Там, за горизонтом (СИ) - Страница 2

В замке было сумрачно и тихо. Возвращение короля не было помпезным, никто не готовился к его встрече, не накрывал на стол, не украшал главную залу цветами, как это было принято ранее. Король умер в походе и возвращался в замок, чтобы обрести свой последний покой. Все молчали. Трон не мог пустовать больше одного дня, но никто не хотел говорить о том, что подходящих наследников нет. Король был бездетен, советник его отказался брать на себя ответственность и становиться его преемником, дальние родственники были уничтожены по приказу самого короля. Оставался только один человек, который мог возглавить государство, но он прибудет только через три дня из соседней страны – дальний друг короля, его доверенное лицо, его душеприказчик, колдун и чернокнижник. Члены Совета с тяжёлым сердцем ждали прибытия иноземного гостя. Никто ничего не знал ни о его происхождении, ни о его заслугах, только слухи, слухи… страшные, нагоняющие страх сплетни.

Короля положили в склепе рядом с покойной женой, которая покончила с собой, когда узнала о своём бесплодии. Второй раз жениться король не успел.

Чёрный флаг развевался над замком, когда в него прибыл синеглазый зверь - Маару.

После коронации Маару был большой праздник. Все собрались в большой зале, освещённой тысячью свечей. Каждый уважающий себя помещик обязан был подарить королю нечто ценное, то, чем примечателен его дом. Двое знатных вельмож, узнав о том, что новый правитель не женат, представили ему своих дочерей и подарили двух полуобнажённых, светящихся красотой наложниц – щедрый подарок по тем временам.

- Ваши женщины столь самовлюблённы, что я им не нужен, - усмехнулся новый правитель и ленивым жестом отклонил подарок – жесточайшее унижение. – Вот если бы вы подарили мне лошадей, это было бы во сто крат лучше.

Нико едва успел выскочить из автобуса на своей остановке. Он пробежал мимо парня со шрамом, стараясь не задеть его. Тот по-прежнему стоял в проходе, очевидно, выходил на конечной, и смотрел прямо перед собой в окно. Нико уловил едва заметный запах хвойной туалетной воды, и его ноги едва не подкосились, когда он оказался на пустой остановке. Сердце рвалось из груди, возбуждение гнало кровь по венам с немыслимой скоростью.

Пугающий и острый образ Маару, холодным взглядом оценивающего полураздетых прекрасных женщин, всю дорогу до дома преследовал Нико. В его синих глазах горела сила, жажда жизни, стремление к совершенству. И Нико восхищался этим молодым правителем весь оставшийся день и ночью плохо спал, ощущая запахи пира и слыша дробный стук барабанов. Под кожей бродило возбуждение и предчувствие чего-то великого. Король Маару любил барабаны, лошадей и холодное оружие. Это Нико определил точно.

- Нико, ты случаем не заболел? – мать с тревогой смотрела на сына утром следующего дня за завтраком. – На тебе лица нет.

Она поднялась со своего места и, подойдя ближе, хотела положить руку ему на лоб, но он ловко увернулся от прикосновения.

- Мам, - хмуро возмутился Нико, - со мной всё в порядке. Это всё из-за жары, спал плохо.

- Из-за жары?.. Или, - мать лукаво прищурилась, - может, ты влюбился?

Нико замер на месте, не донеся ложку с сахаром до кружки, рука его дрогнула, и несколько маленьких крупинок упало на стол. Ужас, неподдельный кристально чистый ужас скрутил все внутренности в крепкий узел. Влюбился?..

- Нет, конечно, - с трудом взяв себя в руки, беспечно ответил Нико. – Ты с ума сошла? Школу сначала нужно закончить, а потом уже влюбляться.

Мама села напротив и, подперев подбородок кулаком, серьёзно смотрела на сына. Под её пристальным взглядом Нико взяла настоящая злость, и он демонстративно усмехнулся её наивному предположению. Ещё чего?!

- Знаешь, сын, - тихо и проникновенно начала мама, и по спине Нико пробежал неприятный холодок. Когда мама начинала что-либо говорить таким тоном, заканчивалось это скандалом или взаимными обидами. – Смотрю я на тебя и не понимаю. Иногда ты ведёшь себя, как сущий ребёнок, которому я всё ещё нужна, как воздух, иногда же… вот как сейчас, мне кажется, ты уже вырос настолько, что я никогда уже не смогу понять тебя. Ты такой серьёзный, рассудительный, всё держишь в себе. Я уверена, что если бы ты по-настоящему влюбился, то не пришёл ко мне за советом, а заперся бы в своей комнате и молчал как партизан. Почему, Нико? Почему мне так кажется, сын? Я плохая мать?

Нико потупил взгляд и внутренне сжался. Осознание того, что мама говорит правду, наполнило его сердце тоской и каким-то разрушающим чувством собственного превосходства. Он – другой. Он просто не такой как она, как все его одноклассники, как Ромо, как Лило… как все пассажиры автобуса с рекламой «Impression», как все те люди, что ходят на Цветочный рынок, даже как… парень со шрамом. Они все просто декорации для пьесы его жизни. Нико не знал, лучше он или хуже всех них, он не оценивал, он просто знал, что он другой. И никогда мама не сможет понять его, никогда. И как истинная мать она чувствует его настроение, но опять, в очередной раз, не сможет понять, даже если он захочет ей объяснить, но Нико не мог подобрать слов. Да и что он мог сказать? Что она, мама, всего лишь декорация, а он главный герой? Единственно важный элемент в этом представлении?

- Мама, дело не в тебе, - проглатывая от волнения слова, начал Нико. – Это всё я… я не могу говорить откровенно о том… о чувствах, но это не ты… не потому что ты, просто я не могу.

- Если бы с нами был отец, ты бы рассказывал всё ему… я знаю, поэтому не обижаюсь. Если бы он был с нами…

Мама тяжело вздохнула и поднялась со стула, с наигранным интересом рассматривая цветы на подоконнике. Она никогда не позволяла себе плакать при Нико.

- Но его нет, а мы должны жить дальше, - сухо произнёс Нико и вернулся к остывающему чаю.

- Да, конечно, сын. Ты всегда у меня прав.

Нико мягко улыбнулся маме и пожал плечами.

В понедельник на уроках было весело. Лило пришла в школу с новой причёской – каре на ножке, так смешно называлась причёска, и постоянно смотрела на Нико в ожидании его реакции. Он слегка улыбался ей, а думал, что с длинными волосами ей было лучше. Она была похожа на балерину, а с каре на ножке Лило стала просто Лило.

- Нико, ты пойдёшь к Ромо на день рождения? Я знаю, что он тебя пригласил, но ты ещё не ответил. Почему?

У Лило были большие круглые глаза приятного серого цвета, слегка полноватые губы и высокий лоб, который теперь скрывала ровная чёлка. Нико считал Лило идеалом девушки, но никогда не пытался задействовать её в своей фантазии. Она была идеальна для этого мира, мира декораций, а там, в его личном мире, в мире Негори, как стал называть его Нико только сегодня утром, ей не было места – слишком земная, слишком обычная, слишком предсказуемая.

- Я не знаю, в выходные у моего отца и брата годовщина, поэтому я ничего не могу гарантировать. Я бы хотел побыть с мамой.

Лило вспыхнула и, схватив Нико за руку, резко сжала его пальцы своей узкой мягкой ладошкой.

- Конечно, оставайся с мамой, хочешь, я тоже останусь с вами?

Нико улыбнулся и покачал головой.

- Это только наше, пойми, Лило. Быть может, когда-нибудь, но не сейчас.

- Да, я понимаю. Я всё понимаю, Нико. Но если ты всё-таки найдёшь время, то приходи, я буду ждать. И Ромо тоже.

- А вы с ним хорошо ладите, - задорно подмигнул Нико. Тема его семьи была слишком тяжела для Лило. Её вечно тянуло на жалость, а жалость это последнее, что желал для себя Нико.

- Ой, Ромо такой охламон, я отношусь к нему как к младшему брату, - засмеялась девушка. – Я верю, что если он приложит больше усилий, то из него может выйти толк.

- А из меня может выйти толк?

Лило серьёзно посмотрела на Нико и прикусила пухлую нижнюю губку, собираясь с мыслями.

- Иногда мне кажется, что ты из другого мира. Ты слишком умный, слишком серьёзный, слишком взрослый. И я тебе не пара… - Лило потупила взор, а потом резко подняла голову, в порыве охватившего её истерического веселья отняла свою руку и побежала вперёд, позвякивая колокольчиками на заколках. Потом закружилась так, что подол её плиссированной юбки подхватывал ветер и обнажал стройные загорелые ноги. Это был красивый танец тела, ткани и эмоций.