Там, где ты - Страница 13

– Конечно нет, – активно запротестовала я. – Как вы сюда попали?

Хелена вздохнула:

– Мы с Маркусом договорились встретиться вечером, когда все уйдут спать. Он единственный припас пачку сигарет, поэтому еще два мальчика увязались за ним, ну и Джоана, конечно. – Хелена нежно взглянула на подругу, сидящую по другую сторону от костра. – Она боялась оставаться в палатке одна. Мы отошли от лагеря, чтобы учителя не увидели огоньки сигарет и не учуяли запах. Шли совсем недолго, всего несколько минут, однако очутились именно здесь. – Она пожала плечами. – Друго го объяснения у ме ня нет.

– Наверное, ужасно испугались?!

– Не больше, чем вы. – Она подмигнула. – К тому же мы были вместе. Не знаю, как бы я со всем этим справилась в одиночку.

Она ждала, что я что-нибудь отвечу, но я молчала. Не в моем характере изливать душу. Если только не перед Грегори.

– Вы, наверное, еще не родились, когда мы пропали. Откуда вам столько известно?

– Я росла крайне любознательным ребенком.

– Любознательным – это точно. – Она снова принялась изучать меня, и я отвела взгляд, посчитав ее внимание излишне назойливым.

– Вы что-то знаете о семьях остальных? – Она кивнула на сидящих у костра.

– Да. – Я по очереди взглянула на каждого и увидела за ними лица их родителей. – Знать – это стало делом всей моей жизни. Я годами изучала историю каждого из вас и мечтала, что когданибудь мне доведется узнать, что хоть кто-то вернулся домой.

– Что ж, спасибо. Теперь благодаря вам мне кажется, что я пусть всего на шаг, но стала ближе к дому.

Мы помолчали. Хелена погрузилась в воспоминания. Потом она снова заговорила:

– Моя бабушка была гордой женщиной, Сэнди. Она вышла замуж за дедушку в восемнадцать лет, и они родили шестерых детей. Ее младшая сестра, которую никак не удавалось выдать замуж, спуталась с каким-то загадочным мужчиной, чье имя так и осталось тайной, и ко всеобщему потрясению родила мальчика. – Хелена фыркнула. – То, что ребенок оказался почти точной копией моего дедушки, не прошло для бабушки незамеченным. Как и шиллинги, исчезавшие из семейной шкатулки в тот же самый день, когда у мальчика появлялась новая одежда. Конечно, все это чистое совпадение, – монотонно пробубнила она, укладывая ногу на ногу, – ведь в стране много голубоглазых мужчин с каштановыми волосами, а дедушкина слабость к выпивке хорошо объясняла дыры в семейном бюджете. – Ее глаза сверкнули.

Я смущенно посмотрела на нее.

– Прошу прощения, Хелена, но не очень понимаю, зачем вы мне все это рассказываете. Она улыбнулась:

– Ваше появление здесь, перед нами, тоже можно счесть одним из величайших совпадений. Я кивнула.

– Только моя бабушка никогда не верила в совпадения. Как и я. Вы здесь по какой-то причине, Сэнди.

Хелена подбросила в угасающий костер очередную ветку, под весом которой по стенкам пылающей башенки скатился свежий пепел. Тлеющие угольки вспыхнули с новой силой, и пламя сонно поползло вверх по сучьям, посылая нам с Хеленой свое тепло.

Мы проговорили с ней несколько часов. Я посвятила ее в мельчайшие детали жизни ее семьи. Как только я поняла, в какой компании оказалась, меня начало охватывать странное чувство. Оно подступало очень медленно, накатывало волнами, и после каждой такой волны веки все больше наливались тяжестью, мысли текли медленнее, а мышцы расслаблялись. Все это происходило постепенно, но, поверьте, достаточно ощутимо.

Всю жизнь окружающие твердили мне, что вопросы, которые я задаю людям, лишены смысла, а от чрезмерного интереса, который я питаю к пропавшим, никакой практической пользы. И вдруг здесь, в этом лесу, выясняется, что каждый мой глупый, бестактный, бессмысленный и ненужный вопрос, касавшийся Хелены Диккенс, лично для нее имел огромное значение. А мне стало ясно, что и у бесконечного поиска, и у нескончаемых вопросов, задаваемых себе и другим, есть вполне реальная причина. Но еще больше потрясло меня то, что эта причина была не единственной, – рядом со мной у костра сидели еще четыре такие же.

Ох, какое облегчение. Его-то я и почувствовала. Впервые с того дня, как мне исполнилось десять лет, тяжесть, постоянно давившая мне на плечи, исчезла.

Над соснами посветлело, в верхушках зажглось солнце, день прогонял ночь, и небо постепенно окрашивалось прохладной голубизной. Птицы, молчавшие все темное время суток, теперь разогревали голосовые связки, и это походило на звучащий вразброд оркестр, настраивающий перед началом концерта инструменты. Бернард, Дерек, Маркус и Джоана заснули в спальных мешках, укрывшись одеялами, и выглядели так же, как в ту памятную ночь школьного турпохода. Интересно, тогда они тоже спали или бродили по лесу? И что им снилось все эти годы? Может, хотя бы во сне они снова обнимали своих близких? Или потайная дверца в наш мир захлопнулась за ними раз и навсегда?

Случайно мы все здесь очутились или нет? Может, мы попали в трещину, возникшую при сотворении Земли, провалились в черную дыру на ее поверхности? Или все это – некая часть жизни, о которой на протяжении столетий никто ни разу не догадался? Может, мы заблудились и пропали без вести, а может, наоборот, мы – выходцы из здешних мест и наша так называемая нормальная жизнь на самом деле – всего лишь чья-то ошибка? Вдруг это место предназначается для тех, кто считает себя неудачником, и только тут наконец-то чувствует облегчение? Несмотря на то что я вроде бы избавилась от гнетущей тяжести, вопросы продолжали сыпаться. Мир вокруг стал другим, но что-то в нем осталось неизменным.

– Вы здесь счастливы? – Я окинула взором спящих. – Каждый из вас? Хелена мягко улыбнулась.

– Все мы задавались вопросом, почему это с нами произошло, но так и не нашли ответа. Да, мы счастливы. У каждого из нас жизнь, полная счастья. – Она помолчала, потом снова заговорила, поглядывая на меня с каким-то загадочным и одновременно довольным выражением лица, будто радовалась понятной только ей шутке. – Вы можете верить или не верить, Сэнди, но мы все очень счастливы. Мы прожили тут гораздо больше лет, чем в том, другом мире. Для нас прошлое – приятное, но далекое воспоминание.

Я окинула взглядом местность вокруг костра. У них ничего не было. Только маленькие дорожные сумки, а в них – чайные пакетики, фарфоровая посуда, совершенно здесь неуместная, и печенье. Еще одеяла и спальные мешки, свитера и теплые шарфы. Неподалеку я заметила еще коечто из одежды, сложенной в стопки. Пять человек спали под открытым небом, завернувшись в одеяла, и единственными источниками тепла и света им служили солнце и костер. И так на протяжении сорока лет. Как они могли быть по-настоящему счастливы? Не рваться отчаянно назад, к нормальной жизни, в которой существуют принадлежащие нам вещи и желанное общество других людей?

Я разглядывала все, что меня окружает, и качала головой.

Хелена приподняла брови.

– Что вас удивляет?

– Извините. – Я смутилась. Она поймала меня на том, что жизнь, которая их вроде вполне устраивает, показалась мне жалкой. – Просто сорок лет – такой долгий срок, чтобы провести его… – я подняла глаза на поляну, – чтобы провести его здесь.

На лице Хелены вспыхнуло изумление.

– Ох, простите, простите, пожалуйста. – Я смутилась еще больше. – Мне вовсе не хотелось вас обидеть…

– Сэнди, Сэнди, – прервала она меня. – Но это вовсе не весь наш мир.

– Знаю, знаю, – закивала я. – Вы есть друг у друга, и потом…

– Да нет же. – Хелена засмеялась и одновременно залилась краской смущения. – Извините, я думала, вы знаете. Каждый год мы вместе отправляемся в лес к костру, чтобы отметить годовщину нашего исчезновения. Я решила, что вы вспомните дату. Именно на эту поляну мы попали в самом начале, сорок лет назад. Точнее, именно в этом месте мы впервые осознали, что уже не дома. В остальное время мы тоже поддерживаем отношения, однако у каждого из нас более или менее самостоятельная жизнь.