Тайны закрытого мира - Страница 4

– Решила отомстить хозяину за плеть, – понятливо фыркнул Терезис, заботливо подливая мне чай, – оставить его без средств к существованию.

– Какие высокие слова! – Отступать от почти сложившегося плана мне очень не хотелось. – А почему бы тебе не взглянуть на происходящее с точки зрения сидящей в клетке дриады? Ведь ее даже жизни скоро лишат.

– Ну и куда ты его отправишь, оборотня этого? Ведь он, вполне возможно, людей ест.

– К Тише, само собой. Если он с медведями может договориться, то и с этим существом общий язык найдет. Ну а если леший скажет, что он опасен, найду другой вариант. А тебе его совсем не жаль?

– Таресса, ключ скрипит! – прерывая наш спор, торопливо выкрикнул Дер, и я мгновенно вскочила на ноги и перенеслась прямо внутрь кольчуги.

Дракоша специально расширял ее на несколько сантиметров, когда я уходила, чтобы возвращения проходили без осложнений.

Чешуйки шкурки стали мягче, удобно легли под позвоночник, поддержали под локти. Никто из публики Хиршана даже не догадывался, что сама я почти не танцую. Это дракоша, изучивший мои движения, переставляет ноги, а я в это время удобно полусижу и думаю о своих проблемах. Хотя их не так много осталось, и к тому же они больше касаются Дэса, чем меня. Ежегодный большой совет эргов, традиционно назначенный на первый весенний день, готовит ему крупную головную боль. Хенна проболталась, что многие недовольны правлением Викториса и собираются выдвинуть на эту должность Дэса. Но сам Дэсгард против. Разумеется, я тоже, он и так отдает ковену большую часть времени.

Вот только никто нас спрашивать не собирается, хотя меня и ввели после операции в проклятом мире в состав совета. И даже звание эрга дали, хотя я им и доказывала, что это неправильно и не соответствует законам ковена. Бесполезно. Хенна, Балисмус и Сегордс меня переспорили, и Терезис, которому тоже, наконец, дали звание эрга, целый вечер потом мстительно хихикал. Тот еще жук.

– Веник! – громко позвал ученик колдуна, прибавляя в светильнике фитиль. – Учитель сказал, как ее кормить, эту уродину чешуйчатую?

Ах ты, злой мальчишка! Это почему я сразу уродина? А вдруг я дочь царя морского? Или нет, лучше пустынного. В этой части материка господствует огромная пустыня, занося каждую осень суховеями обмелевшие русла всех стекающих с гор речек. А весной, когда начинают таять снега и приходит пора яростных ливней, речки возрождаются и промывают себе новые русла. Потому города и стоят только на редких холмах, чтобы не отстраивать их каждое лето заново.

– Не сказал, – хмуро буркнуло из своей засады лохматое существо и не добавило больше ни слова.

– Как всегда, – уныло рассуждал ученик, ставя на стол небольшой котелок и доставая из мешка завернутый в тряпицу кусок хлеба и дешевого сыра. – Сам попытайся сообразить!

Судя по ехидству и надменности, прозвучавших в последних словах, это была пародия на учителя, и, как мне кажется, довольно талантливая. Во всяком случае, после нее я точно убедилась, что мы столкнулись с банальнейшим темным колдуном. Фу, даже скучно стало. Я этих темных уже успела насмотреться, в родне целых четыре штуки, если не больше. Что-то там намекал Вандерс на родство с другими колдунами, и хотя Дэс пока на них сердит, самого факта это не меняет.

Мальчишка налил в мисочку нечто вроде горохового супа с малюсенькими кусочками мяса, отрезал кусок хлеба и положил на него ломтик сыра, бдительно следя за тем, чтоб меня не перекормить. А потом поставил все это на дощечку и подсунул под дверцей, немного не доходящей до пола.

– Эй, рыба! На, на!.. – как собачонку, позвал ученик, нужно думать, что меня. – Иди ешь! А то сам съем!

Веник ехидно фыркнул из-за печи, но смолчал, хотя я не сомневалась, что колдуну все будет известно.

И откуда он его взял, этого парнишку, и почему тот не поступил в ученики к комедиантам? Насколько я успела заметить, они тут неплохо зарабатывают.

Пока во мне боролись сомнения, стоит ли делать вид, что я съела эту неаппетитную похлебку, или объявить голодовку, ученик отлил из котелка суп в мисочку побольше, сделал еще бутерброд и почти бегом понес все это куда-то наверх. Стук жестких подошв о ступеньки слышался в незакрытую дверь очень четко.

– Веник… – потихоньку позвала я, подчиняясь внезапному озарению. – Хочешь кушать? Возьми эту еду, я никому не скажу.

– Тебе не поверят! – Он уже был рядом, торопливо переливал суп в какую-то неказистую посудину. Потом ловко сунул за пазуху хлеб и метнулся назад.

Я и до этого знала, что эмир скудно кормит и слуг, и гарем, но даже подозревать не могла, что это распространяется и на колдуна. Не видела я до сих пор ни одного из их братии, который бы отказывал себе в самых обыденных вещах, вкусной еде и удобной постели. Может, Дэс ошибся насчет его могущества? Или это просто на колдуне такой сильный амулет? Нужно будет сказать, пусть проверят.

Колдун появился как привидение – сначала возник туман, потом все четче проступили черты лица, фигуры, одежды. Последними вырисовались глаза, мигнули, прищурились и язвительно уставились на меня с самой панибратской ухмылкой.

– Я сразу заподозрил, что ты разумное существо и что в море попала нечаянно. Мне пришлось много лет скитаться по морям корабельным магом. Я знаю все острова, бухты и проливы и точно знаю – нет в нашем мире такого моря, где бы водились подобные существа.

Ну да. Само собой, я существо разумное, хмыкаю про себя, разглядывая темного. Ну и что из этого? Ты мне доводы свои привел и стоишь теперь такой гордый своей сообразительностью, что прямо смешно. Ну какой мне прок, что ты сумел сделать верное определение, если я его и так знала? Может, еще ждешь, что я сейчас брошусь к тебе со слезами счастья, от радости за твою сообразительность?

– Ты не хочешь со мной поговорить?

Интересно, что в его голосе сейчас прозвучало – оскорбление или угроза? Так мне ни первое не интересно, ни второе не страшно. А что это он за флакончик берет с таким многозначительным видом?

– Таресса, отойди подальше, – встревоженным голосом Дэса шипит в мое ухо дракоша, и я нехотя перепрыгиваю на другой край лужи.

Вот почему такая несправедливость! Как командовать мной, они придумали, а как мне им отвечать – забыли. А я, может, тут скоро разговаривать разучусь с этими наглыми аборигенами, которые только и думают о своей выгоде, нимало не беспокоясь о пленных существах. Все, решено! Сегодня же ночью уведу у бывшего хозяина его пленников и думать о его судьбе не буду. Пусть освоит новую профессию.

– Ты испугалась, – довольно ухмыльнулся колдун, – значит, тебя уже наказывали. Хотел бы я знать кто? Давай договоримся: я буду называть страны, и если назову ту, где ты до этого жила, ты киваешь два раза, если не угадал – один.

Не-а, – меня так и подмывало сказать ему это вслух, – не договорились. Это тебе интересно, а мне нет. Зачем же я буду стараться?

Но я упорно молчу, отлично помня, что возвращаться мне придется к любимому мужу. Который меня тоже обожает. Кто когда-нибудь бывал в подобной ситуации, тот знает, какие они параноики, наши любимые. Мы вот с Ниницей сразу заметили, какими одинаково озабоченными становятся лица у конопатого лекаря и моего мужа, стоит кому-то из нас вечером сказать, что в доме слишком прохладно.

– Не хочешь по-хорошему… – понял колдун и задумался. – Ну что ж… Насколько я успел понять, тебе не чуждо сострадание. В балагане ты оборотню рыбу отдавала, тут моего должника кормить принялась… Веник! Иди сюда!

Лохматый домовичок нехотя вылез из своего убежища и, хмуро стреляя в меня глазками из-под кустистых бровок, поплелся к хозяину. Съеденный суп явно пошел ему на пользу. Внешность нечисти стала более презентабельной, даже халат приобрел вполне узнаваемый зеленый цвет.

– Так вот, тебя я не трону, – поймав мелкого за распущенные по плечам лохмы, сообщил мне темный негодяй, – ты собственность эмира. Вдруг дождешься момента, когда он захочет с тобой поговорить, и нажалуешься. Зато наказать мою собственность имею полное право, и наказывать его буду у тебя на глазах.