Танцор меча - Страница 48

Я покачал головой.

– Во-первых, их заинтересует, почему я хочу купить именно его. Во-вторых, если они увидят тебя, они обязательно сделают мне предложение. Если выяснится, что ты свободная женщина с Севера, они просто украдут тебя, – я не улыбался, шутки кончились. – Но если ты уже рабыня, они придут ко мне торговаться за тебя. А я им, естественно, откажу.

– Ты любишь деньги, – отметила Дел. – Ты очень любишь деньги.

– Но я не мечтаю тебя продать, – парировал я. – Ты мне еще должна заплатить как договаривались.

– Только после того, как мы найдем моего брата.

– Мы его не найдем, если не используем единственный реальный шанс.

Дел вздохнула и сжала зубы так, что на лице проступили все мышцы.

– Ты возьмешь у меня мой нож… и меч?

Я снова представил серебряную рукоять в своей ладони, вспомнил, что рассказывал Алрик об утолении жажды меча кровью врага.

Или кровью уважаемого ан-кайдина.

– Да, – сказал я, – рабы обычно не носят ножи и мечи.

– И ты оденешь ошейник мне на шею…

– Это обычай.

Она выругалась. Вернее я решил, что она выругалась, а Алрика не было рядом чтобы перевести.

– Хорошо, – согласилась она. – Только боюсь, что я еще пожалею об этом.

– Баска, ведь я буду твоим хозяином.

– Именно поэтому.

Первый же кузнец, которого мы нашли на окраине Джулы, был более чем счастлив сделать ошейник для Дел. После нашего разговора она отдала мне меч – в перевязи и ножнах – я привязал перевязь к моему седлу, а нож сунул себе за пояс. Дел была похожа на очень упрямую рабыню, пока сидела на песке и ждала, когда на ее шею наденут ошейник.

Я следил за кузнецом у наковальни. Он бил кувалдой, быстро и умело выковывая кольцо. Он только раз взглянул на Дел и сказал, что не будет терять времени: баска, такая как она, принесет мне много денег, и я конечно не хотел рисковать потерять ее. Дел, плохо понимавшая грубый диалект и вульгарный Южный сленг, посмотрела на кузнеца с нескрываемой злобой когда я попросил его поторопиться.

Он ухмыльнулся, показав желтые от ореха беза зубы, и сплюнул едкий сок и слюну.

– А почему ты раньше не надел на нее ошейник?

– Я купил ее у человека, который считал, что у рабов есть достоинство.

Кузнец фыркнул и снова сплюнул, прицелившись в кувалду. Попал.

– Чокнутый, – констатировал он. – Ни один раб не должен знать, что такое достоинство, – он еще раз ударил по ошейнику. – Лучше надеть на нее цепь. Судя по ее взгляду, она попытается дать деру при первой же возможности.

– Хорошо, – я скрипнул зубами.

– Прикажи ей подойти и встать на колени.

Я махнул рукой. Дел медленно подошла. Кузнец внимательно, оценивающе посмотрел на нее и произнес несколько слов, за которые она всадила бы ему нож в кишки, если бы их поняла. Но перевода и не потребовалось, смысл был ясен из интонации. Дел покраснела, потом побледнела. Голубые глаза потемнели от гнева.

Я не мог оградить ее от этого. Рабы на Юге меньше чем ничто и оскорблять их может каждый. Дел становилась мишенью для всех видов оскорблений. Пока кузнец не нанес ей физический вред, я не мог наброситься на него.

– Ты говоришь это чтобы польстить ей или мне? – мрачно поинтересовался я.

Кузнец перевел взгляд на меня. По раскрасневшемуся от жара лицу медленно растекался ровный алый цвет.

– Она знает Южный?

– Знает немного. Но вряд ли поймет ту грязь, которую ты ляпнул.

Во взгляде кузнеца появилась угроза. Я ответил тем же. Он оценил мои мышцы, оружие и всмотрелся в когти на шее.

– Прикажи ей встать на колени, – он снова сплюнул, отбросил за спину ненужную кувалду и расставил ноги.

Я положил ладонь на плечо Дел и надавил. После секундного колебания она опустилась на песок.

– Волосы, – он сплюнул.

Дел стояла на коленях, абрикосовый бурнус бился под порывами ветра. Она покорно опустила голову, но я чувствовал как напряжены были ее мышцы. Ей не нравилась поза. Мне тоже.

Я овладел собой, сглотнул, опустился на одно колено и поднял с плеча светлую косу, скользнув мозолистыми пальцами по нежной коже. Я чувствовал, как Дел дрожала. На секунду ее взгляд встретился с моим, и я увидел в ее глазах незащищенность, страх и растерянность.

И у меня заколотилось сердце от догадок, что же с ней делали те налетчики.

Кузнец обернул ее шею длинной цепью с большими звеньями, замок прошел через два звена и закрылся. Ключ кузнец отдал мне.

Дел: в ошейнике и на цепи, как собака. Даже Салсет не подвергали меня такому унижению.

– Будь осторожнее, – посоветовал кузнец. – Если она поймет, что ты о ней заботишься, всадит в тебя нож когда отвернешься.

Я забыл, что Дел была на короткой цепи и встал так быстро, что поднял ее рывком.

– Сколько? – спросил я, когда почувствовал, что смогу выговорить хотя бы слово.

Он назвал цену: цифра в несколько раз превышала обычную плату, но я хотел только одного – убраться из кузнецы. Не торгуясь, я заплатил и пошел к лошадям, едва замечая, что Дел тащится следом как собака на веревке. Я был зол и чувствовал ко всему отвращение, потому что сам знал что такое рабство, а теперь заставлял Дел быть рабыней. А она была самым свободным существом их всех, кого я когда-либо встречал.

– Я не могу сесть на лошадь, – тихо сказал Дел, когда я вставил ногу в стремя чалого.

Нахмурившись, я обернулся и запоздало понял, что лишил ее возможности делать даже самые простые движения. Но под пристальным взглядом кузнеца я не мог отдать ей цепь. Я осторожно забрался на своего чалого, подвел Дел к ее кобыле и подождал, пока она сядет. Лицо ее было бледным, напряженным и жестким. Мое кажется тоже.

– Пусть идет пешком, – крикнул кузнец, – а то совсем обнаглеет.

Ни Дел, ни я не произнесли ни слова. Я собрал все силы, чтобы остановить руку, которая была уже на полпути к Разящему, и цокнул языком чалому.

Из-за цепи Дел и мне пришлось ехать рядом. Из-за цепи я был так зол, что перед глазами у меня плясали красные пятна. Я запер себя в роль работорговца также надежно, как Дел в железо. Я не мог отпустить цепь на улицах Джулы, если хотел продолжать игру. По глупости я решил, что нашел хороший способ достичь цели, и мы сделали к ней первый шаг, но нам обоим было плохо.

Я с трудом втянул в легкие воздух.

– Прости, баска.

Она не ответила.

Я посмотрел на ее профиль.

– Дел…

– Ты так обращаешься со своими женщинами? – в ее голосе не было ни намека на горечь, но от этого вопрос прозвучал еще страшнее. Как будто она верила в свои слова.

– Я бы поменялся с тобой местами, если бы это помогло, – я говорил искренне.

Дел слабо улыбнулась.

– Не сработает, Тигр… Кроме того… ты уже был на моем месте.

– Можно сказать и так, – мрачно согласился я и на этом разговор был окончен.

Джула – богатый город. С одной стороны к нему подступает Пенджа, другой он вдается в Южные горы. Это город богатых танзиров, которым принадлежат золотые шахты в горах, и работорговцев, которые наживаются на человеческом тебе вместо руды. Близость к горам избавляет Джулу от проблем с водой. Для тех, кто отправляется на Север, Джула – последний бастион безопасности и уюта. Трудно было поверить, что мы с Дел забрались в такую даль.

Мы легко нашли дом Омара, нам сразу объяснили как у нему пройти. Дом был окрашен в бледно-голубой цвет, крышу покрывала желтая черепица, пальмы и кустарник скрывали дом от солнца и любопытных глаз прохожих. У ворот прислужник в тюрбане кинув взгляд на Дел, сразу понял, какое у меня дело к Омару и пропустил нас без расспросов. Один слуга принял наших лошадей, другой провел нас в дом, в прохладную комнату. Я сел. Дел тоже хотела присесть, но я остановил ее.

Омар был невероятно вежлив. Не заставляя нас ждать (хотя встреча не была назначена), он вышел через несколько минут после нашего прихода. Он дождался пока третий слуга приготовил зернистый чай эффанга и сел на шафранную подушку.