Там живут одни киты - Страница 2

Рейсовый катер ходил через бухту раз в три часа. На него попали удачно.

Затарахтел мотор, палуба затряслась: матрос в рубке крутанул рулевое колесо.

Катер отошёл.

Кроме папы и Димы на палубе оказался ещё один пассажир – мальчишка в зелёном пальто.

– Смотри, пальто – как у тебя! – шепнул папа. – Может, он тоже приезжий?

Мальчишка стоял спиной к ним, на самом носу катера.

Катер шёл мимо Устрицы.

На острове хорошо была видна невысокая изгородь из колючей проволоки, за изгородью – белые металлические бочки, красная пожарная доска, сторожевой домик.

Около доски стояла коза.

Матрос дал гудок.

Из сторожки вышла женщина в чёрной шинели. Из-за спины у неё торчала винтовка. Коза подошла к женщине и потёрлась о её ноги.

– Папа, а киты здесь верно живут? – спросил Дима.

Папа задумчиво посмотрел на бухту.

– Ты знаешь, любопытная вещь, – сказал он. – Виктор Васильевич рассказывает, что раньше киты появлялись здесь часто. Затем между входными мысами к маяку проложили по дну электрический кабель. Киты перестали заходить в бухту!

– Испугались! – предположил Дима. – Наверно, они чувствуют электричество.

Женщина-сторож посмотрела на катер, повернулась и пошла назад в сторожку.

Катер миновал остров, пересёк бухту; замедлив ход, подошёл к берегу.

– Знаешь что, – сказал папа, – мне надо ещё на почту и в магазин. Может быть, ты пока подождёшь меня здесь?

Сойдя с причала, папа направился в посёлок, а Дима побрёл по тропинке вдоль берега.

– Не уходи далеко! – крикнул папа.

Тропинка, вильнув, незаметно отступила от воды и запетляла между деревьями. Под каблуками начал поскрипывать сухой мох. Запахло вялыми сосновыми иглами.

Вдруг Дима остановился.

Под раскидистой невысокой сосной стояли два креста. Железный и деревянный.

К деревянному была прибита добела отмытая дождями доска. На ней виднелись полустёртые латинские буквы и год – 1878.

На железном кресте надпись была русская, ясная, свежеподкрашенная:

«Так вот почему бухта Надежда», – подумал Дима.

Он огляделся по сторонам. Сквозь частокол красных стволов просвечивала зелёная вода. Клочья тумана ползли над головой. Было очень тихо.

Позади хрустнула ветка. Дима обернулся. На тропинке стоял мальчишка в зелёном пальто.

– Здоро́в! – спокойно сказал мальчишка. – Тебе на катер?

– На катер, – ответил Дима.

– Пошли!

В руках мальчишки была небольшая торба. Холст оттопыривали уголки хлебного кирпичика.

Мальчики сделали шагов сто и вышли к бухте. Школа, причал, у причала готовый в обратный рейс катер.

Оба молчали.

Не оглянувшись на Диму, мальчишка бросил торбу на катер, перепрыгнул через борт.

– Ди-ма-а! – раздался голос.

К причалу бежал папа.

– Уф! – сказал он. – Успел всё, кроме школы, – канцелярия закрыта, директор будет через час. Здесь можно просидеть до вечера. Знаешь что, я останусь, а ты иди.

– Хорошо! – сказал Дима.

Осторожно ступая по шатким брёвнам настила, он направился к катеру.

Назад шли против ветра. Мелкие брызги, перелетая через борт, больно били в лицо… Похолодало.

Мальчишка в зелёном пальто снова стоял на носу. От брызг его лицо стало мокрым. На пальто по груди и животу расползлось тёмное пятно.

На этот раз, когда катер проплывал мимо Устрицы, женщина из сторожки не вышла.

Мальчишка ушёл и спрятался от ветра за рубку. Берег с посёлком приближался.

Катер с размаху ударился о причал и остановился. Матрос закрыл рубку на замок, подождал, когда из машины вылезет моторист, и они оба спустились на берег.

За ними сошёл мальчишка в зелёном пальто. Потом – Дима.

Глинистой размытой дорогой Дима поднялся от причала к посёлку.

Дощатый тротуар запрыгал у него под ногами.

Поворот… Второй… Какой-то шум.

Посреди улицы стоял мальчишка в зелёном пальто.

Пятеро – тех же, с Эдиком, – ребят окружили его.

– Зачем лодку берёшь? Зачем? – спрашивал самый большой.

– Не твоё дело.

– Будешь брать?

– Буду.

– Будет! Будет! – закричал Эдик.

Зелёное пальто было расстёгнуто. На животе мальчишки жёлтым пятном светилась бляха.

– Пятеро на одного, да? – сказал мальчишка.

Враги переглянулись. Трое отошли в сторону. Двое остались.

Увидя Диму, мальчишка крикнул:

– Давай сюда!

От неожиданности Дима задохнулся. Ему стало жарко. Он сделал шаг вперёд, остановился и вдруг рысцой побежал к мальчишке.

Не успел он добежать, как кто-то с ходу стукнул его в затылок, чей-то кулак мелькнул перед носом, в глазах всё завертелось, и он упал на колени.

Когда Дима пришёл в себя, голоса противников удалялись. На спине его лежала рука мальчишки. Вместо домов перед глазами стояли мутные серые пятна.

Дима встал на ноги.

– Здо́рово ты! – сказал мальчишка. – Я думал, сдрейфишь!

Дима невидяще посмотрел на него.

– Больно?

Дима кивнул. Шея была как деревянная. За ухом огоньком разгоралась боль.

Он прищурился. Между серыми пятнами домов мельтешили чёрные убегающие точки.

– Петька! Петька! – раздавались голоса. – Эдик!

– Кто из них Петька? – спросил Дима.

– Они все Петьки, – ответил мальчишка. – Четыре Петьки и один – Косой Эдик.

– А кто Зина?

– Зина – это я. Зинченко Борис.

Дима потрогал шею.

– Скосяченная, – невесело проговорил он.

Борис стоял широко расставив ноги и смотрел поверх Диминой головы на бухту.

– За что они тебя? – поинтересовался Дима.

– За лодку. Лодку я у них беру. Не дают, а я беру. Нужна она мне, – ответил Борис и помрачнел. – Нужна… Ну как, жив? Пошли, что ли?

Шли серединой улицы. Улица была поката, и дома со стороны бухты не заслоняли ни причала, ни синей воды, ни моря.

– Ты откуда приехал? – спросил Борис.

– Из Севастополя.

– Там тепло?

Дима кивнул.

– Книг много привёз?

– Чемодан.

Борис свистнул.

– Петьки в одну школу с тобой ходят? – спросил Дима.

– А как же, другой нет.

– Драться будут.

– Ничего. В школе не подерутся. Это они сейчас. А зимой они в хоккей и в баскет играют. Хорошо играют: четыре человека – почти команда. Только фоля́т здо́рово!

Дима остановился и посмотрел на бухту. По маленькой Устрице двигалась чёрная фигурка.

– Почему она там живёт? – спросил Дима. – Я с катера её видел. Одной ведь страшно.

Борис поёжился.

– Это моя мать, – сказал он. – Она от отца ушла. Дерётся отец. Гордая она у нас очень.

Дима растерянно тронул больное ухо.

В конце улицы показалась высокая беловолосая девушка.

– Ну бывай! – вздохнув, сказал Борис. – Вон меня Тоська ищет. Соседская. Я им хлеб покупал… Отец сказал, он через месяц уедет. Я думаю, тогда всё наладится. Ты в каком классе? Я тоже в шестом. А Тоська – в девятом. Она как парень. Прощай!