Тайны российской аристократии - Страница 31

Житие Даниила Московского, включенное в «Степенную книгу» (60-е годы XVI в.), повествует, что князь был погребен в Даниловом монастыре. После перевода архимандрии в кремлевский Спасский монастырь могила князя оказалась в небрежении, и Даниил, как говорится в житии, являлся молодому сыну боярскому из стражи Ивана III с напоминанием своему потомку о необходимости почтить его память. При Василии III князь Иван Шуйский, садясь на коня, наступил на надгробную плиту князя Даниила, и в тот же момент конь пал, чуть не задавив седока. С этого времени было установлено пение соборных панихид по князю. При Иване Грозном совершилось исцеление у гроба Даниила Московского, было установлено местное почитание князя как святого, а монастырь возобновлен и в нем отстроен каменный храм. 30 августа 1652 г. были обретены мощи святого князя Даниила Московского, а его церковное почитание в лике святых установлено в конце XVIII – начале XIX в.

О Данииле Московском рассказывает не только его житие, рисующее образ благочестивого московского князя, но и романтически-авантюрная повесть XVII в. «Сказание об убиении Даниила Суздальского и о начале Москвы», которая называет главного героя князем Даниилом Александровичем Суздальским, а его брата – Андреем Александровичем. Ничего общего с реальной биографией князей эта занимательная повесть о женском коварстве, жестокой расправе и последующем возмездии не имеет, но ее действие происходит в реальное время жизни прототипов – в конце XIII в.

Повесть причудливо сплетает воедино московские легенды с летописным рассказом об убиении князя Андрея Боголюбского. Согласно «Повести», князь Даниил Суздальский силой взял к себе в службу двух сыновей боярина Стефана Кучки, чьи «красные села» располагались на Москве-реке. При дворе князя Даниила молодые Кучковичи «приглянулись Данилове княгине Улите Юрьевне, и уязви дьявол ея блудною похотью, возлюби красоту лица их; и дьявольским возжеланием сжилися любезно». Любовники решают убить князя. Братья нападают на него на охоте, но Даниилу удается убежать от них. В панике князь бежит вдоль берега Оки и прячется от убийц в «срубце» – погребальном сооружении-домике: «погребен ту был упокойный мертвый». Князь прячется в срубец, «забыв страсть (страх) от мертвого». Кучковичи в ужасе возвращаются ни с чем к княгине, опасаясь, что Даниил ушел во Владимир к брату Андрею и скоро возвратится с большим войском вершить суд и расправу. Однако Улита знает способ найти беглеца: верный княжеский пес-выжлец может сыскать Даниила и на побоище среди мертвых тел, и раненого, неизвестно где лежащего. Кучковичи с псом отправляются на поиски: «и побежав пес зле Оку-реку, и добежав до струбца упокойного, где ухоронися князь, и забив пес главу свою в струбец, а сам весь пес в струбец не вместися, и увиде пес государя своего Данила, и нача ему радоватися ласково». Тут подъезжают Кучковичи и копьями убивают князя. Но расплата уже близка: узнав об убийстве, князь Андрей Александрович собирается в поход. Кучковичи в страхе бегут и прячутся у отца. Княгиню Улиту князь Андрей казнит «злою смертью», а сам отправляется против Стефана Ивановича Кучки. Захватив боярина и его сыновей, князь Андрей казнит и их «всякими казнями разноличными лютыми», а на месте боярских «красных сел» ставит город Москву, в котором начинает княжить сын Даниила – Иван Данилович.

В правление Даниила готовилась экономическая, политическая и военная мощь Москвы, с которой его сын Юрий Данилович выступил против тверских князей. Юрию удалось победить главного соперника – князя Михаила Ярославича Тверского, и получить великокняжеский ярлык. Однако торжество Юрия было непродолжительным. В 1325 г. сын Михаила Тверского, князь Дмитрий Михайлович по прозвищу Грозные Очи, в седьмую годовщину смерти отца, своей рукой зарубил князя Юрия Данииловича в ставке ордынского хана. Правда, хан был возмущен таким своеволием и приказал казнить Дмитрия Михайловича, но великокняжеский ярлык вернулся в Тверь, а на Москве начал княжить Иван Данилович Калита.

Младший сын Даниила Московского Иван родился, вероятно, в конце 1280-х гг. В отличие от старшего брата, энергичного и жестокого Юрия Даниловича, Иван был человеком спокойным и расчетливым. Он был благочестив и преклонялся перед авторитетом духовных лиц, но, когда того требовали обстоятельства, мог быть суров и жесток.

Согласно легенде, прозвание «Калита» он получил от кожаной сумки-калиты, из которой щедро раздавал подаяние. Но возможно и то, что Калитой современники прозвали князя потому, что тот был богат и стремился всегда увеличить свое состояние. Нет сомнений лишь в том, что Калита был благочестив и начитан. Эти качества привлекли к нему главу Русской Церкви митрополита Петра. Когда князь Юрий бывал в походах или в Орде, именно Иван принимал владыку в Москве. Дружба с Калитой и предчувствие, что Москва может стать лидером Руси, привели Петра к решению перенести митрополию в Москву. Строительство Успенского собора началось еще при жизни Юрия Даниловича, но вел его Иван Калита, совместно с митрополитом.

Став московским князем, Калита продолжил украшать свою столицу каменными храмами – в 1329 г. была возведена церковь во имя Иоанна Лествичника, византийского святого, патрона Ивана Даниловича; в 1330 г. на месте деревянного собора Спасского монастыря был возведен каменный, а в 1333 г. построен храм в честь Михаила Архангела, ставший усыпальницей московских князей. 25 ноября 1339 г. начались работы по строительству новых деревянных стен Москвы, закончившиеся в Великий пост 1340 г.

Калита завершил первый этап борьбы с Тверью. Когда в 1327 г. в Твери произошло восстание против Орды и были убиты ордынский наместник, его войско и слуги, Калита вместе с другими князьями принял участие в разгроме Твери армией хана Узбека. В 1328 г. он получил в Орде ярлык на великое княжение. Калита был верным союзником Орды. Он добился четкой организации сбора дани и отправки ее в Орду. Московские войска «выбивали» дань для Орды по всей Руси. Многие историки осуждают Калиту за «непатриотическую позицию», но этим московскому князю удалось добиться того, что «престаша погании воевати Русскую землю и заклати христиан, и отдохнуша… христиане от великой истомы и многой тягости, от насилия татарского…» Летописец говорит о княжении Калиты как о времени «тишины великой». Именно тогда и начало готовиться грядущее сопротивление Орде, родилось поколение, не побоявшееся выйти против Орды на Куликово поле.

По мере того, как укреплялось политическое могущество Москвы, росло богатство и самого московского князя. Копилось ли оно за счет денежного потока, шедшего через московских сборщиков в Орду, или происходило из других источников, например, от кормлений – права управления волостями со сбором налогов, дававшегося княжеским слугам при условии выплаты ими половины полученного – мы не знаем. Источники дают основание только констатировать факт концентрации в руках московского князя значительных средств. Вероятно, еще в 1328 г. Иван Данилович купил в Орде ярлыки на Галич, Белоозеро и Углич. В 1389 г. этими землями как своими владениями распоряжался внук Калиты, Дмитрий Донской. Калита расширил территорию Московского княжества, покупал земли за его пределами, начал создавать систему обеспечения военных служилых людей землями – поместьями. При нем существенно выросла и Москва, став крупным городом Руси, центром международной торговли. Князь был суров по отношению к разбойникам, стремился установить в своих владениях справедливый суд, много жертвовал в храмы. Конечно, Калита не был безгрешен, но вряд ли стоит обвинять его в безнравственности. Союз с Ордой был в то время единственно верной политикой. Благодаря ему при Калите и его сыновьях Москва сумела накопить значительные силы, которые позволили ей во второй половине XIV в. начать борьбу против Орды и процесс объединения земель в единое государство.

Старший сын Калиты Семен Иванович без споров получил в Орде великокняжеский ярлык. Летописи доносят характерное прозвище этого князя – Гордый. Влияние московского князя, стараниями его отца, дяди и деда, настолько возросло, что Семен Иванович мог позволить вести себя по отношению к другим князьям весьма решительно. Есть известие, что новгородские посадники вымаливали у Семена Гордого мир, стоя на коленях. Необуздан был князь Семен и в личной жизни. Он рано женился на литовской княжне Августе-Анастасии, дочери основателя литовского государства Гедимина. В 1345 г. княгиня умерла, и Семен Иванович женился на Евпраксии, дочери смоленского князя Федора Святославича, которую вскоре отослал обратно к отцу и приказал выдать замуж. За Евпраксией не известно другой вины, кроме того, что она не понравилась великому князю. Развод и вступление в новый брак считались на Руси тяжелейшим нарушением канонов, но митрополит Феогност, судя по всему, снес это безропотно. Зато, когда Семен Иванович женился в третий раз – на дочери тверского князя Александра Михайловича Марии, – владыка не выдержал: «Владыка не благослови его и церкви затвори». На великого князя это, по-видимому, не произвело никакого впечатления, он продолжал жить с третьей женой, которая родила ему четырех сыновей. Возможно, позднее Семену Ивановичу приходила мысль о том, что Бог наказывает его за беззаконный третий брак – четыре сына от двух браков скончались в детстве еще при его жизни, двое других – вскоре после смерти отца. Из многочисленного потомства Семена Гордого выжила только дочь Василиса, ставшая в 1350 г. женой кашинского князя Михаила Васильевича.