Талисман - Страница 70

– Ты все еще подозреваешь, что Комин и Уоллес в сговоре?

– Подозреваю? Я знаю об этом как о достоверном факте.

Линкс прищурил глаза.

– Ты, Комин и Эдуард Плантагенет напоминаете трех борющихся под ковром псов.

– Когда Шотландия кровоточит, истекаю кровью и я. Вот единственная причина, по которой я так терпелив. – Брюс внимательно посмотрел на Линкса. – Я совсем утомил тебя. Выглядишь ты не лучшим образом. Пойдем! – Роберт помог ему добраться до кровати, а Джейн уже поджидала их. – Что, черт побери, ты нашла в этом мужчине? Ни кожи ни рожи, – проворчал Брюс, стараясь скрыть тревогу за друга.

– Может быть, сейчас и не на что смотреть, но зато он умеет делать восхитительных детей.

Ночью, когда весь Дамфрис погрузился в сон, Джейн осторожно сняла повязки с живота Линкса. Кожа вокруг раны уже затянулась, но была все еще очень нежной и тонкой.

– Я не буду накладывать повязку, Линкс. Я знаю, что ты выздоравливаешь не так быстро, как тебе хотелось бы, но это из-за того, что твой организм сильно истощен. Теперь ты пойдешь на поправку. Повернись на живОт, но делай это очень осторожно.

Джейн начала гладить его плечи. Затем почти воздушными прикосновениями принялась массировать его спину по обе стороны от позвоночника.

– Линкс, я целый день думала, стоит ли рассказывать тебе одну вещь. Я боюсь, что ты еще недостаточно окреп физически, чтобы узнать об этом, но Роберт говорит, что физически ты, может быть, и слаб, но с головой у тебя все в порядке. Несмотря на желание оберегать тебя от всяческих бед, я собираюсь поделиться с тобой тем, что узнала, потому что боюсь, ты перестанешь мне доверять, если я скрою это от тебя.

– Любимая, я заставил тебя столько трудиться, чтобы завоевать мое доверие. – Он взял ее руку и поцеловал. – Если ты имеешь в виду Фитцуорена, то я уже все знаю.

Джейн замерла, приоткрыв рот.

– Откуда? – прошептала она, с трудом приходя в себя.

– Я поговорил с Томасом и Тэффи, как только очнулся.

– О, Линкс, умоляю тебя, пообещай мне, что ты не…

Он прижал пальцы к ее губам.

– Тише, любовь моя! У меня есть дела поважнее. Этим летом я должен восстановить здоровье и вернуть себе силы. И собираюсь начать это сегодняшней же ночью. Несмотря на то, что я страстно жажду твоих прикосновений, сегодня ты забираешь мою боль в последний раз. Теперь я буду терпеть боль, она сделает меня сильнее.

– Но, Линкс…

– Нет, Джейн. – Он притянул ее на кровать. – Если ты хочешь меня помассировать, погладь вот это. – Линкс положил ее руку на свою плоть и закрыл глаза. – Боже, в какую дрожь ты бросаешь меня!

– Я не хочу делать тебя слабым, – прошептала она.

– Наоборот, это позволяет чувствовать себя мужчиной.

Джейн сняла ночную рубашку и, скользнув под простыню, прижалась к его обнаженному телу. Она была счастлива оттого, что Линкс так окреп.

– Будь я проклят, если позволю Брюсу обскакать себя. Он наверняка сейчас совокупляется.

– Линкс! – воскликнула Джейн неодобрительно. – Они будут заниматься любовью.

Линкс подумал мгновение, затем повторил:

– Нет, они будут совокупляться… а затем займутся любовью.

Джейн кончиком языка обвела контур его губ.

– Линкс, какой же ты испорченный!

– Через несколько дней, когда стану еще сильнее, я намереваюсь показать тебе разницу между первым и вторым. Сначала это будет та-а-ак ужасно, а затем станет та-а-ак хорошо!

Линкс приступил к выполнению поставленной перед собой цели. Весь июль он посвятил восстановлению жизненных сил и наращиванию утраченных мускулов. Он был незаменимым помощником Кейси Лесли в конюшне, где ухаживал за лошадьми и кормил их, а потом вывозил оттудь навоз. Он отправлялся в поле, где косил и стоговал сено. Затем две недели провел в кузнице, ремонтируя старое оружие и изготавливая новое.

Лорд научился варить пиво, которое затем заливал в бочки и относил в погреба. На мельнице он превращал зерно в муку, а затем рассыпал ее по мешкам и зашивал их. С каждым днем его здоровье неуклонно поправлялось, силы постепенно возвращались, и он начал медленно набирать вес.

Но за работой Линкс не забывал о главном и следил, чтобы Джейн не уходила слишком далеко от него. В середине утра или днем он часто прерывал работу и отправлялся на поиски жены, чтобы часок провести с ней. Джейн, к его удовольствию, тоже постоянно приходила к нему в поле, в кузницу или на конюшню.

Всем и каждому в Дамфрисе было ясно, что Линкс и Джейн влюблены друг в друга и что их любовь крепнет с каждым днем. Новое чувство преобразило Линкса. Куда-то исчез вечно хмурый воин, казавшийся старше своих лет. В эти яркие летние дни он не переставал смеяться и веселиться, и даже его оруженосцы с удивлением вспомнили, что их господину всего тридцать лет от роду.

Джейн очаровала его. У Линкса развилась непреодолимая потребность в ее близости. Ее голос завораживал, ее смех сводил с ума. Он испытывал всепоглощающую потребность видеть ее, наблюдать за ней, касаться ее, обладать ею. Линкс целовал, дразнил, обнимал Джейн, подхватывал на руки и кружил просто от желания прижимать к себе и чувствовать ее тепло. Он не упускал возможности в каком-нибудь уголке конюшни украсть поцелуй или заключить жену в многообещающие объятия. Его ухаживания были напористыми и неутомимыми, и он наслаждался каждой минутой своего счастья.

К концу июля Линкс вдруг вспомнил, что он не только влюбленный мужчина, но и воин, поэтому вместе со своими оруженосцами и валлийскими стрелками начал тренировки. И скоро уже мог натянуть шестифутовый лук и отправить стрелу точно в цель.

Они с Джейн много ездили верхом, иногда вдоль усыпанного галькой побережья, где она собирала камни для своих амулетов, но чаще всего по долинам и лужайкам, где оба любовались захватывающими дух пейзажами. Они часто бывали и на лесном пруду, где долго плавали вместе, а потом занимались любовью в высокой благоухающей траве.

Каждый вечер они час или два уделяли Линкольну Роберту, перед тем как уложить его спать. Вместе купали сына, кормили и играли с ним. Затем, позже, на широкой, отгороженной пологом кровати отдавались тому мистическому действу, которое было известно любящим с начала времен.

– Я люблю тебя, Джейн! Очень важно, чтобы я сказал тебе это, и еще важнее, чтобы ты услышала мои слова, которые идут из глубины сердца.

Последняя фраза, которую он произносил каждый вечер, стала для них своеобразным ритуалом.

– Джейн, будешь ли ты всегда любить меня так, как любила сегодня?

– Да! – с жаром обещала она.

Как-то под вечер Линкс уговаривал жену раздеться на берегу пруда. Она кокетливо цеплялась за свою рубашку и убеждала его, что никогда не купалась без нее. Джейн любила, когда муж заигрывал с ней, и при каждом удобном случае предоставляла ему эту возможность. Она притворилась, что сопротивляется, но через некоторое время Линкс благополучно раздел ее, а затем разделся сам. Джейн нырнула в воду, Линкс догнал ее и сжал в объятиях.

– Ты помнишь рысь, которую я лечила? Я всегда мечтала о том, что когда-нибудь мы будем вместе плавать в этом пруду.

– У тебя гораздо больше отваги, чем здравого смысла.

Хочешь, я покажу тебе, как опасно плавать с рысью? – И чтобы не остаться голословным, он ухватил ее за ногу и потянул под воду.

Когда Джейн вынырнула, ее лицо освещала лукавая улыбка:

– Да, я знаю, как опасна дикая рысь, но надеюсь укротить ее.

Линкс расхохотался:

– И что же ты, черт возьми, собираешься делать с усмиренной рысью?

– Абсолютно ничего. Я хочу, чтобы ты остался таким, как есть, всегда.

Линкс притянул Джейн к себе и поцеловал. Затем поднял ее на руки и, крепко прижав к груди, стал выходить из воды.

– Не поднимай меня, я слишком тяжелая.

Линкс снова рассмеялся:

– Ты легкая, а физические упражнения пойдут мне на пользу.

– Я знаю, какие упражнения ты имеешь в виду, – подзадорила его Джейн. – Но не думаю, что они способствуют нарашиванию мышц.