чем мое рванье.

- Эх, помыться бы сейчас... Грязный, как свинюшка, вдруг еще заразу какую подхватил в подземельях, – пробурчал, недовольный тем, что чистую одежду одевать надо на перемазанное в грязи и крови тело.

- Ихтн! – Яша куда-то настойчиво меня потянул, ухватившись за штанину зубами. Зык схватил еще и чью-то сумку и скользнул в незнакомый лес. Тихим шипением позвал меня за собой.

- Да иду я, иду, – проворчал я, взлетая над шипастыми кустами с одеждой в руках. Через пять минут моего лета Яша вывел меня к небольшой речушке. Я посмотрел по сторонам проснувшимся магическим зрением, помня о жор-рыбе, проверил кинжал на бедре и свистнул зыку, чтобы покараулил.

Подлетел к ближайшему кусту и положил сумку и чистое белье под него. Быстро скинул грязные тряпки и зябко передернул плечами, это вам уже не лето, хотя еще довольно тепло. Я порылся в сумке и, мысленно поблагодарив Яшу, нашел полотенце и склянку с травяным зельем-гелем. Огородил небольшой кусок реки с берега защитным куполом, перевернутым вверх тормашками, чтобы получилось некое подобие ванны, а затем нагрел, как мог, холодную воду потоком горячего до ужаса воздуха. Завис над рекой, пробуя воду рукой, удовлетворено кивнув нужной температуре, плюхнулся в восхитительную теплую воду. Замурчал, как же мало надо для счастья. Я погрузился в воду с головой. Потом вынырнул, откупорил зубами пробку зажатого в руке пузырька и начал с остервенением мылиться.

Через часа два, вдоволь наплескавшись и тридцать раз помывшись, чтобы полностью смыть с себя грязь, я наконец вылез. Дрожащий от холода, стучащий зубами, но довольный. Вокруг хорошо, ни души, лишь зык иногда подавал голос. Тысячи звезд над головой, улыбающаяся мне луна, которую я не видел так долго. Листья деревьев, трепещущие на ветру, обдающим мою кожу мурашками холода. И запах леса. Чистого, дикого и девственно нетронутого. Еще зеленая и мягкая трава под босыми ногами. Ароматы последних в этом сезоне цветов. Я улыбнулся своим мыслям, откидывая мокрую челку с глаз, чувствуя, как в душе робко шевельнулся забытый романтик. Давненько меня не пробивало на такое настроение. Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как из-под ближайшего дерева ко мне скользнула массивная гибкая тень.

Я вздрогнул, когда чужое горячее тело прижалось ко мне со спины, когда сильные руки нежно погладили еще подрагивающие от холода плечи. Я положил свои ладони сверху и, запрокинув голову, заглянул в алые глаза с ритмично пульсирующими от переполняющих эмоций зрачками.

- Ты такой красивый, Тиль, – тихо шепнул Лихорис, отрывая меня от земли и поднимая на руки. Я не ответил, обняв его шею руками и позволив себя куда-то нести. Любимый наблюдал за мной. И только от одной этой мысли дыхание странно спирало, а крылья начинали взволнованно подрагивать. Чувствуя наши натянувшиеся узы, с помощью которых мы легко теперь ощущали друг друга, я знал, что вампир терпел очень долго. Запаял желание физической близости и потребности сделать меня своим глубоко внутри. Понимал, что я был не готов к этому, понимал, что я боялся... Мой терпеливый Лих. Да, я и сейчас страшно боюсь и до ужаса смущен. Но я обещал себе, что больше никогда не заставлю любимого сомневаться в моих чувствах к нему. Я поклялся, что переступлю через свой порог. Я давно признался сам себе, что начинаю гореть от близости некроманта и его ласки. Я так долго ждал и шел к моменту, когда сам скажу, что люблю его. В кошмаре на Земле жил только Лихом. А он молча ждал и не настаивал, давая мне решиться самому. Разве это не жертвенность? И разве это не значит, что пора прервать ожидание?

Лихорис был возбужден и хотел взять меня прямо тут. Но хорошо сдерживался и нес меня обратно в лагерь, совсем забыв про одежду. Мое собственное тело было напряженно в волнительном предвкушении. Потому что я твердо решил – это будет сегодня, здесь и сейчас.

- Лих, – позвал я, тщательно следя за своими эмоциями по узам.

- Что такое, любимый? – немного охрипшим голосом ответил некромант. И застыл, когда я, робко обняв его за шею руками и обхватив талию ногами, поцеловал. Осторожно, как первые рассветные лучи, впервые коснувшиеся только-только распустившего свои лепестки цветка, Лихорис ответил мне. Смело скользнул языком в мой рот и, понежив мой язык и нёбо, убедился, что я не против. Пальцами он ласково скользнул от моих плеч вниз, к чувствительному месту между крыльями, нежа это чувствительное местечко, заставляя меня оторваться от своих губ с прерывистым вздохом. Наши узы были натянуты, как гитарные струны. И Лих слушал мои ощущения от своих ласк, как слушает умелый гитарист мелодию своей гитары, перебирая ее струны.

Мы опустились на траву возле какого-то дерева, и я оказался сидящим на коленях любимого, все так же обхватывая его талию. Уверенно касался влажными от поцелуя губами бледной шеи, с удовольствием замечая приятную волну по узам. Мои руки быстро и невесомо задвигались по мощной груди, ритмично опадающей и поднимающейся от участившегося дыхания, расстегивая пуговицы на черной рубашке. Пытаясь передать свою нежность и желание к вампиру, я скользил пальцами и губами по широким плечам, с которых спала ткань рубашки, по гнутым ключицам, где пульсировала тонкая кровеносная жилка, разгоняемая сильным и взволнованным сердцем. Ощупывал, как слепец, стремясь сохранить и запомнить в памяти каждый сантиметр этого прекрасного тела.

Некромант перехватил мои руки и, смотря из-под черных ресниц двумя алыми зорями глаз, прижался губами к моим пальцам. Нежно перебрал каждый, не сводя с меня горящего взгляда, и подчеркнуто медленно двинулся вверх по моей руке. Почти неощутимо провел по моим тонким и, оказывается, ужасно чувствительным запястьям и изгибу локтя. Вверх по плечу к шее, легонько покусывая острыми клыками свою метку, заставив меня прикрыть глаза, чувствуя, как по телу идет восхитительно горячая дрожь желания, скапливаясь внизу живота тугим комком. Лихорис обдал ухо своим частым и теплым дыханием и мягко обхватил самый чувствительный его кончик. Я, выдохнув, оперся ладонями о мускулистый торс, привставая на коленях. Лих подтянул меня к себе еще теснее одной рукой за талию и горячим языком начал ласкать острое ухо, которое немного нервно подрагивало от новых ощущений. Я отвел его и губы вампира оказались за ухом, с нежностью лаская это чувствительное местечко. Сейчас все мое тело и каждая его клеточка приобрели потрясающую чувствительность, всецело позволяя ощущать на себе каждое мгновение ласки дерзких губ и нетерпеливых пальцев.

Чужой язык игриво прошелся по губам и был захвачен в надежный плен моего рта, из которого совсем не спешил выбираться. Пальцами я погладил напряженный и кажущийся каменным пресс Лихориса, с удовлетворением ощутил, что руки на моей талии сжались сильнее, когда я пробежался самыми кончиками пальцев недалеко от пояса штанов, которые стали явно ненужными. Гибко толкнувшись вперед, я заставил вампира лечь спиной на траву, а сам, выпутавшись из надежного кольца рук, съехал вниз. Прижался всем телом с одной стороны, позволяя почувствовать Лиху бедром свой твердый член.