Танцовщица для звездного охотника - Страница 12

– Нравится? – с гордостью спросил Эл. – Лучше позанимайся сейчас. Потому что к вечеру подтянется команда. Надо размяться перед завтрашней стычкой. Ничего особенного, мы их легко сделаем.

Вельтанин задорно подмигнул и улыбнулся совсем по-мальчишески, пожалуй, даже по-хулигански.

Стало ясно – Эл любит свою работу. Ему по душе выслеживать мерзавцев, ловить их и жестоко карать за преступления. Мне такой подход нравился тоже.

– Вы самые настоящие герои! – вырвалось помимо воли.

Эл уперся в лицо внимательным взглядом и словно оцепенел. Пару минут он только смотрел, не смаргивал и не сглатывал, будто не знал – как отреагировать на похвалу. А потом улыбнулся – почти смущенно. Вот уж никак не ожидала, что эта гора мышц способна тушеваться.

– Делаем, что можем, чтобы честные граждане зарабатывали своим трудом. А нечестные платили за воровство так, чтобы другим не повадно!

Пожалуй, я бы даже записала его реплику в свою «копилку» любимых цитат. Жаль, кольцо-компьютер осталось дома. Эльталл стащил его с меня, когда пытался изнасиловать, и отшвырнул в соседнюю комнату. Наверное, боялся, что вызову полицию. Кольца-компьютеры оповещали МЧС с одного нажатия нужной виртуальной клавиши. Служба определяла, откуда звонили, и на место немедленно выезжали скорая, полиция и спасатели.

С минуту мы с Элом просто смотрели друг на друга. У меня сладко сосало под ложечкой, в животе стало тепло и щекотно. Вельтанин немного напрягся, разрумянился, переступил с ноги на ногу.

– Ну, так что? Будешь заниматься одна? То есть… Могу я остаться? – нерешительно уточнил он.

Вот это да! Еще недавно казалось – этот мужчина вообще не умеет сомневаться. Захотел – ушел, захотел – остался. Даже в моей гримерке он выглядел именно так. Что уж говорить про корабль, где Эл капитан, а по факту почти царь и бог.

Я пожала плечами.

– Можешь остаться. Мне не привыкать работать на публику.

Вельтанин просиял улыбкой и устроился по-турецки на мате.

Я подошла к шведской стенке. Балетным станком спортзал для охотников, естесственно, не снабдили. Но этот древний спортивный снаряд отлично заменял и станок и перекладину.

Я разминалась, а Эл, наблюдал не мигая и не шевелясь, с таким выражением лица, будто я не тренируюсь, а летаю как сказочная фея.

Его взгляд следил за каждым жестом, поднимаясь до кончиков пальцев и опускаясь к носкам. Хорошо, что пуанты давно упразднили, мысленно порадовалась я. Представляю, как выглядели бы мои ноги, танцуй я балет тысячелетье назад. С тех пор пуанты ушли из обихода. Я не очень поняла – почему же именно. Только вначале они исчезли со столичных подмостков, затем – с провинциальных, даже на самых захолустных планетках, а потом и вовсе пропали.

Теперь танцевали чаще всего в чешках из специальной ткани, почти не отличимой от кожи. Или босиком, с радостью демонстрируя гордость каждой танцовщицы – высокий подъем и маленькую ножку.

Пачки тоже канули в Лету, и вот об этом я очень жалела. Балерины в них выглядели настоящими ангелами, лебедями, принцессами.

Теперь же ценились костюмы, что почти не скрывали, как двигаются мышцы во время танца. Зритель больше не мечтал, чтобы его обманули, заворожили, заставили на час или чуть больше поверить в чудо. Он стремился оценить, как все это делается. Как напрягаются мышцы, как натягиваются жилы, как проступают под кожей вены. Я не особенно понимала – в чем же смысл. Балет и танец околдовывали меня именно обманом зрения. Когда невыносимо тяжелый труд казался легким, гравитация отступала, и чудилось – эти существа на сцене не смертные вовсе – настоящие чародеи.

Наверное, я просто устарела, также как пачки.

После станка, я принялась за обычную растяжку. Мостик, шпагат, канат, несколько последовательных мостиков, еще один шпагат, канат и пять минут на полу, на животе, не вставая с каната.

Эл следил за мной как мальчик за Снегурочкой на детской Елке. Давно я не встречала такую восторженную и благодарную публику. Ради него одного хотелось станцевать что-нибудь сказочное.

"Тело никогда не лжет!". Я раскинула руки. Потянулась дикой кошкой. Вокруг зашумел тропический лес. Из него, ломая папоротник, вышел бронтозавр, мощный и дикий. Я вскочила на него и пустила вскачь. Встала в вертикальный шпагат. Подтянула ногу к голове, держась за поводья, плавно выгнулась, становясь на руки. Вокруг кружились гигантские стрекозы… Сотни лет я запрещала себе вспоминать, что такое танец – все, что я прятала в себе и от себя, вдруг хлынуло, сметая барьеры. Тело звенело силой, душа пела без музыки…

Эл задышал так громко, натужно, что я невольно посмотрела на мужчину.

Вельтанин согнул ноги в коленях и обхватил их руками. Глаза его горели, как тогда, в гримерке, рот слегка приоткрылся. Но почему-то даже отсылка к тому моменту не испортила мне настроение.

Я поймала стрекозу, встала на одну ногу, другую подняла в шпагате, и поставила насекомое на самый носок. Так, не двигаясь, будто статуя, я проехала на бронтозавре метра два. Затем перестала питать иллюзию энергией и спрыгнула вниз, потому что доисторический монстр растворился в воздухе, а следом за ним – и громадное насекомое.

Эл не двигался, только шумно дышал, не сводя с меня горящего взгляда. Я улыбнулась, подошла к вельтанину и присела рядом. Он отпустил одну ногу и, обняв другую, развернулся ко мне.

– Я никогда такого не видел… – воскликнул Эл. – Ты хоть знаешь, как возбуждаешь?

Я кивнула и не сдержала довольную улыбку.

– Ради этого меня в труппу и наняли. Мы должны восхищать, будоражить и возбуждать. Так сообщает Цван Оу в день заключения контракта. И мы стараемся исправно выполнять свои обязанности. Цван записывает все, что творится на сцене и в зале, а затем внимательно просматривает – кадр за кадром. Изучает – на каких танцовщиц больший спрос. Если кого-то мало замечают, увольняет. Заменяет похожими на тех, которыми особенно восторгается публика.

Эл вдруг придвинулся, протянул руку, коснулся лица, волос, а потом отпрянул так, словно обжегся.

– Тебе удается восхищать и возбуждать тоже, – хриплым голосом выдавил он. – Более чем. Сейчас мне не помешал бы ледяной душ. Лучше ванна.

Он рассмеялся, я тоже.

– Ладно, давай провожу в каюту. Примешь душ, переоденешься, и сходим пообедать. А потом еще чем-нибудь тебя развлеку, – предложил вельтанин, ловко вскочил на ноги и протянул руку.

Я инстинктивно подала ладонь. Эл дернул меня на себя, и на долю секунды наши тела прижались друг к другу. Вельтанин вздрогнул, как от удара током. И я поняла, что завелся он и впрямь не на шутку. Судя по тому, что упиралось мне в живот, Элу представление понравилось даже больше, чем хотелось бы.

Я испугалась, что он начнет приставать, склонять к сексу. В конце концов – я на корабле охотников, в полной его власти. А если заартачусь, что мешает вельтанину просто сдать бесплатную пассажирку властям? Отправить назад на первом же попутном полицейском транспортнике?

Но не успела я окончательно расстроиться, как Эл осторожно отодвинул меня и криво улыбнулся. Будто говорил – ну я же предупреждал – и двинулся к выходу.

Я думала, мы направляемся в мое временное жилище. Но вместо этого Эл остановился через отсек и жестом пригласил в странную прямоугольную каюту без мебели. На первый взгляд стены казались совершенно гладкими. Эл со знанием дела подошел к одной, нажал ладонью и… навстречу ему выехал огромный ящик. Туда с легкостью влезли бы две, может, даже три сэлфийские танцовщицы.

Я не смогла разглядеть содержимое ящика. Для этого пришлось бы забраться на стул, а то и вовсе – на стремянку. Но вельтанин расплылся в довольной улыбке и извлек на свет целую стопку одежды. Моего размера!

– Я думал, доставят только к вечеру. Но нам повезло. Срочный заказ в кои-то веки выполнили срочно, – И довольный Эл вручил мне вещи.

Качественный хлопок было приятно даже просто подержать в руках. Я осмотрела стопку. В основном мне предлагались лосины и блузки. К ним прилагалась пара юбок и белье, упакованное в полупрозрачную пластиковую коробку. Шесть наборов трусиков и бюстгальтеров. Дорогие, но не вызывающие, насколько я смогла оценить.