Тайное послание библии. - Страница 96

Эта величественная, но лаконичная картина подводит итог всей массе библейских пророчеств о земном царстве; причем отдельные пророки открывают как бы разные грани этой общей картины. Так, Третья книга Ездры говорит о событиях после Царства: “Ибо откроется Сын Мой Иисус с теми, которые – с Ним, и оставшиеся будут наслаждаться четыреста лет. А после этих лет умрет Сын Мой Христос и все люди, имеющие дыхание. И обратился век в древнее молчание на семь дней, подобно тому, как было прежде, так что не останется никого. После же семи дней восстанет век усыпленный, и умрет поврежденный. И отдаст земля тех, которые в ней спят, и прах – тех, которые молчаливо в нем обитают, а хранилища отдадут вверенные им души. Тогда явится Всевышний на престоле суда, и пройдут беды, и окончится долготерпение. Суд будет один, истина утвердится, вера укрепится. Затем последует дело, откроется воздаяние, восстанет правда, перестанет господствовать неправда” (3 Ездр. 7:28-35).

Подводя итог всей сумме библейских пророчеств, св. Ириней лионский твердо свидетельствует: Итак, Иоанн ясно предвидел первое воскресение праведных и наследие их в царстве земном; согласно с ним и пророки предсказывали о нем. О том же учил и Господь, обещая иметь со своими учениками новое растворение чаши в царстве /Мф26:29/. И Апостол исповедал, что тварь освободится от рабства тления в свободу сынов Божиих /Рим. 8:21/. И во всем этом и через все открывается тот же Бог Отец, создавший человека и обещавший отцам наследие земное, изводящий ее/из рабства/в воскресение праведных, и исполняющий обетование в царстве Своего Сына, и затем отечески дарующий то, чего глаз не видел, ни ухо не слышало, и что не всходило на сердце людей. Ибо один Сын, совершивший волю Отца, и один человеческий род, в котором совершается таинства Божии, “которые желают видеть ангелы” /I Петр 1:12/, и не могут постигнуть премудрости Божией, посредством которой усовершается создание Его, ставшее сообразным и со-телесным с Сыном, так что порождение Его перворожденное Слово нисходит в тварь, т.е. создание телесное и объемлется им, и с другой стороны тварь принимает Слово и восходит к Нему, восходя выше ангелов, и делается по образу и подобию Божию” /Ириней Лионский, стр. 527-528/

15. Великий спор.

Внутрицерковный спор о земном царстве начался уже в послеапостольскую эпоху. Этот вопрос, наряду с телесным воскресением, был главным предметом полемики с гностическими учениями греко-персидского происхождения, которые в это время агрессивно внедрялись в еще не окрепшую Церковь. Основная трудность была в том, что гностические учителя не противопоставляли себя христианству, но пытались переосмыслить его и таким образом овладеть им изнутри. Церковь была буквально захлестнута потоком апокрифов: ложных евангелий, лжеапостольских посланий, лжепророчеств от имени великих праведников древности. Это был поток антихристианского, антиадамитского духа, уводящего верующих от земной реальности в яркие и бесплодные ангелические фантазии. Идея земного царства Божия такому духу поистине ненавистна. Борьба с этой верой была основана на сверхаскетических тенденциях, понятных и привлекательных для вчерашних язычников, с трудом преодолевающих свое пристрастие к плотским, животным сторонам жизни. Так, еще в 132 г. н. э. Иустин Философ (он же: Иустин Мученик), который был обращен в христианство в г. Эфесе неизвестным старцем, вероятно, учеником Иоанна Богослова, говорит о своей вере в проповедь апостола Иоанна о “тысячелетнем царстве”. Однако он тут же добавляет: “есть у нас верующие с искренним и чистым настроением, которые не разделяют этого учения”. Но все же в апостольской и раннехристианской Церкви вера в Мессианское царство была преобладающей. О нем писали, помимо Иоанна Богослова, апостол Варнава, упомянутый Иустин Философ, Ириней Лионский, Мефодий Патарский, апологет Лактанций, Ипполит Римский. Наиболее мощно это учение развернуто в трудах великого борца против гностической ереси Иринея Лионского, который воспитывался в среде пресвитеров, лично знавших самого Иоанна Богослова. Духовную цель “тысячелетнего царства” Ириней видел в исцелении и преображении земли, в превращении ее в Эдемский сад – т.е. в исполнении той задачи, которая была поставлена еще перед Адамом. Вторая, по Иринею, цель Мессианского царства на земле – активная и сознательная подготовка ко всеобщему воскресению, начало которому положил Иисус Христос.

“Поелику, мысли некоторых увлекаются еретическими речами и они не ведают распоряжений Божиих и таинства воскресения праведных и царства, которое есть начало нетления и чрез которое достойные постепенно привыкает вмещать Бога; то необходимо сказать, что праведные должны сперва, воскресши для лицезрения Бога, в обновленном создании получить обещанное наследие, которое Бог обещал отцам, и царствовать в нем, а потом настанет суд. Ибо справедливо, чтобы в том же создании, в котором подвизались или подвергались скорбям, всячески испытанные в страдании, они и получили плоды страдания своего, и в создании, в котором умерщвлены по любви к Богу, в том же и оживились, и в создании, в котором понесли рабство, в том же и царствовали. Ибо Бог всем богат и все принадлежит Ему”’ /Ириней Лионский, стр. 514/.

Существует ошибочное мнение, будто Церковь осудила учение о Мессианском царстве как еретическое. В действительности же, II Вселенский собор осудил лишь Аполлинария Лаодикийского, который пытался использовать это учение для обоснования своего ложного тезиса, что Сын якобы меньше Отца, потому что царство Отца вечное, а царство Сына временое – всего лишь тысяча лет. В противовес этому тезису Собор принял добавление к Символу веры: “царствию же Его не будет конца” (т. е. царству Сына). Связь Мессианского царства с учением Аполлинария будет окончательно разорвана, если мы примем, что Помазанник этого царства есть не Сам Иисус Христос, но Его верный слуга и помощник Михаил, через которого Иисус осуществляет Свою власть.

16. Животворная вода.

Ириней Лионский, ссылаясь на своего учителя Поликарпа, который был учеником самого Иоанна Богослова, в гиперболических художественных образах говорит о необыкновенном плодородии земли в тысячелетнем царстве. Если буквально понимать слова Исайи: “лев, как вол, будет есть солому” (Ис. 65:25), то какая же это будет солома! При этом Ириней говорит, что солнце будет светить в семь раз ярче: это мы, конечно, понимать буквально не будем – речь может идти о психической компоненте излучения, которая доходит до поверхности земли.Под воздействием изменившейся в своем качестве психосферы Земли изменится и качество этого излучения – оно будет “в семь раз” более животворным.

Развивая учение Иринея, мы можем продолжить рассуждения об эдемской жизненной энергии ЭЙД: пар, “поднимавшийся с земли”. Мы истолковали соответствующее место книги Бытия (2:6) в том смысле, что растения в Эдеме производили чистую психическую энергию, которую в обычных условиях могут производить только животные. Благодаря этому, энергетический базис жизни – питание растительной пищей, как бы становился рангом выше. Соответственно должны были подняться на одну ступень и последующие уровни – животный и человеческий. Источником питающей энергии в Эдеме, видимо, должно было стать “древо жизни”: листья для животных и плоды для человека – благодаря этой пище Адам стал бы неподвластен смерти. Скорее всего, это дерево росло там уже задолго до Адама, но было само по себе недоступно для близлежащего племени адама, из которого впоследствии был взят и сотворен Адам. Тот “пламенный меч обращающийся” (Быт. 3:24), который впоследствии преградил путь к древу жизни для Адама и Евы, еще до их сотворения преграждал путь жившему в земле Эрец племени адама. Эта огненная сущность и роль, которую она выполняет, в точности соответствует абхазскому представлению об АНЫХЕ.

Тем не менее, хотя и в ослабленном виде, энергия древа жизни питала племя адама через другие растения в земле Эрец. Растения связаны между собой общим психоэнергетическим полем, так что свойства “древа жизни”, “дерева-патриарха”, “дерева-царя” передавались растениям близлежащей территории, в первую очередь, деревьям того же биологического вида. Питаясь их плодами, племя адама не нуждалось в животной пище; в такой пище, вероятно, перестали нуждаться и жившие на земле Эрец хищные млекопитающие.