Тайное послание библии. - Страница 6

Не устранять неравенство между людьми, но усугубить его, поставив непроницаемые барьеры. Какой вид примет будущий социальный строй, я вам скажу, камрад. Будет класс господ и толпа разных членов партии, размещенных строго иерархически. Под ними – анонимная масса, низшие навсегда. Еще ниже – класс побежденных иностранцев, современные рабы. Над всем этим станет новая аристократия, о которой я не могу вам говорить. Но эти планы не должны быть известны рядовым членам партии…

Евреи отстоят от нас дальше, чем животные. Сказанное мной вовсе не означает, что я считаю еврея животным. Еврей гораздо дальше от животного, чем мы. Это просто существо, чуждое естественному порядку природы…

Наша революция есть новый этап, вернее окончательный этап революции, который ведет к прекращению истории…

Я открою вам секрет. Я создаю Орден. Оттуда выйдут люди второй ступени, ступени человека-бога. Человек-бог, великолепное лицо Существа, будет подобен иконе культа. Но есть и еще ступени, о которых мне не позволено говорить…

Человеческий род от начала до конца подвергался чудесным циклическим испытаниям. В наше время близится к концу солнечный период и уже заметны первые сигналы появления сверхчеловека. Бессмертная мудрость древненордических народов учит, что мир постоянно обновляется, проходя через крушение сгнивших веков и сумерки богов. Человечество прогрессирует серией прыжков и отступлений” (Ж. Бержье, Л. Повель).

После поражения под Сталинградом Геббельс, одержимый мрачным пафосом отчаяния, провозгласил на весь Рейх: “Поймите! Сама Идея, само понимание Вселенной терпит поражение. Духовные силы будут побеждены и близится час страшного суда” (там же, стр. 49). [Поистине, это предчувствие того грозного часа, о котором говорит Откровение: “И ниспал огонь с неба и пожрал их. А диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк…” (Откр. 20:9-10)].

13.Романтики зла

Сокрушительные поражения не смиряют “романтиков зла”, но лишь ожесточают их. Из поражений они извлекают уроки для последнего и решающего боя, в котором погибнут или они сами, или весь Божий мир. Главное, чем они сейчас заняты – настойчивым и терпеливым выращиванием жреческой касты руководителей грядущей “абсолютной революции”, интернациональной секты “человекобогов”, всесторонне закаленных идеологически, непреклонных в своей ненависти к Творцу и в презрении ко всему человеческому:

“Все люди… делятся на две категории: на Человеко-Богов, Божественных Субъектов, Сверхлюдей (элита, духовная аристократия, высшие люди, “Зонненменшен”, “Сыны Света” и т. д.) и на бессубъектных человеко-животных (плебс, низшие люди, недочеловеки, “Тиерменшен”, “Сыны Тьмы”). Отсюда кастовая, расовая или интеллектуальная дифференциация…” (А.Дугин, стр. 89).

Под предлогом борьбы против “дряхлого либерализма” и “буржуазного мондиализма”, преисподняя готовит войну против последних остатков христианской и, еще глубже, адамитской традиции. Путь “сверхлюдей” к абсолютной власти: “планетарная партизанская война против мондиализма с использованием всех видов вооружений, всех средств, всех разрешенных и запрещенных приемов… Наш партизан вооружен ядерными боеголовками” (там же, стр. 204-205). [Не об этом ли пророчествует Откровение Иоанна: “Вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним” (Откр. 6:8)?]

Своими предшественниками идеологи новой “мировой революции” называют гностиков (еретиков раннехристианской эпохи), средневековых розенкрейцеров и “германский национал-социализм в ХХ веке”. В центре этой идеологии стоит псевдосакральный персонаж, который практически тождественен образу антихриста, как он дан в Новом Завете: “Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет от, как Бог, выдавая себя за Бога” (2 Фес. 2:4). Называя традицию, с которой он себя связывает, “полярно-райской”, А. Дугин, следуя “классикам” этой традиции, пишет:

“Божественный Субъект не имеет вне себя (ни над собой, ни вокруг себя, ни под собой) никакого высшего метафизического принципа, с которым ему нужно было бы духовно считаться, и поэтому он является абсолютно свободным и неотделимым от Бога. Бог внутри него… Вне его Бога нет. Так, в космосе, в природе, на земле есть только его отражение, а поэтому природа является здесь синонимом Рая – не препятствием для его Воли, но овеществлением его Воли, ее “большим телом”… Акцент всегда ставится на отсутствии промежуточной инстанции между этим имманентным полюсом и Абсолютом, Трансцендентным принципом, который открывается изнутри Полюса-Субъекта, как сам этот Субъект, как его внутреннее измерение. Полярно-райское мировоззрение в реальной истории стремится максимально возвысить фигуру Правителя, обязательно Единственного и ангелизированного… Вместе с тем оно тяготеет к “горизонтальному” распространению власти этого Правителя через имперскую экспансию, через включение в подчиненную ему сферу, в сферу отражения его личности, максимального объема космического пространства, превращенного тем самым в Рай или, иначе, в область реставрированного сакрально-райского измерения” (А. Дугин, там же, стр. 85-86).

Ненависть к миру, доходящая почти до отрицания Бога как Творца (во всяком случае, до умаления ценности акта Творения), парадоксальным образом возникает и на коранической базе (точнее, на искажении основного учения Ислама). Так, глубоко созвучными идеологии Александра Дугина оказываются взгляды исламского политика и публициста Гейдара Джемаля:

“Метафизический эксклюзивизм видит Самого Бога как активного устранителя всего, что не есть Он… Исламская метафизика ставит акцент не на том, что Бог создал вещи, а на том, что Он их завершает, упраздняет, отменяет. “В него возвращение” – формула последнего эсхатологического откровения, с точки зрения которого Абсолют не начало, а, прежде всего, Конец. Таким образом, абсолютный Конец, абсолютное Отрицание и есть подлинный деятель, трансцендентное измерение чистой активности. Иначе говоря, в метафизическом супраперсонализме Ислама смерть и истинная личность совершенно тождественны”.

Источник мироотрицания – ненависть к самой идее (“архетипу”) человека – здесь автор вполне следует примеру Иблиса (Коран 7:12/11):

“Это и есть единственно возможный аутентичный супраперсонализм, поскольку любой другой сводится к культу непреодоленного объекта… Это определяется безграничной волей к лучшему, безграничной жаждой величия, которая может выразить себя только ненавистью к идолам. Ненавистью в первую очередь к главному из них – собственному архетипу, спроецированному во множественность, претендующему на то, чтобы быть мерой всех вещей” (Гейдар Джемаль).

В общем хоре ненависти всех пытается перекрыть голос националистического язычества, которое свободно от необходимости перетолкования основных понятий монотеизма. Один из почитателей А. Дугина, В. Авдеев, по его словам, “языческий волхв с высшим психологическим образованием”, красочно описывает, как под давлением “нетрадиционных религий и мирового рационализма”, последовательно погибнут христианство, иудаизм и ислам, раздираемые взаимной враждой – будет “сведен в могилу сам отец монорелигий” (имеется в виду, очевидно, Авраам, а по сути, Адам).

В параноидальном экстазе, напоминающем откровения Альфреда Розенберга, новоявленный волхв возвещает, какая судьба ожидает поверженных монотеистов:

“Монотеизм был первым в мире массовым биологическим оружием. Он был изобретен в теологической лаборатории на берегу Мертвого моря… Речь не может идти не только о прощении, но даже о пощаде. Крах будет невиданным и всесокрушающим, так что угрозы апокалипсиса покажутся детскими плохо раскрашенными комиксами. Насадив нам интернационального Бога, Вы (так в тексте – авт.) получите полной мерой интернациональную месть… Дыхание новой религиозности носится в воздухе, потребности в универсальной религии сгущаются день ото дня, международный конкурс уже объявлен, и нужно понять, какое место будет нам отведено в этом глобальном процессе… Разговоры о русском национальном возрождении во главе со Христом являются бредом сумасшедшего или злоумышленной провокацией… Нам остается только впрыгнуть в тамбур перед тем, как на целую эпоху окончательно захлопнется дверь мировой истории, сотворить нечто совершенно неожиданное и забрать себе лидерство. Стесняться нечего, ведь речь идет о высшей форме лидерства на протяжении тысячелетий” (Владимир Авдеев, стр. 166-173).