Тайная дочь. Исправить ошибки прошлого (СИ) - Страница 37

— Дим. — Смотрит на меня ошалевшая Анжелика, а я, как дебил, не могу стереть улыбку с лица.

— Что такое? Плохо расслышала то, что тебе сказала Ксюша? Повторить?

Плечи дочери тут же расправились, когда она почувствовала рядом с собой мою поддержку.

— Это свинство, Сухарев! — Визжит девушка, на что я устало вздыхаю. — Я вынашиваю твоего, бл*ть, ребёнка, в то врем как ты позволяешь своей дочери закрыть мне рот! Это, по-твоему, нормально?!

— Цирк не устраивай. — Понижаю голос. — Я тебе уже говорил, у меня только один ребёнок и это Ксюша. И я понятия не имею, что ты забыла в моём доме! Давай, Лика, проваливай по-хорошему.

— Да вещи я пришла забрать! — Прыскает слюной. Голос девушки срывается на дрожащий писк, а глаза начинают блестеть от слёз. — Просто хотела поделиться с тобой видео. Чтобы ты взглянул на него одним глазком, прежде чем подписывать этот чёртов договор!

— Забирай вещи и проваливай. — Обращаюсь к Лике, а затем поворачиваюсь в сторону Ксюши. — Пойдём?

— Да, только…. — Хлопает себя по карманам брюк. — Телефон заберу из гостевой.

Анжелика пулей взлетает на второй этаж, а за ней поднимается Ксюша. Я же решаю выпить стакан воды, чтобы привести себя в чувство. Что это вообще только что было? Очередной балетное «па» от Лики?

Набираю номер охраны и мне тут же отвечает старческий голос.

— Слушаю, Дмитрий Сергеевич.

— Архип, ты на пенсию раньше времени захотел? — Цежу сквозь зубы. — Какого хера ты пропустил Анжелику на территорию дома?! Я какое указание давал?!

— Она сказал, что вы в курсе. Что она после врача и ей нужно вам передать что-то. — Мужик тут же начинает заикаться, теряться, тянуть гласные.

— Надо было позвонить мне, прежде чем впускать её за ворота! Уволю задним числом!

— Дмитрий Сергеевич, виноват. Простите.

Хочу ещё подсыпать соли на рану, но слышу какую-то возню на лестнице.

— За что ты так ненавидишь меня и нашего с Димой сына? Ты что, хочешь избавиться от нас? Не смей! Не смей! — И крик.

Сбрасываю вызов и в два шага оказываюсь у ступеней, с которых летит кубарем Анжелика, а на втором этаже, с протянутыми руками вперёд, стоит растерянная дочь.  К ни го ед . нет

Внутри что-то сжимается. Сразу думаю о ребёнке Лики. Инстинкт, мать его. Но сразу же одёргиваю себя, напоминая, что эта девушка не моя забота. Ксюша начинает отрицательно мотать головой и плакать. Перевожу взгляд обратно на Лику и вижу, как по белоснежным брюкам ползут красные пятна крови. Защемило сердце, а пульс начал тарабанить по вискам.

— Толкнула! — Верещит девушка. — Ксюша, за что? — Дотрагивается дрожащей рукой до мокрых брюк и начинает кричать ещё больше. — Мой малыш! За что?! За что ты так со мной и моим сыном?

— Я не… — Начинает всхлипывать Ксюша, смотря мне в глаза. — Пап, я не толкала.

Папа. Назвала меня папой. Первый раз. Моя дочка назвала меня отцом.

— Всё хорошо, слышишь? — Подлетаю к девочке, обхватив руками её лицо. — Ты не в чём не виновата. Я всё видел. Она упала сама.

— Правда видел? — И столько надежды в её голосе, но врать не могу, поэтому решаю просто увильнуть от ответа.

— Поехали в больницу.

Беру Лику на руки и кладу на заднее сиденье машины. Можно было бы вызвать скорую, дождаться бригаду, но это только время терять. Как бы я не относился к Анжелике, но всё же это маленькая жизнь, которую она носит под сердцем. Не мог бросить в луже крови. Знаю по себе, что это такое, потерять ребёнка. Пусть у Анжелики он ещё и не рождён.

По указанию Анжелики везу её в частную клинику, где работает её троюродный дядя. Он, собственно, и вёл всю беременность девушки. Захожу в кабинет вместе с Ликой, которую тут же кладут на стол. Мужчина водит датчиком по животу и отрицательно мотает головой.

— Мне жаль. — Опечаленно вздыхает. — Анжелика, у тебя начался процесс отторжения плода. Самопроизвольный аборт. Я не могу ничего сделать. Аборт находится в ходу.

И тут Лику разрывает от крика. Кричит, плачет. Умоляет Бориса что-нибудь предпринять, он же врач. Но тот лишь отрицательно качает головой и из раза в раз повторяет, что ему жаль и сделать он ничего не может.

— Дим, — Всхлипывает Анжелика, когда врач оставляет нас наедине. — Мне так плохо. Мне больно. Не оставляй меня! Я так хотела этого малыша. Почему твоя дочь так поступила со мной?

— Не нужно приплетать сюда Ксюшу. — Стараюсь не срываться. Всё же, Анжелика сейчас находится в стрессе.

— Ты ей веришь? Она же терпеть меня не могла! И делить тебя не хотела с моим сыном! — Закрывает лицо руками и ещё громче начинает завывать. — Мой сын. Его больше нет.

Почему всё это кажется мне очередным спектаклем Лики? Если сопоставить все слова сказанные бывшей накануне. Как всё в очередной раз вовремя происходит. Потеря ребёнка, прямо перед подписанием договора и отправкой в Италию, к лучшим врачам! Слишком хорошо знаю Анжелику. В случае с этой девушкой, совпадения никогда не бывают случайными.

— Отдыхай. Борис сейчас принесёт тебе успокоительное.

Выхожу из кабинета и тут же накидываюсь на родственника Лики. Хватаю его за грудки и швыряю спиной о стену.

— Четырнадцать недель. Сформированный ребёнок. Куда он испарился, доктор?! — Трясу за ворот, пока его голова болванчиком бьётся о стену. — Где зародыш размером почти с ладонь?! Куда, бл*ть, испарился?

От момента начала кровотечения и до ультразвукового исследования прошло максимум двадцать минут. В это время Анжелика не ходила в туалет. Соответственно, если бы случился выкидыш, то он был бы в трусах или же ещё в матке. Так куда делся ребёнок? Чудеса, никак иначе.

— Что вы себе позволяете? — Встрепенулся индюк, тряся вторым подбородком, получая от меня очередную тряску.

— Если я узнаю, что ты и Лика пытались меня на*бать, клянусь, ты под суд, выродок, пойдёшь! Засужу тебя и твою нерадивую племянницу. Кажется, народ стал забывать кто такой Сухарев. Напомню.

Последний раз тряханул мужика и толкнул в стену.

Меня переполняет злость и чувство справедливости. Уверен, это было очередное представление от дряни. В этот раз, я было даже, чуть не поверил. Настолько она умеет играть с чувствами людей.

Отправляю Веру, Машу и Ксюшу домой, перед этим тысячу раз ещё сказав дочке, что её вины ни в чём нет. И пока я проговариваю это, в голове всплывает образ Ромки. Сколько раз мне говорили эту фразу. Не виноват. А я до сих пор виню. Здесь никакие слова со стороны не помогут, пока ты сам не поймёшь и не примешь факт своей непричастности.

Пока жду Анжелику в коридоре, мне приходит сообщение от Маши.

От кого: Пташка Время: 20:38

Красивые цветы. Спасибо. Ты как? Вы ещё в больнице?

Кому: Пташка Время: 20:39

Мне жаль, что встреча переносится. Доброй ночи, Пташка

Намеренно игнорирую вопрос от том, где я и как себя чувсвую. Маше явно будет неприятен факт того, что я до сих пор сижу под дверью и жду Лику. Будет много лишних вопросов, на которые я смогу дать ответ, но не думаю, что она поймёт.

Сейчас мне нужно пригреть змею на груди. Дать понять, что верю Лике и сожалею, чтобы без вопросов завтра отправить на повторное УЗИ. Я уже договорился с клиникой и знакомым врачом, которая даст мне ответы на вопросы.

30 — глава (3)

— Дим, а это обязательно? — Спрашивает Лика, переминаясь с ноги на ногу в коридоре. Вчера мы поехали ко мне на квартиру, потому что Лика не хотела возвращаться в тот «страшный» дом. — Я себя не очень хорошо чувсвую.

— Конечно обязательно. — Стараюсь мягко ответить, накидывая на свои плечи куртку. — Я же должен убедиться в том, что тебя хорошо почистили и там не осталось того, что может угрожать твоей жизни.

— Мне приятна твоя забота, спасибо.

А взгляд, как у подбитого оленя. Отворачиваюсь от девушки, резко беру из лодочки ключи от машины и открываю входную дверь.

— Давай, а то опоздаем на приём.

В машине едем под болтовню Лики, но она резко прекращается, когда мы подъезжаем к больнице, но не той, что была вчера.