Талисман, или Ричард Львиное Сердце в Палестине - Страница 26

х прихожанТебя, великий Ариман,Мы тайно в сердце чтим.Ты преднамеренно ль жесток?Ты можешь ли, как мнит Восток,Знать, мыслить, ощущать?Плащом из туч окутать твердь,Раскинув крылья, сеять смерть,Клыками жертву рвать?Иль просто ты — природы часть,Стихийная, немая власть,Которой нет преград?Иль, в сердце затаясь людском,Ты источаешь над добромПобедоносный яд?Так или нет, но ты одинИ всех событий властелинИ ощущений всех.Все, что живет в людских сердцах:Страсть, гнев, любовь, гордыню, страх -Ты превращаешь в грех.Как только солнце поднялосьСмягчить удел юдоли слез,Ты неизменно тут:Ты мигом скромный хлебный ножНа острый меч перекуешь -Орудье грозных смут.От первой жизненной чертыДо судорог предсмертных ты -Хозяин бытия.И можно ль знать нам, что за той,Дух тьмы, последнею чертойИсчезнет власть твоя?

Эта песня, может быть, и была плодом фантазии какого-нибудь полупросвещенного философа, который в этом сказочном божестве Аримане видел лишь преобладание духовного и телесного злого начала, на слух Кеннета это произвело иное впечатление: спетая тем, кто только что похвалялся своим происхождением от демонов, она звучала как похвала самому сатане. Слыша такое богохульство в пустыне, где был побежден возгордившийся сатана, он стал раздумывать, как ему поступить: достаточно ли будет лишь расстаться с этим сарацином, чтобы выразить свое возмущение, или, следуя обету крестоносца, он должен немедленно вызвать этого басурмана на поединок, оставив его труп в пустыне на съедение диким зверям? Но внезапно его внимание было отвлечено неожиданным происшествием.

Хотя наступали сумерки, рыцарь разглядел, что в этой пустыне они больше не одни: какое-то высокое и изможденное существо наблюдало за ними, ловко перескакивая через кусты и скалы. Вид этого волосатого дикаря напомнил ему фавнов и сильванов, изображения которых он видел в древних храмах Рима. И прямодушный шотландец, ни на минуту не сомневавшийся в том, что боги этих древних язычников действительно являются демонами, сразу поверил, что богохульный гимн сарацина вызвал этого духа ада.

«Но что мне до того? — подумал про себя Кеннет. — Чтоб они сгинули, эти бесы и все их приспешники! »

Однако он не счел нужным бросить вызов двум противникам, что, несомненно, сделал бы, имея дело лишь е одним. Его рука все же коснулась булавы, и, может быть, неосторожный сарацин поплатился бы за свою персидскую легенду — он без всякой видимой причины тут же разнес бы сарацину череп. Но судьба уберегла шотландского рыцаря от поступка, который мог опорочить его оружие. Видение, за которым он некоторое время наблюдал, сначала следовало за ними, прячась за скалы и кусты, проворно преодолевая все препятствия и ловко используя любую возможность, чтобы укрыться от их взоров. Но в ту минуту, когда сарацин прервал свое пение, призрак этот, оказавшийся высоким человеком, одетым в козью шкуру, выскочил на середину тропы и вцепился обеими руками в узду коня сарацина, заставив его круто осадить назад. Благородный конь, не выдержав внезапногоОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com