Такая страна (Путешествие из Москвы в Россию) - Страница 2
Если бы от тесноты, не так было бы обидно. Тут другое... Что? Возможно, сложность и широта русской натуры, которой скучно идти прямым и простым путем. Которая не лезет в средний диапазон, но требует контрастов по всей широте спектра. С учетом этих требований заказчика (ничего случайного ведь не бывает) и построена Россия - страна контрастов. Причем контрастов замечательных, ярких! Огромная территория, а жить людям негде: ютятся в коммуналках, а дадут участок, так шесть соток. Страна крестьянская, а пшеницу завозим. Кругом леса, газ и нефть, а полстраны мерзнет зимой, казалось бы, как же такое может быть? Говорят, не хватает энергии и, замечательное слово, энергоносителей!
Хотя, скорей, не сколько дров недостает, сколько воли, чтоб их наколоть. Или дотянуть нефть до нефтепровода. Да просто замостить выбоину на дороге. Или хоть докинуть мусор до мусоропровода. По минимуму: воли и решимости дотерпеть до писсуара...
Сил нет, и ничего тут не сделаешь. Не хотел бы я оказаться на месте правителя и мучиться: как командовать таким народом, как заставить его работать? На себя же! Да еще чтоб он не обижался и не бунтовал? Как ни ужасно такое говорить, но, кажется, это получилось у Сталина. По-хорошему кто бы поехал на шахты Воркуты, на колымские прииски, на большие стройки социализма, когда платить нечем? А в столыпинских вагонах - поехали, и все, что надо, построили, а кто вернулся, те до сих пор носят портреты Хозяина... Стыдно, что не было ни всенародного восстания, ни хоть покушения на вождя - ничего в оправдание... Интересно, почему? Может, большинство просто пребывало в уверенности, что все делалось честно? Может, люди радовались, что хоть так, хоть такой ценой построили для себя серьезную индустриальную страну? А дай им тогда волю, так, может, и просидели бы всю жизнь на деревенской печке? Так иногда пьющий человек "подшивается"; для своей пользы забывает гордость и отдается во власть внешней силы, ставит себя в зависимость от жестокой "торпеды" - поскольку в состоянии полной свободы он явно сдохнет под забором...
Самым ярким и убедительным, но очень для нас унизительным и оскорбительным образом эта технология управления людьми низких энергий была применена в заградотрядах. Не все ведь поголовно хотели умирать за Родину, за Сталина, это какой же для этого нужен всеобщий и повсеместный подъем, всплеск энергии! Но нацеленный в спину свой пулемет делал героем любого, кому это приказывала страна.
Потом это все кончается и объявляют свободу.
Однако внезапная, насильно выданная свобода - это как отпуск, как выходной: заняться нечем, человек с утра выпил, поругался с женой, разбил соседу лицо, после пошел на речку, хоть и не хотелось, и там сдуру по пьянке утонул. Американские негры, освобожденные почти одновременно с нами, как и мы, за эти 130 с лишним лет так и не привыкли распоряжаться свободой - они тоже увлекаются самобытностью, требуют от посторонних заботы и установления справедливости, уважительно рассматривают теории насильственного переустройства мира, много пьют. И тоже любят рассуждать про то, как по капле выдавливают из себя раба. Скорей всего, человек вообще живет рабской жизнью не столько по принуждению, сколько в свое удовольствие. И поступает по-своему мудро, когда, не имея сил на восстание, плюет на все и радуется жизни - такой, какая она есть. Многие тысячи лет торжества рабовладельческого строя и достигнутые в его рамках успехи убедительно показали: этот строй - весьма эффективная технология управления слабыми людьми.
Когда гнать на работу перестали, а самим на нее идти - сил нет, как выйти из положения? Это - еще одна неясность среди общей мутности и расплывчатости нашей русской жизни...
Но одна ясность - в порядке исключения - у нас таки есть. Мы знаем, какие мы, мы можем друг друга судить честно, по самому гамбургскому счету. При нашей жизни, когда никакие законы, никакой страх Божий людям не указ, и человек безнаказанно может самовыразиться по всякому поводу - всякий действует без оглядки и обнажает свою сущность. Никакого приукрашивания, никакой лакировки! Мы одни, может, и видим ясно, что за зверь человек...
Впрочем, несмотря на всю печальную правду, оптимисты полагают, что замечательная жизнь в России не то что скоро начнется, но и вовсе уже началась. Один из них мне так описал нашу жизнь:
- Как же нам повезло! Смотри: собственность поделили без гражданской войны. Мы сидим беседуем в офисе, а могли бы с автоматами бегать, убивать друг друга. Нефтепроводы не взорваны. Рельсы не перерезаны. Регионы соблюдают приличия и делают вид, что послушны Москве. В магазинах еду продают без карточек. Нам выпал лучший расклад из всех возможных!
Другой, серьезный юрист Сергей Пашин, кстати, персонаж 15-й главы этой книжки, дал еще более экзотическую версию:
- У нас нормальное неправовое государство, причем не самое плохое из неправовых. Управляют нами не законы, а личное усмотрение начальства. Это управление вотчинного семейного типа, то есть типичный феодализм. Феодал отец своим подданным, а они ему как дети. Если холопам сразу дать демократические свободы и зауважать права личности, это будет посягательство на власть феодала. Что очень плохо: ведь другой власти при таком строе не бывает! Приятно, что феодальный способ правления - намного прогрессивней, чем рабовладельческий (который у нас недавно был свергнут). А теперь систему разлагает еще более прогрессивная формация - капитализм. К власти идет денежный мешок, он ломает загородки между регионами и постепенно ограничивает власть феодалов. Этот замечательный и очень полезный, хотя и стихийный процесс идет в хорошем темпе: смотрите, как заметно подточился феодализм за последние пять-семь лет! В общем, наше общество устроено разумно, все идет как надо, ситуация понятна, будущее предсказуемо. К сожалению, большие ресурсы отвлекаются на поддержание иллюзии того, что у нас якобы демократия и правовое государство. Это делается для успокоения слабонервных и наивных, которые не понимают: ничего не изменится, пока не созреет историческая необходимость.
Настоящих последовательных оптимистов не огорчает даже тот факт, что вместо настоящего государства (пусть бы и феодального) мы имеем только весьма необжитую неухоженную территорию, населенную не единой нацией с общими для всех интересами, но разрозненными людьми. Что только некоторые из них, далеко не все, хотят тут построить приличное государство. Что сама стройка еще и не началась даже. Оптимисты даже рады, что не началась! Поскольку, говорят, глупо торопиться со строительством, не зная, а какой же, условно говоря, нужен дом: сколько этажей, комнат, куда окна будут выходить и нужны ли вообще двери. И когда с младшенькими непонятно, как быть: вдруг они уже подросли и будут определяться вплоть до отделения. Что стройку, с одной стороны, несколько удешевит, но, с другой стороны, проблем не убавит. (Один большой общий дом мы в свое время уже построили, хватит.)
Впрочем, сметы нет даже приблизительной - богато ли замахиваться, скромно ли. То есть пока мы не знаем, образно говоря, каких строителей сможем подрядить - финнов, турков или армян? И вообще не предпочесть ли нам европейскому дому войлочную юрту? Наши повадки все больше ведь кочевые, ни дорог у нас, ни сортиров; тысячу лет живем на одном месте, а выглядит оно так, будто пришли вчера, а завтра готовы без жалости все бросить и уйти.
Так евроремонт нам ближе или азиатчина? Вроде элементарный вопрос. Но у нас полно ведь наивных людей, которые считают русских европейцами! Послушать их, так пыльный Стамбул, полный шумных безалаберных людей и дешевых ларьков, нам вроде чужой! А холодный, стройный, чистый и изысканный европейский Лондон - значит, родной?
А потом, когда кончится стройка - может, нам вместо прораба понадобится царь? Или управдомом обойдемся? Это все пока еще только выясняется с дебатами, со скандалами, с драками.
Хорошо еще, что пока не пустили к власти коммунистов, которые славятся своей простотой: они если не могут кого по-хорошему убедить на словах, так просто расстреливают таких упрямцев и все.