Танцуй во тьме (СИ) - Страница 12
Делать снова было нечего, поэтому я опять устроился на подоконнике. Есть одна вещь, которая меня очень волновала. Я стал забывать отдельные мелочи из своей прошлой жизни. Словно то ядрышко, которое было Тимуром Нарьяновым, стало постепенно исчезать, стирая границы между мной и Тилареном Ноксом. Нет, я вовсе не становлюсь подобным ему. Я, это, прежде всего, я. Те же принципы, та же мораль, тот же взгляд на жизнь, даже привычки те же... Вот только границы дозволенного стали меняться. Я не могу сказать, что я – это человек, который держит себя в прочных рамках. Вовсе нет. Когда мне приспичит, я потакаю своим желаниям, делаю самые низкие вещи, если мне этого хочется. Но всегда мои действия не противоречат моим принципам. Мое отношение к некоторым вещам стало совсем иным... И, кажется, даже не моим собственным. Например, шел вчера в комнату и наткнулся на парочку сосущихся парней у окна. Раньше бы меня передернуло и вывернуло бы потоком мата. Да, я не понимаю всяких там голубых и розовых! Не понимаю смысла однополой любви! Бр-р-р! Но это было раньше, а сейчас я просто прошел мимо, неприязненно на них косясь, устроили тут непонятно что. Или вот еще случай...
В Академии одна треть это девушки, женщин с магическим даром очень мало. Поэтому тут есть очень много однополых связей. В этом мире вообще нет презрения к этому. Особенно у магов. Так вот, девушки тут, как и в любом другом учебном заведении, пытаются выделиться кто как может, не все, конечно, но есть такие. В родном институте, идя на пару, я нет-нет, да косил глаза на красивые стройные ноги или пышную грудь. А сейчас... Иду мимо, будто бесполое существо. Словно зарываюсь в свою нору с учебниками и сижу там. Странно... Господи, как же это странно!
А еще я забыл, что я патологоанатом! Уже вторую неделю убеждаю себя в том, что педиатр!!! А сегодня ночью я проснулся и пытался вспомнить, что такое телефон. О-о-о, черт! Либо это амнезия, либо еще что-то! Ну не бывает так! Не бывает! А еще я с ужасом осознаю, что не скучаю по родным! Черт побери, я стал забывать голос мамы, уже не помню толком какого цвета были у нее глаза. Вот поэтому мне страшно. Я... Я, кажется, начинаю меняться...
А может это просто наконец становление моей личности? Я никогда не смирюсь и не смогу принять ту малую часть Тиларена Нокса, которая еще живет во мне. Но как бы там ни было, нам приходится уживаться. Вдруг это и правда слияние? Нет, моя главная личность все еще держит верх, а Нокса, как личности, вообще нет. Но есть старые привычки тела и подсознания, память – все это и есть Тиларен. Может, я становлюсь тем, кем должен? Становлюсь цельным, личность, которая зовет себя Тиль...
- Я ушел в библиотеку, – проинформировал я домашних и вышел за дверь. Тут нет телефонов и компьютеров, только книги. Будем учиться и еще раз учиться. Скука мне уже надоела... Я был погружен в свои мысли и неторопливо спускался по лестнице, не слыша бесшумных шагов. Магическое поле колыхнулось, в меня полетело что-то ярко-красное. Я среагировал, уклоняясь, но на какую-то долю секунды опоздал. С разгону проклятие огня врезалось в мое тело. Я вскрикнул от боли, резкой и сильной. Кожу на спине и правом боку обожгло огнем. Перед глазами заплясали круги, но я видел, видел перед собой злые золотисто-зеленые глаза Гайнариэля. Сердце больно кольнуло обидой и горечью...
Мстишь мне? Но что же я сделал не так? В чем моя вина, эльф? Зачем мне твоя ненависть?
Лишь бы крылья не задело... Нельзя, нельзя сейчас потерять сознание...
- Я выдержу все это, тебе... Нет, всем назло... Я выживу... Я буду жить здесь и сейчас, слышишь, эльф?! Только за что ты меня так ненавидишь?! – Крикнул я, чувствуя, что держусь из последних сил, а потом, собрав жалкие ошметки своего сознания, я, превозмогая боль, кинулся в другую сторону, петляя по бесконечным коридорам Академии. Я убегал. Униженно и позорно убегал, потому что другого мне не оставалось. Но в душе, в моей душе крепла жажда мести, ради которой я и должен выжить. Да и пусть месть и ненависть самые низкие и грязные чувства. Но я ведь не святой и чувство собственной гордости у меня есть. Я ведь низший, опороченный и грязный... Разве еще одно пятно сделает погоду?
Гайнариэль наткнулся на сильфа совершенно случайно. Ярость и злоба, бурлившие в нем, вулканом выплеснулись наружу. Он вовсе не хотел ранить Нокса, просто ударил слабеньким проклятием, не зная, что сильф не носит щитов вне полигона, не зная, что подтолкнул Тиларена к грани. Огонь сильнее Воздуха. С ужасом Гай увидел, что черная рубашка истлела, а на алебастровой коже красными цветами расцвели ожоги, с которыми долго не живут и умирают от боли. Ярость тут же оставила душу саламандры. Он кинулся к сильфу, чтобы помочь, чтобы отозвать огонь. Но его остановил ненавидящий и прожигающий взгляд удивительно чистых, но помутневших от едва сдерживаемой боли голубых глаз. Гайнариэль вздрогнул, словно пронзенный в самое сердце, а потом раскаленным металлом в его уши врезались слова сильфа. И эльф понял, что это маленькое существо совсем не такое, как он думал. Совсем один... Но упрямый, очень упрямый и гордый! Держится на одной только силе воли, которой у него много... Нет, сейчас Гай заставил его не просто жить, а выживать... Как и многие дни до этого, этот маленький сильфенок боролся за свое место под солнцем... Один, ничего не говоря и никому не жалуясь... Сцепив зубы, он боролся... И будет бороться дальше... Так прочитал Гай в его глазах. И теперь Тиларен не простит эльфа... Не оставит это просто так.
Только за что ты меня так ненавидишь?..
А ненависть ли это?
От ненависти до любви один шаг.
Любовь – это вообще странная штука. Ее нельзя продать или купить. И в юном пылком сердце она может появиться очень неожиданно. Можно вспыхнуть от одного взгляда. И в какой-то момент Гай просто сошел с ума, понимая...
И все-таки, а ненависть ли это?
И боль понимания, она идет не с далекой планеты, а из глубины сердца.
Сердца, которое до этого момента не удавалось поразить никому.
====== Лютый вампир.Оскал. ======
Я лежал на каменном полу у стенки, тихо подвывая от боли. Кажется, меня трясло мелкой дрожью. Связно думать не получалось. Волны боли периодически прокатывались по телу. Черт, я не умею применять лечащую магию на себе. Вдруг рядом кто-то забегал, испуганно порыкивая. Я с трудом посмотрел на преобразовавшегося зыка мутными от боли глазами. В меня ободряюще ткнулись носом и куда-то исчезли. Я равнодушно закрыл глаза. Больно...
Не знаю, сколько времени прошло, но я услышал звук приближающихся шагов и голоса. Замелькали лица, меня подняли и куда-то понесли.
- Клади осторожней! – Прошипел кто-то.
- Да куда ты его кладешь?! На живот переворачивай! – Вторил ему другой.
Теперь я лежал лицом вниз на чем-то мягком. От каждого движения спина взрывалась болью.
- Боги с этой одеждой, снимай, надо посмотреть, что с этим ожогом, – в нем я узнал Лихориса. А шипящий, кажется, наг. Ага.
С меня стянули одежду или даже ее остатки. Я взвыл, черт, больно!
- А поосторожнее ты не мог?! Ему же больно! – Кажется, вампира вывели из себя, он сорвался на рык.
- Так, хватит, вы оба успокойтесь, – это лис успокаивал Ежа и моего упырика. На спину мне легли прохладные ладони Юноэша. Целебная сила мягко полилась из его рук. Спину немного пощипало, боль словно заморозили. Я облегченно выдохнул и, усыпленный магией лиса, уснул. Во сне все лечится...
Звезда номер тринадцать, почти в полном составе, собралась вокруг спящего на кровати сильфа. Юноэш почти каждые пять минут проверял состояние. Мар, применяя свою человеческую магию, убирал ожоги с тела Тиларена, выкачивая свой резерв до дна. Лис поддерживал силы сильфа и держал его в состоянии сна. Но иногда, даже сквозь сон, Нокс постанывал от боли. От каждого его стона Лихорис, держащий на коленях голову сильфенка, хмурился и бледнел еще больше обычного. Радужка его глаз пульсировала и постоянно меняла цвет, становясь то ярко-алой, то обычной сине-серой. Биор мрачно наблюдал за товарищем, зная, что ничего хорошего это не несет. Сам оборотень отлично понимал, какой шквал эмоций сейчас бьется в душе вечно спокойного и холодного некроманта. Биор только гадал, почему Лихорис так сильно переживает из-за этого несносного мальчишки. Сначала он взбаламутил их всех шестерых своим ненормальным поведением, а потом и вызов бросил, не боясь потягаться с сильнейшими магами второго курса. Оборотень со скептицизмом оглядел хрупкое, сжавшееся в комочек, щупленькое тело Тиларена. И вдруг наткнулся на яростный взгляд полувампира. Удивленно моргнул, теперь вся звезда повернула голову к Лихорису. А тот все так же смотрел в лицо побледневшего от понимания Биора и вдруг приподнял в угрожающем оскале верхнюю губу, из-под которой выглянули белоснежные клыки длиной почти в полпальца, которых раньше у него не замечали. Оборотень оскалился в ответ.