Талисман - Страница 10

– Сходи со мной, – попросил Джек.

– Я хочу немного побыть одна. Постарайся меня понять, Джеки.

Постарайся меня понять. Поверь мне. Когда взрослые говорят так, они часто подразумевают под этим нечто совсем иное.

– Я буду разговорчивее, когда ты придешь. Пожалуйста, я прошу тебя.

На самом деле она хотела сказать: Я хочу выплакаться. У меня никак не укладывается в голове все это… Прошу тебя, уйди!

– Тебе принести чего-нибудь?

Она отрицательно покачала головой. Джек вышел из комнаты и только сейчас почувствовал, как он голоден. Он побрел по коридору к лифту.

Лишь в одно место он мог отправиться прямо сейчас. Он понял это, еще выходя из дверей номера.

Спиди Паркера не было ни в маленькой красной хижине, ни около пирса, ни под аркой, где двое старичков все еще играли в теннис. Его не было и под темной громадой «американских горок». Джек в отчаянии огляделся по сторонам, всматриваясь в пустынные аллеи парка. Все внутри у него сжалось. Вдруг со Спиди что-то случилось? Этого не может быть, хотя если бы дядя Морган узнал о нем (впрочем, что он мог узнать?), то… Джек представил, как черный фургон выворачивает на бешеной скорости из-за угла…

Джек пошел вперед, еще не зная, куда и зачем. В голове его был сплошной сумбур: ему представился дядя Морган, бегущий по коридору, из кривых зеркал на него смотрели ужасные монстры и бесформенные темные фигуры; рога вырастали на его лысине, за плечами наливался горб, руки превращались в когтистые звериные лапы…

Джек резко повернул направо и увидел, что приближается к странному круглому строению из тонких белых досок. Изнутри донеслось ритмичное постукивание, словно молотком били по наковальне или гаечным ключом по водосточной трубе. Джек нашел грубо сбитую дверь без ручки и толкнул ее вперед.

Внутри было темно. Звук был слышен отчетливее. Глаза Джека постепенно привыкали к темноте, и вскоре он разглядел смутные очертания стен. Он пошарил руками по стенкам и отыскал выключатель. Под потолком загорелась лампочка, испускавшая тусклый желтый свет.

– А, маленький странник! – раздался голос Спиди.

Джек обернулся и увидел своего друга, сидящего на земле перед разобранной каруселью. В руке он держал гаечный ключ. Перед ним лежала белая лошадь с поролоновой гривой. Серебристая трубка торчала из ее брюха. Спиди положил ключ на землю и спросил:

– Ну что, сынок, теперь ты готов поговорить?

– Да, я готов, – совершенно спокойным голосом ответил Джек.

И внезапно расплакался.

– Успокойся, маленький странник, – сказал Спиди, подойдя к нему. – Не плачь, сынок, успокойся.

Но Джек не мог успокоиться. Он только зарыдал еще громче, и ничто не могло остановить этот плач, как ничто не может осветить вечную тьму.

– Ну что ж, раз плачется – плачь. – Спиди положил руку Джеку на плечо. Джек уткнулся носом в его куртку. Она пахла какими-то приправами, чем-то вроде корицы, и старыми книгами, завалявшимися на полке. Приятный, успокаивающий запах. Джек обнял Спиди. Его пальцы вцепились в худую жилистую спину друга.

– Поплачь, если тебе легче от этого, – сказал Спиди, похлопывая его по спине. – Иногда это помогает. Я знаю. Спиди знает, что с тобой, маленький странник. Он знает, как ты устал. Так что поплачь.

Джек не разбирал слов. Только тихие, успокаивающие звуки голоса долетали до его сознания.

– Мама серьезно больна, – сказал наконец Джек, глядя в глаза Спиди. – Она надеялась, что здесь спрячется от компаньона отца, от Моргана Слоута.

Джек всхлипнул и вытер заплаканные глаза тыльной стороной ладони. Он удивился, что не чувствует ни капли смущения, – раньше он всегда стыдился слез. Может, из-за того, что мама была такой твердой? Это была одна из причин. Лили Кевинью действительно очень редко давала волю слезам.

– Но ведь она приехала сюда не только за этим?

– Нет, – тихо ответил Джек. – Я думаю… Я думаю, что она приехала сюда умирать.

Его голос сорвался на последнем слове, словно скрипнула несмазанная дверь.

– Может быть, – сказал Спиди, глядя в глаза Джеку. – А ты здесь, может быть, для того, чтобы спасти ее. Ее… и женщину, очень похожую на нее.

– Кого? – еле выговорил Джек. Его язык словно окаменел. Но тут же он понял. Он не знал, как ее зовут, но был уверен, что понимает, о ком говорит Спиди.

– Королеву, – ответил Спиди. – Ее имя – Лаура де Луизиан, она – Королева Долин.

– Помоги-ка мне, – попросил Спиди. – Возьми Серебряную Леди за хвост. Это, конечно, непозволительная вольность, но, думаю, она простит тебя, если ты поможешь мне поставить ее на место.

– Как ты ее назвал? Серебряная Леди?

– Ну да, – улыбнулся Спиди, показав все свои тридцать два зуба. – Ведь все лошади на карусели имеют свои имена. Разве ты не знал? Ну, взяли!

Джек вцепился в белый деревянный хвост лошади. Спиди, кряхтя, взял ее за голову. Вместе они дотащили ее до края карусели, где торчал предназначавшийся для нее столбик, густо намазанный машинным маслом.

– Левее! – скомандовал Спиди, запыхавшись. – Так! Теперь опускаем! Опускай!

Они стояли рядом. Джек, тяжело дыша, и Спиди, улыбаясь. Негр вытер пот со лба и хитро подмигнул Джеку.

– Как ты думаешь, не замерзли ли мы сегодня? И не надо ли нам согреться?

– Ну, если ты так считаешь…

– Да, именно так я и считаю!

Спиди полез в карман и вынул оттуда все ту же темно-зеленую бутылочку. Он открутил пробку. Они выпили, и на мгновение Джек почувствовал себя крайне странно – ему показалось, что он видит сквозь тело Спиди. Тот стал прозрачным, как привидение из «Топпер-шоу», которое он видел в Лос-Анджелесе. «Спиди исчез! Исчез! – подумал Джек. – Или куда-то улетел!» Но это была безумная, глупая мысль. Спиди вскоре стал таким же, как был, непрозрачным. Он снова хитро прищурился.

«Кошмар какой-то. Его же здесь не было секунду назад. Бред. Чертовщина!»

Спиди посмотрел на Джека серьезно. Он забрал у него бутылочку и покачал головой. Плотно закрутив пробку, он отправил бутылку в карман. Серебряная Леди застыла на своем обычном месте в карусели. Спиди улыбнулся:

– По-моему, мы ни капельки ни согрелись, мой маленький странник.

– Но, Спиди!.. – начал было Джек.

– Каждая из них имеет свое имя, – сказал Спиди, медленно обходя карусель.

Шаги его гулко отдавались вверху. Тихо перекликались ласточки, мелькая в переплетениях солнечных лучей. Джек шел за Спиди.

– Серебряная Леди… Полуночница… Вот этот чалый – Скаут… А это Элла Спид.

Негр откинул голову и запел, распугав при этом ласточек:

– Смотри, она сейчас взлетит! – Спиди громко расхохотался, но когда он повернулся к Джеку, его лицо снова было совершенно серьезным. – Ты не догадываешься, как спасти жизнь твоей матери? Ей и той женщине, про которую я тебе сказал?

– Я…

«Я не знаю», – хотел было сказать Джек, но внутренний голос – голос, донесшийся из закрытой комнаты, из детских воспоминаний, – прогремел в его голове: Знаешь! Ты не справишься без Спиди, но ты знаешь, что нужно делать! Джек сразу узнал этот голос. Голос своего отца.

– Расскажи мне… – Голос Джека дрожал.

Спиди отошел к дальней стене комнаты – огромный полукруг, сбитый из тонких дощечек, был расписан грубыми, но очень живыми силуэтами скачущих коней. Глядя на него, Джек вспомнил круглый стол в конторе отца; теперь этот стол стоял в кабинете Моргана Слоута – Джек видел его, когда последний раз ходил туда с матерью. Это воспоминание злобой и болью отозвалось в его сердце.