Такой смешной Король! Повесть первая: Король - Страница 2

Его Величество ко дню приобретения им нового костюма уже с полгода как был признан Люксембургским Королем. Коронация происходила на улице Сиде, которая была расположена неподалеку от Маленького вокзала. Здесь в деревянном четырехэтажном доме на первом этаже находилась резиденция юного Короля и столярная мастерская Алфреда Рихарда. Госпожа же Хелли Мартенс целиком и полностью служила Его Величеству. Что же касается его королевства, оно находилось за двором, на пустыре, где ребята обычно играли в «государства»: они разделили пустырь на участки, начертив на земле границы своих владений. Здесь кто-то был Королем Испании, и какой-то участок пустыря, следовательно, представлял Испанское Королевство. Были здесь и «Англия», и «Германия», и «Индия», и «Сербия», и «Турция», и, естественно, целая орава королей и министров. Министры, как настоящие, вели дипломатические споры, которые, как и полагается, то и дело заканчивались объявлением войны каким-нибудь «государством», скажем «Китаем», другому, скажем «Нидерландам», после чего следовало самое интересное — война как таковая. В результате по вечерам немало министров и королей отправлялись с поля боя по резиденциям с разбитыми носами, разодранными штанами и подбитыми глазами.

Его Величество, на том основании, что жил на свете еще очень мало и ростом обладал небольшим, после раздела «мирового пространства» (то есть двора и пустыря за ним) был вынужден мириться с небольшим пространством рядом с мусорным ящиком. Он было объявил свой угол Бразилией, но «китайскому» и «турецкому» министрам, которые тиранили подданных в своих свитах, по меньшей мере, уже с десяток лет, такое нахальство не понравилось; была созвана «всемирная» конференция, на которой вынесли вердикт: быть ему, правителю угла у мусорного ящика, — Королем Люксембурга, ввиду того что сам он мал и Люксембургия, как стало известно от одного из участников конференции, тоже само по себе очень маленькое государство, так что на карте его, говорят, совсем и не видно, пятнышко какое-то. Его Величество не имело возможности возражать против вердикта, не говоря о том, чтобы объявить войну. Он был доволен и тем, что был признан де-факто как Его Величество Король Люксембургский, которого, по его распоряжению, позже стали сокращенно называть Король Люкс.

После коронации других важных событий в его жизни не было. Как-то быстро минули лето и осень, наступила зима. В рождественскую субботу Алфред Рихард сводил Короля вечером в долину Кадри — место прогулок жителей Главного города. Здесь лес, пруды, лужайки и Дворец президента. Тот вечер, когда они с Алфредом сюда пришли вдвоем, навсегда ему запомнился.

Вечер был сказочно красив. Снежно бело, воздух тих и чист. Лучи предзакатного солнца играли в зеленых ветвях сосен и елей, прыгали белки и синички, особенно запомнилась Его Величеству черная вода маленькой речушки, обнимавшая ласково отражение деревьев на своем берегу, на который из мягкой предвечерней синевы леса вдруг медленно вышла лань, подошла к воде, потрогала копытцем кромку льда — крепка ли и стала пить… Король и Алфред Рихард стояли неподвижно и смотрели на лань — светло-бурая шерсть, тоненькие рога, темные глаза… Она их совсем не боялась.

— Сегодня никто не делает зла другому, — сказал Алфред. — Сегодня даже враги не враждуют и звери доверяют людям, видишь, и лань нас совсем не боится, потому что сегодня — Ночь Рождения Христа.

Королю не хотелось возвращаться домой. Его Величество и Алфред Рихард были в зимней сказке. Ели при наступающих сумерках выглядели синими. «Пора уходить, — сказал Алфред, — иначе можно заблудиться в темноте».

Они вышли из леса и направились в город, где в такой вечер тоже, конечно, интересно. Особенно привлекали витрины магазинов — чего только в них не было! Так и хочется стать богатым! Но Король понимал, что он не богат. Не то чтобы беден совсем, но и не богат. Тем более что политурные лаки и заячьи лапки подорожали — жить непросто. Они шли по улицам, останавливаясь у витрин, ахали.

— А мы сейчас пойдем к одной даме… в гости, — предложил Алфред Рихард, — у нее нас угостят чем-нибудь вкусным.

Король сразу повеселел…

Они продолжали любоваться сияющими витринами, освещающими их путь, белобородыми Дедами Морозами, разукрашенными елками. Наконец, вошли в подъезд дома, в темноте трудно и разобрать — какого, поднялись на лестничный пролет и… В душу Короля закралось горькое подозрение. Алфред позвонил в дверь и… открыла Хелли Мартенс.

Алфред Рихард впервые обманул своего повелителя. От разочарования слезы навернулись на глаза, но раздалась веселая команда Хелли Мартенс:

— Сеньоры, рыцари! Будьте так великодушны, занесите елку!

Своя елка, которая сейчас оденется во что-то красивое, серебристое, сладкое, вкусное… Ради этого можно простить небольшой обман Алфреда Рихарда, тем более что в рождественский вечер даже враги забывают вражду и никто ни на кого не должен сердиться: сегодня — Ночь Рождения Христа. Он сегодня незримо всех навещает, и везде на земле в этот час должны царить мир, радость и всепрощение.

Потом был Новый год. После этого елку выкинули, а ночью загорелась старая фабрика где-то поблизости; было интересно — светло как днем, — треск был далеко слышен. Короля, конечно, не пустили смотреть. Алфред ходил, вернулся и сказал: «Наверное, подожгли». Король же решил, если подожгли, то потому, что Рождество прошло и люди опять могут враждовать, значит, Христос уже покинул землю, можно и поджигать, раз есть такая необходимость. Королю было очень интересно: где находился и чем был занят Христос в то время, когда отсутствовал? Но интересы Короля лишь мешали его подчиненным в их ежедневных заботах и занятиях; они предпочитали считать деньги, прикидывая, сколько можно выручить, если «реализовать» мастерскую Алфреда. В воздухе ощущалось тревожное настроение. Король интуитивно определил: будут перемены.

Он продолжал выходить в народ и посещать свои любимые места развлечений — паровозное депо, железнодорожную товарную станцию, забирался в старые паровозы и вагоны, в которых пахло железом и смазочным маслом; он совершал прогулки на пролетках самым изысканным, истинно королевским манером: цепляясь за задки. И конечно же участвовал в любительских драках, когда появлялась охота.

Но в воздухе ощущалось что-то тревожное.

Алфред и Хелли обменивались непонятными Королю замечаниями, строили какие-то планы, понемногу упаковывали некоторые вещи. Алфред уже не принимал заказы на мебель. Ко всему прочему, он все чаще и чаще стал поговаривать о том, как хорошо на острове в деревне Звенинога в поместье Сааре, где Королю еще никогда в его жизни не доводилось бывать.

Жизнь обыкновенных людей казалась Королю вполне заслуживающей внимания и даже его высочайшей зависти хотя бы потому, что они имели право разрешать или запрещать Его Величеству, в то время когда он им запрещать не мог, а разрешать приходилось многое. Из деликатности не станем на эту тему распространяться — кому приятно!

На его люксембургские владения между мусорным ящиком и грудой основательно прогнивших досок претендовали «короли» «Испании», «Англии», и конечно же «американский капитал» стремился наступить железной пяткой на крохотное государство, но до войны дело не дошло. Настал день, когда Король Люксембургский добровольно отказался от этих владений ввиду уже давно предвиденного странствия в неведомые края. Этому предшествовало немало событий: приходили чужие люди и упаковывали все домашние вещи в огромные ящики, которые куда-то увезли, а чемоданы, корзины и мешки — Король это знал — его придворным пришлось тащить на себе, как это бывало уже не однажды по не совсем понятным юному Королю причинам.

Насколько ему было известно из истории своей августейшей семьи, после того как Хелли Мартенс вышла замуж за армейского фельдфебеля, молодая семья была тут же вынуждена искать убежище. У фельдфебеля не было личного состояния, не оправдались надежды и на приданое Хелли Мартенс. Да и Король Люксембургский предъявил преждевременные претензии на жизнь. Посему Алфред Рихард, которому повезло стать отцом Его Величества, разъезжал по стране и занимался различной малодостойной, но свойственной низкорожденным подданным деятельностью: выращивал у богатых землевладельцев поросят, огурцы, возделывал землю, то есть пахал на пароконной тяге, бороновал. В общем и целом эта деятельность никого в семье не устраивала, потому что платили мало, а Король уже давно диктовал подданным своим ничем не оправданные прихоти весьма скандального характера: когда хозяин владения, где они вынуждены были временно жить, подрубил топором уши своей собаке — любимице Короля, последний в величайшем гневе укусил его за палец. После этого инцидента дальнейшее пребывание королевской семьи в данном местечке стало невозможным. Начались поиски другого… Итак, маленький Король-изгнанник повидал мир, наблюдая его главным образом с высоты груженой повозки, запряженной не самыми ретивыми лошадьми.