Тайны Иисуса и Марии Магдалины - Страница 39
Вторым гностическим текстом, на котором построен сюжет «Кода да Винчи», является Евангелие от Филиппа [63]. Эта книга была обнаружена лишь в 1945 году, среди прочих документов библиотеки Наг-Хаммади. Хотя ее несложно идентифицировать как гностическую работу, вероятно, начала третьего века, ее очень трудно понять в деталях. Отчасти это обусловлено тем, как она составлена: это собрание мистических размышлений, взятых из ранее существовавших проповедей, трактатов и теологических диспутов, подписанных именем ученика Иисуса Филиппа. А поскольку эти размышления относительно изолированы друг от друга, без какого-либо контекстуального сюжета, их очень сложно интерпретировать [64].
Один из наиболее ясных акцентов текста сделан на контрасте между теми, кто может понять, и теми, кто не может, между экзотерическим знанием (доступным всем) и эзотерическим (доступным избранным), между неподготовленными прихожанами (обычными христианами, называемыми «Иудеи») и подготовленными адептами (гностиками, называемыми «Неиудеи»). Те, кто не понимает, обычные прихожане, обладающие только экзотерическими знаниями, ошибаются во многих своих суждениях — например, буквально воспринимая такие понятия, как непорочное зачатие (стих 17) или воскресение Иисуса (стих 21), которые на самом деле являются не историческими фактами, а символическим выражением глубинных истин.
Во всем тексте фигурируют христианские таинства. Пять таинств ясно названы: крещение, помазание, Евхаристия, спасение и венчание (стих 68). Сложно понять, какое глубинное значение эти ритуалы имели для автора. Однако особый интерес вызывает таинство венчания. Возможно, это является указанием на своего рода союз между мужчиной и женщиной, ритуальную церемонию полового акта, в которой принимают участие члены общины, как в Хиерос гамосе, описанном в «Коде да Винчи»? Мнение ученых по данному вопросу разделилось. Учитывая, что в самом Евангелии отсутствует какое-либо объяснение этого таинства, мы не можем с уверенностью сказать, о чем идет речь.
Два отрывка из Евангелия от Филиппа процитированы в «Коде да Винчи». Один я уже упоминал:
Господа всегда сопровождали трое: Мария, его мать, и его сестра, и Магдалина, которую называли его спутницей. Его сестру, его мать и его спутницу звали Мариями.
Лью Тибинг утверждает, что арамейское слово «спутница» на самом деле означает «супруга» и используется здесь для того, чтобы показать, что Иисус и Мария Магдалина были женаты. Но, как мы уже видели, текст был написан не на арамейском, а на коптском языке, и слово «спутница» ( koinonos, заимствовано из греческого) в действительности означает не «супруга», а лишь «спутница», «друг», «товарищ».
Второй отрывок вызывает еще больше любопытства, но с ним связана одна проблема, о которой я должен упомянуть, прежде чем процитировать его. Свиток, на котором записано Евангелие от Филиппа, местами порван, и на месте многих слов дыры. Особенно это затронуло один отрывок:
Спутница (повреждение свитка) Мария Магдалина (повреждение свитка) более, чем (повреждение свитка) учеников (повреждение свитка) целовал ее (повреждение свитка) в (повреждение свитка).
Очевидно, что Иисус целует Марию куда-то — но куда, сказать невозможно. Дальше в Евангелии описано примерно то же, что и в Евангелии от Марии, в том числе спор между учениками-мужчинами, почему Иисус любит Марию больше, чем их:
Они сказали ему: «Почему любишь ее больше всех нас?» Спаситель ответил и сказал: «Почему я не люблю вас, как ее?»
Конечно, кому-то бросится в глаза, что Христос любил женщину больше, чем мужчин, но было бы ошибочно полагать, что его любовь к Марии по своей природеотличается от любви к ученикам-мужчинам (то есть это не романтическая любовь); речь здесь идет о разной степенилюбви.
В любом случае, вполне понятно, почему ортодоксальные отцы церкви, которые выступали за патриархальную религию и видели самого Бога как «отца» (не как отца и мать, например), считали, что гностики зашли слишком далеко, как в своем видении божественного царства, состоящего из ряда богов, мужского и женского пола, так и в возвышении роли женщин в своем движении. Но самое главное в корне неверно утверждать, что этот акцент на женском принципе был присущ христианству в целом до прихода Константина (как утверждают Лью Тибинг и Роберт Лэнгдон в «Коде да Винчи»); этот акцент присутствовал лишь в одной ветви христианства — в нескольких направлениях, объединенных названием «гностицизм», — а не повсеместно. И эти взгляды свелись на нет за много лет до того, как на исторической арене появился Константин. На него нельзя возложить ответственность за демонизирование священного женского начала в христианстве.
Но это приводит нас к новым вопросам: оставив в стороне спорную роль женщин в ранней христианской Церкви, есть ли у нас доказательства, что священному женскому началу когда-либо поклонялись или что христиане проводили священный ритуал Хиерос гамос?
Это тоже вопрос, на который сложно найти ответы, поскольку наши источники так скудны и двусмысленны.
Начнем с того, что едва ли можно предположить, что большинство ранних христиан поклонялись священному женскому началу. Как указывают наши ранние источники, сам Иисус называл Бога «отцом» и поклонялся ему именно в качестве такового. В канонических евангелиях Иисус постоянно употребляет эпитет «отец» (сорок пять раз только в Евангелии от Матфея, например); он никогда не говорит о Боге как о «матери», «сестре» или другом существе женского пола. И это неудивительно: Иисус был евреем, пророком апокалипсиса, мужчиной, который считал, что в грядущем царстве не будет ни брака, ни секса. Иисус не уделял внимания разнице полов, потому что считал, что в конце концов она будет упразднена.
Так же обстоит дело и с Павлом, которого так любили гностики. Павел считал, что во Христе не будет ни мужчин, ни женщин. По его мнению, в новом веке различие между полами будет устранено. Возможно, он полагал, что все люди вернутся к изначальному состоянию, когда Бог создал человека, но еще не отделил мужское от женского (что произошло позже, когда он сотворил Еву из ребра Адама). Другими словами, люди станут однополыми. Здесь тоже нет поклонения женскому принципу, есть лишь ожидание упразднения женского пола (так же, как и мужского).
Такие же акценты можно обнаружить даже в гностических источниках, в которых женщинам в целом отводится более значимая роль — ведь гностики полагали, например, что божественное царство состоит из богов обоих полов, а также что божественная искра в некоторых людях является на самом деле частью богини Софии, которая заключена в ловушку этого суетного мира (см. мои рассуждения во второй главе). Но даже здесь нет восхваления женского начала как такового. Вспомним высказывание из гностического Евангелия от Фомы:
Симон Петр сказал им: «Пусть Мария оставит нас, ибо женщины не заслуживают жизни».
Иисус ответил: «Я сам поведу ее, чтобы она стала мужчиной, и тогда она тоже сможет стать живым духом, как вы, мужчины. Ибо каждая женщина, сделавшая себя мужчиной, сможет войти в Царствие Небесное» (Евангелие от Фомы 114).
Здесь мы (вновь) сталкиваемся со спорами по поводу роли женщин в спасении, но здесь даже в большей степени нет восхваления женского начала, а есть стремление его уничтожить: лишь мужчины могут войти в царство (см. мои рассуждения в третьей главе).
Или возьмем другое высказывание из Евангелия от Фомы, которое перекликается с убеждением Павла, что в конце не будет ни мужчин, ни женщин, а только целостное человеческое существо:
Иисус сказал им: «Когда вы сделаете двоих одним, и когда вы сделает внутреннее таким же, как внешнее, а внешнее, как внутреннее… и когда вы сделаете мужское и женское одним и тем же, так что мужчина уже не будет мужчиной, а женщина женщиной… тогда вы войдете в царство» (Евангелие от Фомы 22).