Танцевальная арена (СИ) - Страница 47

- Оставьте. Ваши деньги мне ни к чему. Прошу прощения, но нам пора, - Сильвер поднялся с места, подал жене пальто, быстро оделся сам. - Прощайте.

*

Лэнс Сильвер, получивший при рождении имя Нуада О’Галлехор, пришел к Эли, уже в то время состоявшемуся бизнесмену, совсем мальчишкой, умирая от голода. Был он не первым и далеко не самым сильным в котерии, но - совершенно точно - самым удачливым: в среднем его товарищи жили пять-шесть лет, немногие дотягивали до десяти, он же служил боссу целых тридцать. И возненавидел его всем сердцем за тех, к кому успел привязаться и кого прежде времени похоронил.

Пока старому пауку не изменяли силы, поймать его врасплох было так же просто, как задушить голыми руками каймана. Лэнс понимал, что у него только один шанс, и не был готов бесславно потратить его, зря отдав свою жизнь: он был слишком нужен котерии. Долгие годы пришлось ждать, прятаться, выискивая слабые места в обороне Эли, расплачиваясь за промедление чужими жизнями. А высохший каракурт был очень силен, лишь в последние пару лет заметно ослабел: старость брала свое.

Терпение Сильвера к тому времени истончилось почти в паутину, а необходимость ввести кого-то из детей в дело, чтобы не потерять всю семью, разорвала бы и стальной канат. И тут - подарок судьбы, “Ватханария”, Кольдингамова печать, зашифрованная в танце столь искусно, что даже Эли, с его феноменальной эрудицией, не сразу распознал подвох - грех было бы упустить такой шанс.

План сложился сразу же после пророчества Кайдан - по точности прогнозов она не уступала даже Эли. Если уж она сказала, что постановки не избежать, почему бы это не использовать? Да еще на своей территории, где можно беспрепятственно творить что душе угодно… Мысль о том, что старый паук и его “господин”, желая потешиться зрелищем чужой смерти, найдут свою, согревала сердце.

Тысяча фунтов стерлингов… о боги, работа Сильвера хорошо оплачивалась, а сам он не имел привычки к бессмысленной роскоши - и за тридцать лет скопил много больше, хватило бы на несколько жизней. И, конечно, Мейсен никогда не просил в долг у подчиненного своего телохранителя, которого даже не видел ни разу.

Просто у мага была традиция: каждый год приезжать на маленькое загородное кладбище, проведать соратников. Всегда с букетом белых роз, чтобы положить хоть по одному цветку к каждому надгробию. Букеты все росли… Недавно Лэнсу пришло в голову посчитать, сколько он потратил на цветы за все эти годы, - оказалось, около тысячи фунтов.

Этот долг он хотел получить только от Эли и его хозяев, любителей человеческой корриды. Только кровью. Но далеко не всем следовало об этом знать.

Лана, безусловно, знала - у них не было друг от друга секретов. Знала и поддерживала. Преданность и доверие во всем скрепляли их союз двадцать шесть лет.

Пошел мокрый снег; женщина чуть запрокинула голову, подставляя ему лицо. Снежинки таяли на тонкой белой коже, длинных пушистых ресницах; шелковые волосы чуть потемнели от воды. Лэнс смотрел на нее и не видел ни искривленной спины, ни уродливых рук - только нежное до прозрачности лицо и глаза, светящиеся в тусклом свете фонарей.

Они медленно шли под руку по вечернему городу и молчали о недавних событиях:

“Ты не поверишь… мне, кажется, стало легче дышать.”

“Мне тоже.”

Им давно не нужно было слов, чтобы понимать друг друга.