Тайны черных джунглей - Страница 20

– Так значит, именно Манчади убил его?

– Да, хозяин, он.

– Ах мерзавец!

– Но больше он никого не убьет. Моя пуля наверняка сразила его, и сейчас рыбы ужинают им.

– Значит, у этого изверга был целый план?

– Да, хозяин. Он убил Агура, чтобы отвлечь меня и и покончить с тобой. К счастью, я это вовремя понял и поспел в нужный момент.

– А у тебя не было каких-то подозрений прежде?

– Нет, хозяин, я ничего не замечал, ни в чем не сомневался. Он обманул нас очень ловко. Но зачем ему нужно было убивать нас?

– Боюсь, что его подослали сюда туги с Раймангала.

– Ты так думаешь, хозяин?

– Уверен в этом. Ты видел его грудь?

– Нет, он все время закрывал ее, не знаю, почему.

– Чтобы спрятать свою татуировку.

– Теперь понимаю; наверное, так и есть. Но почему они так ожесточенно преследуют тебя?

– Потому что я люблю Аду.

– Значит, они не хотят, чтобы ты любил ее?

– Да, и пытаются убить.

– Но почему?

– Потому что над этой женщиной тяготеет какой-то рок.

– Какой?

– Не знаю, но когда-нибудь я раскрою эту тайну.

– И ты думаешь, что эти негодяи снова возьмутся за свое?

– Думаю, да, Каммамури.

– Я боюсь их, хозяин. А ты?

Тремаль-Найк не ответил. Он смотрел на юг.

– Ты что-то заметил? – с тревогой спросил маратх.

– Да. Мне показалось, что я видел странный огонь; он вспыхнул в джунглях и сразу потух.

– Пойдем в хижину, хозяин. Здесь оставаться опасно.

Тремаль-Найк в последний раз посмотрел на джунгли, на реку и медленными шагами направился к хижине, но на пороге остановился.

– Каммамури, – сказал он с грустью, – эта хижина, такая веселая и уютная раньше, кажется мне мрачной, как могильный склеп. Бедный Агур!

Он заглушил рыдания и улегся на койку, спрятав лицо в ладони. Каммамури сел у дверного косяка и устало закрыл глаза.

Прошло три долгих часа, но маратх не двигался. Неожиданно резкий звук рамсинги вывел его из оцепенения.

– Опять эта труба! – с яростью пробормотал он. – Значит, еще одна беда? Ну что ж, хорошо, что ты предупреждаешь меня.

Он обошел вокруг хижины, внимательно оглядывая траву, но не заметил ничего подозрительного. Тогда он вернулся в хижину, забрав с собой Дарму и Пунти, и крепко заперся изнутри. Спать он лег рядом с дверью, чтобы проснуться от малейшего толчка.

Прошло несколько часов, но ничего не случилось. Терзаясь беспокойством, Каммамури не смыкал глаз. Несколько раз он вставал и осторожно выглядывал в окно.

Около полуночи луна зашла, погрузив джунгли в совершенную темноту. И тут Пунти три раза пролаял.

– Кто-то приближается, – прошептал Каммамури. – Пунти его почуял.

Он вошел в комнату Тремаль-Найка. Тот спал и бредил во сне о несчастной Аде.

Пунти глухо зарычал и бросился к двери, оскалив зубы. Тигрица тоже что-то услышала и нервно била хвостом по бокам.

Схватив пистолеты, Каммамури обошел все окна, но ничего вокруг не заметил. Он хотел было разрядить свой пистолет, чтобы напугать того, кто осмелился приблизиться к хижине, но удержался не желая разбудить Тремаль-Найка.

Еще немного спустя, он заметил на юге полоску огня, услышал легкий свист и следом за тем глухой взрыв, но не понял, что это.

«Странно, странно, – бормотал он, поеживаясь от невольного страха. – Если эта ночь пройдет благополучно, значит, боги за нас».

Он бодрствовал еще час или два и наконец, побежденный усталостью, задремал. За весь остаток ночи ни пес, ни тигрица не подали больше никакого сигнала.

Утром, спеша выяснить что-нибудь новое, он сразу же вышел из хижины. Первое, что бросилось ему в глаза, был кинжал, вонзенный в землю у порога и удерживавший какую-то голубоватую бумагу.

– Ого! – воскликнул он, наклоняясь над ним. – Значит, кто-то осмелился прийти прямо сюда?..

Он осторожно подобрал эти предметы и осмотрел их. Кинжал был из закаленной стали с какой-то странной гравировкой на лезвии.

Он развернул бумагу и сразу увидел змею с головой женщины, нарисованную вверху. Под ней было несколько строк, написанных красными буквами.

– Что значат эти строки? – спросил себя маратх. – Надо выяснить поскорее.

Он оставил у порога Дарму и Пунти, а сам побежал к Тремаль-Найку. Тот уже проснулся и сидел перед окном, сжав голову рудами и устремив взгляд на туманный горизонт на юге.

– Хозяин, – позвал маратх.

– Что тебе? – глухим голосом отозвался тот.

– Оставь свои мысли и взгляни на эти предметы. Вот тайна, в которой нужно разобраться.

Тремаль-Найк неохотно повернулся. Но нервная дрожь пробежала по его лицу, когда он увидел протянутый ему кинжал.

– Что это? – спросил он быстро. – Кто дал тебе это оружие?

– Я нашел его перед хижиной. Прочти это письмо, хозяин.

Тремаль-Найк схватил бумагу и пробежал взглядом. Вот что он прочел:

«Тремаль-Найк,

могучая богиня Кали, которая повелевает всей Индией, посылает тебе этот кинжал смерти. Достаточно укола его отравленным острием, чтобы сойти в могилу.

Ты должен исчезнуть с лица земли: так хочет божество. Только такой ценой ты можешь остановить кару, готовую обрушиться на голову той, которую ты любишь.

Сегодня вечером, на заходе солнца, Манчади должен найти твой труп.

Суйод-хан».

Прочтя это послание, Тремаль-Найк побледнел.

– Что?.. – вскричал он. – «Остановить кару?.. « Что означает эту угроза?

– Хозяин, – пробормотал Каммамури, бледный, как полотно, – я чувствую, нам грозит большая опасность.

– Не бойся, Каммамури, – сказал Тремаль-Найк. – Негодяи хотят запугать нас, но я брошу вызов их могучей богине, которая повелевает всей Индией. Итак, они хотят моей жизни? Их божество велит мне сойти в могилу и посылает кинжал! Но Тремаль-Найк не так глуп, чтобы воспользоваться им, и…

Вдруг он остановился. Ужасная мысль сверкнула в его мозгу. Он снова схватил и перечел письмо, изменившись в лице.

– Великий Шива! – воскликнул он сдавленным голосом. – «… кару, готовую обрушиться на голову той, которую… «

– Что, хозяин?

– О Каммамури, ведь они держат ее в своих руках…

– Кого, хозяин?

– Аду! – страдальчески вскричал Тремаль-Найк. – О моя бедная любовь!.. Каммамури!.. Каммамури!..

– Хозяин, это невозможно, чтобы они убили ее, – сказал, желая утешить его, маратх. – Они не пойдут на это.

– А если пойдут? Если эти изверги убьют ее? О ужас! Ужас!.. Шива, бог мой, защити ее! Защити мою бедную Аду!

Рыдание вырвалось из груди Тремаль-Найка.

– Что же делать? – бормотал он вне себя. – Да, я знаю, эти негодяи не пощадят ее… они не хотят, чтобы Дева пагоды любила смертного… один из нас должен умереть… Но нет, я не хочу, чтобы умерла она, такая молодая, такая прекрасная!.. Значит, умереть должен я? Но нет, это невозможно! Я слишком люблю ее, чтобы сойти в могилу, не послав ей последнее прости, не сказав, что я умираю ради нее!..

Он корчился от душевной муки, сжав себе голову руками, он стонал, проклиная свою судьбу и не зная, что предпринять. Но вдруг замолчал и вскочил на ноги, как тигр, готовый броситься на врага. Грозная молния сверкала в его глазах.

– Ну что ж, пришел час мести! – вскричал он в бешенстве. – Ко мне, Дарма!

Тигрица одним прыжком оказалась на пороге хижины, издавая свое грозное рычание. Сорвав с гвоздя карабин, Тремаль-Найк собирался выйти, когда Каммамури остановил его.

– Куда ты, хозяин? – спросил он взволнованно.

– На Раймангал, чтобы спасти мою Аду, пока ее не убили.

– Но разве ты не знаешь, что там смерть? На Раймангале сотни этих людей, которые жаждут твоей крови. Ты погибнешь и, возможно, погубишь ее, пытаясь спасти.

– Я!..

– Конечно, хозяин, ты убьешь ее. При первом твоем появлении грянет молния и сразит эту женщину.

– Великий Боже!

– Успокойся, хозяин, и выслушай меня. Предоставь действовать мне, и увидишь, мы все узнаем. Возможно, эти люди просто хотели запугать тебя.