Тайные раны - Страница 21

– Ты уверен, что могу? Судя по твоему виду, у тебя не все работает на полную мощность, если уж говорить начистоту.

– Конечно. Сосредоточиться мне сейчас не очень-то удается, что делает невозможным чтение сложных текстов. – Он пренебрежительно отмахнулся от книг, которые сам просил ее принести. – Но меня сняли с морфия, и мой мозг нормально реагирует на происходящее. Мне лучше распутывать эту загадку, чем смотреть дневные передачи. Ну, что ты мне можешь рассказать?

– До обидного мало.

Кэрол кратко поведала ему, что удалось выяснить.

– Стало быть, подведем итоги, – произнес Тони. – Мы не знаем никого, кто ненавидел бы его настолько, чтобы убить. Видимо, его отравили в ночном клубе, набитом людьми. И мы не знаем, откуда взялся рицин.

– Что-то типа того. Но вот еще что: я нашла в кармане его джинсов скрученную бумажку. А на ней записан какой-то интернет-адрес, у меня пока не было времени проверить его: www.bestdays. co.uk.

– Можем сейчас и посмотреть, – предложил Тони, нажимая кнопку пульта, чтобы поднять кровать, и морщась боли.

– Болит? – спросила Кэрол.

– Нем ног о, – признался он и включил ноутбук.

– Они что, не могут тебе дать какое-то лекарство, чтобы не болело?

– Стараюсь принимать поменьше анальгетиков, – пояснил Тони. – Не нравится мне, какое у меня после них самочувствие. Предпочитаю ясный рассудок.

– Ну и глупо, – заявила Кэрол. – В боли ничего полезного нет.

Не спрашивая его разрешения, она нажала кнопку вызова сиделки.

– Что ты делаешь?

– Улаживаю твои проблемы.

Она развернула кресло, чтобы видеть экран компьютера.

Тони ввел адрес. Открылась страница: «Лучшие дни нашей жизни». Всего за пять фунтов в год создатели сайта обещали предоставить желающим услуги лучшей в Великобритании службы воссоединения бывших одноклассников и коллег. После краткой экскурсии по сайту Тони с Кэрол выяснили: зарегистрировавшись здесь, можно разыскать любых давних знакомых и связываться с ними посредством электронных писем.

– Зачем бы Робби Бишопу выходить на связь со старыми школьными приятелями? – спросил Тони. – Думаю, они сами из кожи вон лезли, лишь бы не терять его из виду.

Кэрол пожала плечами:

– Мало ли, может, он хотел найти девушку, которая его когда-то бросила? После разрыва помолвки он был вполне свободен.

– Все равно не сходится. Привлекательный парень, богатый, талантливый. Женщины на него вешались. И он, по всей видимости, время от времени кого-то из них подцеплял. И он был помолвлен. Если бы он по-прежнему был неравнодушен к какой-то девице, которая когда-то бросила его, он бы вел себя иначе. – Тони покачал головой. – Нет, в психологическую картину это совершенно не укладывается. А мы точно знаем, что на бумажке почерк Робби?

– Нет. Сейчас она у экспертов. Думаешь, кто-нибудь ему ее дал?

– Он сказал Филу Кэмпси, что выпивает с кем-то из старых школьных знакомых. Предположим, этот кто-то посоветовал ему зайти на сайт, поискать приятелей. Робби это не заинтересовало, но он не хочет показаться невежливым, поэтому сует записку в карман и потом просто забывает о ней.

– Может быть. Это логично.

Тони набрал в поисковике: «Харристаунская школа, Брэдфилд».

– Ты знаешь, в какой школе он учился? – подозрительно спросила Кэрол.

– Я слежу за футбольными новостями, Кэрол. Я знаю, где он родился и вырос. Его родители до сих пор живут все в том же доме в Харристауне. Он предлагал купить им новое жилье, но они предпочли остаться в родных стенах.

– Из футбольных новостей такие вещи не узнать.

Тони изобразил смущение:

– Ну да, время от времени я просматриваю колонки слухов. Вот посмотри.

Он указал на экран. Фотография Харристаунской школы: угловатый флигель из стекла и бетона, примерно шестидесятых годов, пристроен к основному корпусу – кирпичному зданию Викторианской эпохи. Под кратким рассказом истории школы – раздел «Знаменитые выпускники». Два члена парламента; две рок-группы; средней руки детективщик; малоизвестная актриса, какой-то модельер. И Робби Бишоп. Еще пара щелчков мышью – и Тони получил список тех, кто учился в Харристаунской школе одновременно с Робби.

– Кто бы ни дал ему эту ссылку, есть вероятность, что его имя среди них.

Кэрол застонала:

– Надеюсь, это хоть чуть-чуть сузит список.

– По крайней мере, теперь ты ищешь иголку не в стоге сена, а в копне.

– Думаешь, от этого легче? Тут-то и трудность, когда в деле нет явного мотива: не знаешь, с чего начать.

Тони прищурился:

– Для этого я и нужен, верно? Человек, который выдвигает дурацкие идеи и тем самым сокращает список подозреваемых, когда невозможно оттолкнуться от принципа «Кому выгодно?».

Кэрол усмехнулась:

– Пожалуй. Ну, на этой оптимистической ноте я тебя оставлю. Еду в Лондон беседовать с бывшей подружкой Робби.

– С очаровательной Бинди Блис, не так ли?

– Ты совершенно прав. Теперь я понимаю, что означает «просматриваю колонки слухов». А перед тем, как уехать, я отправлю кое-кого добыть как можно больше записей с камер уличного видеонаблюдения, которые установлены в центре города. Им придется попотеть.

– Как просматриваются окрестности «Аматиса»?

Кэрол вздохнула:

– К сожалению, по-разному. Где-то камер чересчур много, где-то нет совсем. Фасад клуба просматривается хорошо, подходы к ближайшим многоэтажкам – тоже. Но возле ВИП-зоны есть боковой выход в переулок. Переулок идет вдоль торца здания, а дальше – целый лабиринт улочек, это же Темпл-Филдз. Несмотря на все наши усилия, камер там до сих пор почти нет.

Они ненадолго замолчали. Каждый вспоминал прошлые дела, связанные с Темпл-Филдз – территорией, умудрявшейся сочетать в себе и район красных фонарей, и квартал геев, и роскошные квартиры, и целый улей мелких торговых предприятий. Темпл-Филдз – смешение и самого крутого и откровенного отстойника.

– В этой части города по-прежнему может случиться все что угодно, – полусонно пробормотал Тони. – И хорошее, и плохое.

Кэрол насмешливо фыркнула:

– Насчет хорошего – поверю тебе на слово.

– Просто мы там всегда видели одно плохое.

– Скажи это Поле.

Голос Кэрол звучал печально: она вспоминала, как однажды Пола чуть не погибла в вонючей комнатке района Темпл-Филдз.

Тони улыбнулся:

– Кэрол, Пола понимает, что такое грех, куда лучше, чем мы с тобой. Ей многое известно про Темпл-Филдз. Долгое время это было единственное место, где ей подобные могли чувствовать себя в безопасности. Геи жили в Темпл-Филдз задолго до того, как тамошний гейский квартал стал модным местом.

Упрек прозвучал мягко, но он напомнил Кэрол: не следует считать, что ее восприятие во всем совпадает с восприятием Полы.

– Ты прав, – согласилась она.

Но тут, постучавшись, вошла медсестра.

– Чем я могу вам помочь?

– Ему нужно болеутоляющее, но он не хочет в этом признаваться, – объяснила Кэрол, вставая и собирая свои вещи.

– Это действительно так?

Тони кивнул:

– Похоже что да.

Медсестра сверилась с историей болезни, прикрепленной у кровати, и заметила:

– Я же вам говорила, здесь м учеников не награждают медалями. Сейчас что-нибудь вам принесу.

Кэрол прошла к выходу вслед за ней:

– Не знаю, когда я вернусь из Лондона, но постараюсь заскочить к тебе завтра.

– Удачи, – отозвался Тони.

Ему не жаль было ее отпускать: это посещение напомнило ему, насколько мало у него сил. Какое облегчение – знать, что сегодня вечером никто уже больше не придет. Есть свои преимущества в лежачем режиме, когда весь твой мир находится на расстоянии вытянутой руки.

Он провел много лет, чувствуя себя ребенком, прижавшимся лицом к окну, как бы подглядывая за счастливыми семьями, которые празднуют классическое диккенсовское Рождество. И он не сразу уяснил себе, что большинство этих счастливых с виду семейств тоже хранят немало мрачных и печальных тайн, как и его собственная семья. Но к тому времени он уже сознательно выстроил себе жизнь одиночки.