Талисман - Страница 22

Молчали горы, молчал лес. Спал ветер, днем носившийся над горами Эр-Риф. Только море, неугомонное, вечно тоскующее и вечно мятущееся море волновалось и катило к скалистым берегам волны с седыми верхушками. В эту ночь в лесах около ущелья Гран-Лупо, казалось, жила только вода.

Небо было ясно и чисто. Воздух сух. А в то же время тому, кто находился возле ущелья, казалось, что он ясно слышит шум дождя, шум, производимый дождевыми каплями при падении с небесных высот на сухую листву изнывающего от зноя леса.

И этот шум все нарастал и нарастал.

Незадолго до полуночи при входе в ущелье уже как будто угрюмо рокотал целый поток.

Трое людей брели в это время по почти непроходимой чаще над ущельем.

— Тише! — предостерег один из них остальных товарищей. — Ради всего святого, тише! Враги рядом!

— Что ты видишь, Карминильо? — встревоженно прозвучал знакомый нам голос — голос лакомки-студента из Саламанки, злополучного юриста Педро Альвареса.

— Тишина обманчива, — продолжал Карминильо, — тут все живет. Заморра! А ты, ты видишь?

— Вижу, сеньор, — ответила хитана. — Да, тут все живет. Но это — страшная жизнь, готовая смениться смертью, сеньор!

— Да что вы видите? — с досадой вымолвил Педро. — Не мерещится ли вам попросту что-нибудь? Кругом — ни души.

— Подожди! Кажется, луна поднимается. Сейчас увидишь и ты. Беглецы, сбившись в кучу, сидели на краю обрыва. Под ними

расстилались склоны гор, то совершенно голые и усыпанные камнями, то поросшие кустарниками. Ниже — там смутно виднелось ущелье Гран-Лупо, или ущелье Большого Волка. Это ущелье выходило в лесистую и холмистую долину.

— Ужасно скучная история! — с досадой бормотал Педро. — Нет, ей-Богу, это черт знает что! Все силы земные и небесные вооружились против нас, вступив в заговор.

Я уже позабыл, как завтракают или обедают порядочные люди!

— Ну, друг, эта беда еще не велика, — насмешливо отозвался Карминильо. — Если бы только в этом состояли наши бедствия. А то ведь мы сами с тобой едва не послужили завтраком для льва.

— Не завтраком, а ужином, — поправил товарища Педро. — Ты забываешь, что дело было ночью. Когда Заморра примчалась к нам на помощь, было не больше двенадцати.

Помолчав немного, Педро добавил:

— Собственно говоря, если бы не некоторые посторонние обстоятельства, я, право, сделал бы сегодня же предложение Заморре.

— И что ты предложил бы мне, Педро? — заинтересовалась хитана.

— Руку и сердце! — полусерьезно, полушутливо ответил испанец.

— Мое сердце полно признательности тебе, хитана! Моя душа полна удивления!

Ты девушка, ты нежное существо, цветок, — ты освобождаешься от ведьмы, сбрасываешь ее в пропасть, несешься по дебрям, ухитряешься разыскать наши следы, догадываешься по голосам зверей, где мы находимся, и…

— И вступаешь в единоборство со львом! — вставил Карминильо.

— Как пригодился старинный пистолет, найденный тобою в хламе старухи Зизи-Саббы!

— Ха-ха-ха! — беззвучно рассмеялся Педро. — Нет, это следовало бы записать! Было ли когда от сотворения мира, чтобы кто-нибудь выступал против льва с пистолетом, заряженным не пулей, а дробью?

— Да, но дробь в данном случае сослужила нам огромную службу, Педро. Заряд дроби, выпущенный верной рукой Заморры, попал в морду льва и вышиб у него оба глаза.

Ослепленный лев был уже не столь опасен, и Заморра подвергалась значительно меньшему риску, рубя его своим ятаганом. Ты, Заморра, освободила сначала меня, Карминильо, потом Педро.

— Перестаньте говорить об этом, сеньоры, — с видимым неудовольствием сказала девушка. — Я сделала то, что должна была сделать, — не больше. Я рада, что поспела вовремя, но если вы все время будете твердить о том, что вашим спасением вы обязаны мне, я, кажется, способна возненавидеть вас!

— Обоих? Или меня одного? — подмигнул лукаво Педро. И потом добавил: — Ну, а как же насчет руки и сердца, Заморра? Я — бедный, но честный студент из благородного семейства. Окончив университетский курс, я получу приличное местечко, обзаведусь собственным хозяйством. И мне нужна будет хорошая хозяйка, которая умела бы отлично стряпать.

— На что же тебе будет нужна тогда Заморра? Ты просто возьмешь хорошую экономку.

— Ну да! Мне нужна прежде всего жена храбрая, как Заморра! Такая жена, которая умеет…

— Справляться со львами?

—Что львы? — пренебрежительно махнул рукой Педро. — Бывают звери пострашнее львов!

— Это какие же? — заинтересовался Карминильо.

— А кредиторов ты позабыл? А? Что? Смутился? Что касается лично меня, то я предпочту встречу с дюжиной львов, чем с парочкой христопродавцев-ростовщиков! Вот если я женюсь на Заморре, — я убежден, что все мои кредиторы скоро убедятся в полной бесполезности приставать ко мне с требованиями выплаты старых долгов по грабительским векселям!.. Ну, Заморра? По рукам, что ли?

— Нет! — резко ответила хитана, нахмурив красивые брови.

— Нет так нет, — утешился Педро. — Я не кончу жизнь самоубийством, получив отказ жестокосердной красавицы.

— Замолчи ты, болтун! — оборвал его Карминильо, которому не понравилась шутка товарища.

— Вот еще! С какой стати молчать? Я голоден. Муки пустого желудка вызывают печальное настроение. Печальное настроение можно прогнать, весело болтая. Поэтому я продолжаю. А кстати: догадывается ли кто из вас, друзья, что сделалось с нашими приятелями?

— Это с какими же, болтун?

— Я подразумеваю ведьму, сброшенную Заморрой в пропасть, и нашего верного спутника Янко.

— Ведь когда мы пробрались к хижине ведьмы, чтобы по-дружески поговорить с Янко, мы обнаружили, что яма, куда покатилась Сабба, пуста. Кто-то вытащил старуху оттуда.

— Кто же, кроме Янко!

— Ну, и мы нашли кое-какие следы пребывания в хижине ведьмы Янко: его трубку, его опустевший шелковый кисет.

— Ясно, что цыган спас из пропасти ведьму, которая при падении не была убита, а только оглушена. Ну, и они пустились в странствования, в погоню за нами.

Удивляюсь только, что они не нагнали нас тогда, когда Заморра, расправившись со львом, освобождала бедных осужденных на ужасную смерть… из брюха быков!